Сергей Самаров - Перехват инициативы

Я эту предполагаемую активность вовремя просчитал, следовательно, хотя бы от неожиданности себя обезопасил...

После поворота на другую улицу убедился, что так, скорее всего, дело и обстоит. «Гольф» опять держался строго через две машины от «Фабии» и искал такое место, чтобы не светиться передо мной. Это еще больше разожгло мой интерес. До такой степени, что я забыл перестроиться из третьего ряда во второй перед перекрестком, где был популярный поворот налево. Все машины третьего ряда налево поворачивали. Но для этого им предстояло пропустить встречное движение, а это, при интенсивности московского движения, процесс затяжной. И я, слегка ругнувшись за свою оплошность, застрял среди машин третьего ряда, дожидающихся зеленого сигнала светофора, с тем чтобы потом пропустить встречный поток и только в последний момент повернуть. Они повернут, а я, как дурак, выстояв, грубо говоря, очередь, проеду прямо. Хотя, может быть, так и лучше... Ибо я сразу высвечу своих преследователей, и они, возможно, застрянут здесь дольше, чем я. Хотя скорее бы до конторы добраться, а там все решать с помощью охранников. Здесь я в машине блокирован. И вполне могут просто подойти, пешком. Если наглости хватит... Мне, к сожалению, даже защититься нечем, кроме кулаков. Но они у меня хорошо поставлены. Правда, кулаки, как правило, бывают бесполезны, если подойдут близко и приставят к голове пистолет...

Я стоял, зажатый сзади и спереди, и ждал. И во второй ряд переехать уже было нельзя, потому что он оказался занятым. Причем только-только, в последний момент в него втиснулся маленький «мерин» [2] класса А, а за ним никого не было... При лучшем раскладе, если в левом ряду двинутся раньше, я успею за «мерином» свернуть и проехать прямо. Для этого надо только одно. Чтобы за ним во втором ряду очереди не выстроилось.

Я смотрел в зеркало на второй ряд. Видел, как издалека приближается машина, бросал взгляды на светофор, который вот-вот должен был засветиться зеленым окошком, и вовремя увидел, как из третьего ряда вдруг вынырнул тот самый «Гольф» с новыми преследователями. У меня возможности выехать вообще не было никакой, ни в одну сторону: встречная полоса отделена не просто сплошной разделительной линией, как на других дорогах, но и узким газончиком с высоким бордюром, недоступным для низкопрофильных колес моей «Мазды». Да и для серьезного внедорожника бордюр оказался бы высоковатым. Разве что «Хаммер» смог бы с ним справиться, потому что не имеет низких обвесов. Оставалось только надеяться на удачу...

Я отстегнул ремень, приготовившись выскочить из машины, как только «Гольф» приблизится. Но тот ко мне не подъехал. В правое зеркало я хорошо видел, как он остановился рядом со «Шкодой Фабия», из окна заднего сиденья высунулось два автоматных ствола, и раздались резкие короткие очереди. Из «Гольфа» расстреливали моих преследователей. Значит, «Гольф» преследовал не меня, а «Шкоду». Но я и «Шкода» были в данный момент взаимосвязаны. Почему-то я ждал, что такие же очереди могут через минуту раздаться и в сторону моей новенькой «Мазды», и приготовился открыть дверцу, чтобы вывалиться из машины влево.

Но в зеркало смотреть продолжал, чтобы не пропустить момент. Мне показалось, что человек на переднем пассажирском сиденье мне слегка знаком. Но узнать его до конца я не смог. Автомобильное зеркало слишком мало, чтобы пристально рассматривать человека, да еще в такой обстановке.

Зеленый сигнал светофора загорелся вовремя, машины впереди меня плавно тронулись, а во втором ряду не просто тронулись, а рванули подальше от выстрелов, поскольку вперед ехать им никто не мешал. И «Гольф» тут же помчался стремительно. Мимо меня, куда-то подальше...

А я, тоже машинально тронувшись в общем потоке, все еще держал левую руку на замке дверцы, готовый открыть ее и выпрыгнуть из машины. Оцепенение прошло только после того, как я выехал на перекресток и нажал на педаль газа, чтобы не повернуть, как все, налево, а проехать прямо.

Зеркало заднего вида показывало мне, как поток машин объезжал застывшую на месте «Шкоду Фабию». Никто не желал быть свидетелем, никто не хотел даже глянуть, живы ли те четверо в машине... Остановиться – значит поставить себя под угрозу точно такого же расстрела. Не желал этого, по вполне понятным причинам, и я.

Такие дела никто не любит. Слишком мала перспектива раскрытия. Но я как раз только появился в своем кабинете, и мне выпало выезжать на происшествие вместе с дежурной следственной бригадой. Причем сообщили о нем даже не свидетели, как чаще бывает, а парни из ДПС [3], прибывшие на место перестрелки, судя по всему, через десять минут после нее. Значит, и свидетелей отыскать будет трудно, если вообще возможно будет найти...

Правда, один из пострадавших остался жив и с многочисленными пулевыми ранениями был доставлен в больницу. Может, выкарабкается... Хоть этот, хочется надеяться, даст показания. Я сразу послал лейтенанта Костю Суглобова в больницу, чтобы сидел там безвылазно и смог провести допрос при первом удобном случае.

Москва в эти часы всегда бывает тяжелым по характеру городом. И доехать до места перестрелки трудно. Пешком дойти, может, быстрее получилось бы. Мы еле-еле ползли по улицам, несмотря на включенную мигалку и звуковой сигнал, но машины стояли так плотно, что даже по встречной полосе движения проскочить было невозможно. Как только «Скорая» сумела успеть туда вовремя? И даже раненого вывезла.

Уже в дороге я принял сообщение из управления административного округа. Пострадало еще три машины со встречной полосы движения. Шальные пули. Водители сразу предпочли смотаться с места преступления, но в страховые компании им все равно придется обращаться, следовательно, нужна будет справка от нас. Потому только и позвонили. И сами обещали приехать. Но лучше было бы, если бы я допросил их уже после первичного осмотра на месте преступления. У меня наверняка появятся наводящие вопросы.

«Сигналка» мигала, сирена нудно подвывала, машина без конца дергалась и продвигалась вперед короткими рывками. Это злило, мысли в голове вставали нехорошие, злые, активные... Вообще-то автоматные очереди в светлое время на оживленной улице – это очевидный беспредел. Его следует пресекать сразу и жестко, в корне, чтобы не было желания повторить... Эту истину я усвоил давно...

Я не застал тех времен, когда стрельба из автоматического оружия в центре Москвы считалась явлением привычным. Вернее, я не застал их сотрудником милиции. В начале девяностых еще в армии служил и не думал никогда, что в менты подамся, пока не столкнулся лицом к лицу с тем, что вокруг начало твориться. Как на гражданке, так и в армии. И только чувство самосохранения, сработавшее однажды, что-то перевернуло в сознании и сделало из меня, тогдашнего солдата-срочника, мента в душе.