Сергей Самаров - Прирожденный воин

Проходя к «уазику», Виталий даёт пинка колесу «Мерседеса» Доктора. Просто мимоходом... Но почему-то не срабатывает сигнализация. Пулат мысленно говорит: «А-ага», тут же ориентируется, и не забирается в «мусоровоз», как намеревался, а прогуливается без задержки между двумя машинами, переступает через невысокий заборчик, прикрытый пропитанным выхлопными газами сугробом, и выходит на боковую тропинку, ведущую за гаражи. Вообще-то он не собирался отрывать Доктора от дел сигналом бедствия, подаваемым машиной. Просто пнул по привычке, уже во время самого пинка понимая, что делает это зря. Но после пинка понял, что случайностей не бывает, как любит говорить Сохатый, и нога выполнила привычное движение, подчиняясь какому-то наитию.

Виталий хорошо знает, что Доктор Смерть никогда не оставит во дворе машину с выключенной сигнализацией. Но на всякий случай решил проверить. Скрывшись за углом гаража, Пулат осматривается, внимания к своей персоне не обнаруживает, достаёт «сотовик» и набирает номер Доктора.

– Уважаемый Виктор Юрьевич, у меня для вас два сообщения. Одно плохое, другое ещё хуже... Выбирай, что больше нравится.

– Ты ещё не уехал?

– Пока не собираюсь, поскольку вижу два обстоятельства, этому старательно мешающие.

– Рассказывай.

– Я дал пинка колесу твоей телеги, и у тебя не сработала сигнализация... Или ты забыл её включить, следовательно, стареешь, или кто-то отключил её незадолго до моего появления. Что тебе больше нравится?

– Я помню, как включал... – говорит Доктор с мрачной угрозой.

– В таком случае моя задержка с отъездом подтверждается. И я имею полное законное право предположить, что кто-то желает тебя взорвать. По всей вероятности, дело связано с возвращением господина Басаргина из долгого и мучительного ментовского плена. За ними приехал «хвост», обратил внимание на твою колоритную фигуру и манеру поведения и решил, что ты и есть большой начальник, который срывает какие-то планы определённым людям. Потому что маленькие начальники ездят на «Волгах», а не на «мерсах». Тебя вычислили, следовательно, тебя можно увольнять... Они хотят, мне кажется, уволить тебя на тот свет...

– А если просто угонщики...

– А просто угонщики справляются со своей задачей в течение нескольких секунд. В этом случае я увидел бы твою телегу выезжающей со двора, и больше ничего...

Доктор вздыхает в трубку. Так гудит паровоз, когда видит неминуемость столкновения с грузовиком, застрявшем на переезде.

– Ладно, иду разбираться...

– Ага... А вот этого делать не следует.

– Почему? – возмущается Доктор, обычно всегда готовый к любому штурму, было бы где грудь расправить и куда кулак приложить.

– Потому что твою колоритную фигуру уже зафиксировали. И при первом подозрении сорвутся, оставив от машины звон в наших ушах... Где их потом искать... Да и машину мне почему-то жалко...

– А ты уверен, что они рядом?

– Скорее всего. Могли, конечно, простое устройство воткнуть... Детонатор от зажигания или «растяжка» от коробки передач... Но это детство... И времени много занимает. Если работают профи, то должны к порученному делу относиться более ответственно. Я первый вариант со счёта не сбрасываю, но предполагаю другой – детонация от телефонного сигнала.

– Может быть... Что предлагаешь? Вызывать минёров?

– Это долго. Пока ещё они подгонят генератор... Лучше пошли погулять Ангела с Сохатым. Мы, с божьей помощью, справимся.

– Добро. Будь осторожен. Не спугни...

Если то, что случилось в Лондоне, казалось страшным недоразумением, то последовавшее через несколько дней за этим показалось тяжёлым вязким сном, из которого никак не удаётся вынырнуть.

Миша Каховский, Георгий Проханов и Лёня Борман знакомятся друг с другом в течение трёх дней, когда каждый из них прибывает по очереди в английскую столицу и составляет компанию предшественникам. Держат их в богатом, вероятно, старинном загородном доме, в комнате на третьем этаже, с крепкими, неоткрывающимися ставнями на окнах и дверью, хотя и не металлической, но достаточно прочной, чтобы не вызвать желание её выломать, не зная, кто за этой дверью их дожидается. Сплошная английская основательность, а не дверь. А дожидается за ней, они поняли, кто-то обязательно, потому что из окон хорошо видно, как много людей в дом приезжает и уезжает. Там, за дверью, идёт активная жизнь и деятельность. Но что это за жизнь и какого рода деятельность – никто из них догадаться не смог. Все приезжие отличаются восточной внешностью – единственное, что можно вынести из наблюдений. В России их назвали бы одинаково кавказцами. Как в Великобритании называют – неизвестно. Это вполне могли быть и иракцы, и иранцы, и пакистанцы, и турки, и ещё неизвестно кто. Но эти восточные люди ведут себя по-английски чинно и неторопливо. Выглядят, следовательно, вполне респектабельно и откровенной угрозы не несут. По представлению молодых людей, угроза выглядит несколько иначе.

Дважды приезжает машина с полицейскими. Полицейских в дом не пускают, к ним выходят, о чём-то беседуют недолго и передают не слишком большие, но довольно толстые конверты.

– Зарплата... – высказывает категоричное мнение Георгий, комментируя то, что он увидел из окна. – Чем аглицкие «томми» хуже наших ментов? Этим тоже жить и кушать хочется... И вообще, я читал, что в Англии семья, в которой меньше трёх детей, считается неполноценной. А троих-то прокорми без взяток...

Как самый старший в компании, он считает, что имеет право на высказывание категоричного мнения. И уверен, что его мнение обязано быть авторитетным.

Посещают пленников только Патрик и какой-то человек, судя по всему, из обслуги, тоже восточного типа, но не понимающий, кажется, ни слова по-русски. Этот привозит сервировочный столик. Пленников кормят, как дорогих долгожданных гостей, и даже обеспечивают качественным пивом, до которого большим охотником оказался Миша, благо, дверь в туалет прямо в комнате.

Лёня Борман – как самый молодой и несколько наивный – сразу по прибытии пытается расспросить Патрика о своей дальнейшей судьбе. Тот только слегка высокомерно улыбается и отвечает неопределённой фразой:

– Скоро вам всё объяснят. Не торопитесь и не суетитесь... Вас пригласили для выполнения конкретной работы. Потом вы будете свободны... И даже хорошо заработаете...

Обещание не успокаивает.

– Теперь, оказывается, это называется так: «пригласили»... – не удерживается Миша, который не упускает случая ворчливо поехидничать. Даже над своим не слишком завидным и непонятным положением.

Относительно того, что бежать бесполезно и любая попытка к бегству автоматически будет означать переселение всех троих в подвал, Патрик предупреждает сразу.