Сергей Самаров - Русский адат

– И что будет? – спросил дядя Леня.

– Ничего не будет… За ними смотрят. Мину обезвредят… Нормально похороним, а потом делами займемся…

Что вокруг разворачиваются какие-то большие события, мужики, похоже, догадывались. Но что события предстоят настолько серьезные, они предположить не могли.

– А что черные-то… На кладбище приедут?

– Конечно… – сказал Алексей. – И момент выберут, когда взрывать…

– Тогда я им уехать не дам… – Мишка упрямо губы поджал.

– Колом по машине… – подсказал дядя Леня.

– А оттуда из автомата… – возразил старший лейтенант.

– А я с ружьем подстрахую. Колом-то я уж всерьез не могу, а с ружьем-то справлюсь…

– Не надо ни кола, ни ружья… Бутылки вон есть… Нужен только коробок от спичек. Чиркаешь, зажигаешь и бросаешь, чтобы разбилась… Лучше в капот… Пусть «коктейль» в двигатель затекает… Тогда машине конец… Или прямо сквозь стекло в салон… Пусть кому-то из них волосатые груди поджарит… Но больше ничего… Они из машины выскочат – их не бить, на глаза им не показываться… Партизанская война… Все делать аккуратно… Поняли?

– А мне это нравится… – сказал Геннадий.

– Сделаем…

– На руках перчатки, чтобы на стекле отпечатков не осталось… – добавил Алексей. – Бутылки перед работой протереть…

Этот план раньше никак не продумывался старшим лейтенантом Пашкованцевым, родился сразу, как рождаются планы в ходе боевых действий, что называется, от обстановки… И посвящать в него отставного майора Арефьева не хотелось, потому что мало ли по какой причине такой план мог Виктору не понравиться. А деревенским мужикам хотелось действия, им хотелось свою силу почувствовать. Арефьеву и всем его бойцам точно так же, как и всему ГРУ, совершенно нет дела до того, что здесь будет происходить после завершения ими своего задания. А старшему лейтенанту Пашкованцеву было до этого дело. И если он научит мужиков себя и свои интересы защищать, как делают это сами кавказцы не только дома, но и в Центральной России, то жить местным будет значительно легче.

Виктор Арефьев позвонил вскоре.

– Ну что, я тебя готов обрадовать… Они установили в куче земли «МОН-50» [13]. Направление строго на приближающуюся процессию. Сзади стальной лист… Обычная хитрость боевиков… Ты же знаешь… Присыпали землей, не отличишь от того, что было…

– Обезвредили?

– Зачем?

– То есть… – не понял Алексей.

– Твоя, командир, задача – никого из своих не допустить в противоположную сторону. Мы мину развернули. Взрывать ее будут наверняка только с безопасной стороны. Как им по наивности кажется, безопасной… В действительности это будет как раз ударная сторона. Они сами себя уничтожат.

– Я не думаю, что много людей на похороны придет… Пожар тушить, вообще-то, много народу собралось… И местные, и дачники… Но, кроме знакомых, ко мне больше никто близко не приближался. Я здесь сижу, как прокаженный, от всех в удалении… Дом окнами в поле… Окраина деревни… Но мне выставить в охранение некого… Все мои близкие заняты будут… Гроб нести, прочее… Выдели хотя бы пару человек… Скажу, друзья приехали, сослуживцы…

– Добро… Возьми Владимира с Анатолием… Они обеспечат…

– Им надо передать, что это твой приказ? – Алексей, как человек военный, приоритеты приказов понимал лучше простых пространных объяснений и считал, что другие люди военные должны относиться к приказам так же.

– Я сам им позвоню… Они пойдут… И пусть оружие спрячут понадежнее… На кладбище с оружием соваться нельзя. Там наверняка будут и менты, и Строганов…

– Думаешь, заявятся?

– Уверен на все сто процентов… Они ждут каких-то осложнений и не верят, что осложнения могут произойти в их присутствии. Они слишком себя уважают… По недоумию, естественно…

– Может быть… Но тогда попутный вопрос… И, мне кажется, достаточно сложный… А как Володя с Анатолием без оружия ментов будут с опасной стороны гнать? Не знаешь? Или я должен передать им кол своего братца?

Вопрос показался Арефьеву резонным.

– Да… С этим могут возникнуть проблемы… – вслух раздумывал отставной майор. – Что, ты, командир, предлагаешь отказаться от взрыва вообще?

– Предлагаю просто какую-нибудь ленточку протянуть… Чтобы направление показывала… Культурно будет… Я однажды такое видел на кладбище… Чтобы по чужим могилам не ступали… Пусть твои парни сделают… Мои могут не понять… Хотя это тоже никакой гарантии не дает… Менты могут через ленточку просто переступить… Они всегда считают, что ограничения созданы не для них…

– Хорошо… Попробуем… Если что – одним ментом больше, одним меньше… Это их только обозлит… И сыграет нам на руку…

– Лучше бы без этого… – не согласился Алексей. – Хватит одних похорон на этом кладбище… Кавказцы, если что случится, естественно, здесь своих хоронить не будут…

– Ладно… У нас есть слабый глушитель… Что-то типа оптического прицела… Взрыватель должен сработать от звонка с мобильника. Если будут сложности, задействуем глушитель… Беда, кажется, в том, что он узко направлен… Метров с десяти работает, может одного человека захватить… А если кавказцы будут стоять врассыпную? Кого из них захватывать? Ладно… У меня есть специалисты, пусть они решают…

– Проще сделай… – предложил старший лейтенант. – Выставь в стороне человека с автоматом. Если менты полезут за ленточку, дай сигнал, пусть стреляет в воздух или в ближайший пень… Естественно, без глушителя… Менты ринутся на выстрелы…

– Товарищ старший лейтенант, – торжественно признал майор, – вы гений… Вы облегчаете работу кавказцам. Они производят взрыв, который их уничтожит, и все будет выглядеть так, что ошиблись тупые минеры: хотели взорвать похороны, взорвали себя, а чтобы менты не мешали, они отвлекли их выстрелами… Красиво может получиться… Я тебя, командир, поздравляю…

– Спасибо, у меня аппетита нет… – вяло ответил Алексей.

– Может, ты не поедешь? – предложил Мишка, решив взять хлопоты по организации похорон на себя и отца.

– Обычно это кто-то со стороны делает… – сказала и тетя Зина. – Сами-то в морг не ездят… Пусть мои и займутся… Я тут пока насчет поминок похлопочу… А ты сейчас-то отдохнул бы… Как привезут твоих, по обычаю положено посидеть с ними рядом… С гробами то есть рядом… Обычно свечки ставят и ночь сидят по два часа… Сначала одни, потом другие… Но только родственники… Гробы-то к нам, наверное, занесем… Не погостили они у нас, не погостили…

Подумав, Алексей согласился, но согласился почти вынужденно. К нему стала ощутимая усталость подступать, и все окружающее виделось словно бы в полусне. Даже внутренняя душевная боль как-то притупилась и не стала уже такой острой, и даже физическая боль уже не так донимала его, и ходил он, только едва опираясь на тросточку.