Сергей Самаров - Русский адат

– Вот и давай его сюда… – предложил Мишка. – А то у вас в конторке потолок низкий… Колом зацеплюсь…

– Эт сейчас… – рабочие рады были посмотреть бесплатный цирк. – Совсем только не забивайте, пусть сначала расплатится…

– Нечем ему будет платить… – сказал Алексей. – Леса больше, похоже, не будет…

Рабочие остановились от нечаянной вести.

– Ваха пропал… Говорят, где-то в речке теперь плавает… С камнем на шее…

– Вместо Вахи всегда другой найдется…

– Найдется… Только этих… Всяких Вах и Ибрагимов здесь больше не будет… Не пустят их сюда…

– Кто ж их не пустит?… – вопрос прозвучал безнадежно, словно заранее был известен ответ.

– Я… – это прозвучало так коротко и ясно, что внушило уважение.

– А ты, стало быть, и есть тот… Понятно… А мы думаем, что Ибрагим с утра суетится… Места себе не находит… А чья лесопилка теперь будет?

– А кто купит у Ибрагима, того и будет… Только продавать он будет за ту же цену, за которую купил… А не будет продавать, так работайте, кому надо…

В этот момент как раз Ибрагим вышел. И слышал последние слова.

– Ибрагим уедет через неделю домой… Навсегда уедет… И больше здесь не появится никогда… Это я вам обещаю… Ты согласен со мной, Ибрагим? – спросил Алексей, узнав в хозяине лесопилки парня, который был за рулем «Форда Скорпион». – Или мне следует убедить тебя другими методами?

– Я согласен… – бледный Ибрагим дрожал от страха ничуть не меньше, чем дрожал в машине, когда наблюдал за избиением своих друзей.

– А когда ты с рабочими расплатишься? – спросил Мишка и поднял кол на плечо.

– Завтра… Сегодня то есть… Сегодня… Я после обеда хотел… У меня дома деньги…

– Где он живет? – спросил Алексей.

– В середине улицы… Две минуты хода…

– Пусть сбегает…

– Ведомость не забудь… За два месяца…

Ибрагим заспешил прямо по разъезженному участку. Алексей хотел дождаться его возвращения, но дождаться не пришлось.

– Уехал он… – сказал один из рабочих.

Алексей обернулся. «Форд Скорпион» удалялся от них по улице в сторону дороги. Гнал, поднимая пыль и распугивая собак и кур.

Конечно, лучше было бы, если бы Ибрагим расплатился с рабочими. Но достигнутый результат тоже был результатом – Ибрагим наверняка помчался за помощью. Паника началась…

Паника началась… И именно этого следовало старшему лейтенанту Пашкованцеву добиться – такую задачу поставил перед ним майор Арефьев, и сам майор своими действиями такую же цель преследовал. При панике, как обычно бывает, будут подниматься все каналы связи. И эти каналы будут отслеживать…

Подозревая, что на следующей лесопилке их может ждать уже подготовленный к приему хозяин, то есть уже второпях убежавший с места, Алексей все же на следующую лесопилку тоже поехал. Так накануне договорились, когда просчитывали все варианты с Арефьевым.

Вторая лесопилка стояла на горке сразу за деревянным мостом с несколькими проломанными досками. Причем проломанными так основательно, что колесо вполне может в дыру угодить. Пришлось показывать водительский слалом. Но мост миновали удачно.

Когда остановились и собрались уже выйти, у Алексея зазвонил телефон. Он вытащил трубку, глянул на определитель номера и почувствовал себя очень неприятно. Звонил старший сержант Лопухин, оставшийся там, в далеком Дагестане, в госпитале и совершенно забытый старшим лейтенантом, своим бывшим командиром взвода. Как-то ни разу даже мысли не возникло о человеке, который был твоим подчиненным, о человеке, который всегда на тебя надеялся и которому сейчас очень плохо, не менее плохо, чем тебе…

– Здравствуй, Сережа…

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант. Извините, что беспокою…

– Да что ты… Я же сказал, всегда звони… – Алексею очень трудно давался добрый тон голоса, потому что за последние дни он привык разговаривать голосом совсем другим. – Я сам собирался сегодня позвонить… Ты опередил… Деньги на счет пришли? Я переводил на твой номер тысячу…

– Да, спасибо, товарищ старший лейтенант… А у нас Васька умер… Русаков… Младший сержант… Ранения-то у него не опасные были, а ожоги вот… Не смогли спасти… Ночью сегодня умер… А ведь в сознании до этого был… Вечером еще разговаривали с ним… А ночью метаться начал, бинты с себя срывать… Жар поднялся… Медсестра сказала, от ожогов гангрена началась… Быстротечная… Может, она и раньше началась, а Васька терпел… Он же от сохи мужик, крепкий, все вытерпеть мог… Терпел, думал, так и должно быть… А ночью умер… Один я в палате остался…

Как было поддержать старшего сержанта Сережу Лопухина? Какие слова найти, чтобы укрепить в нем веру в то, что для него самого еще не все кончено… Не было таких слов… В какой-то момент подумалось даже, что следует сказать про свое несчастье… Не для того, чтобы пожаловаться, а для того, чтобы показать, что не одному Лопухину плохо, что и старшему лейтенанту тоже плохо, но старший лейтенант все же крепится, старший лейтенант продолжает жить и даже служить, несмотря на ранение…

Но Алексей вовремя остановил себя. Зачем же своей болью с другими делиться. От этого собственная боль легче не станет, а другому, если он тебе сочувствует, тоже переживать придется. А Сережа Лопухин как раз из тех людей, что сопереживать умеют. Ему и так плохо, а он будет еще за своего бывшего командира расстраиваться. Нет, говорить ничего нельзя.

– Трудно это, Сережа, переживать… Я понимаю… Но мы же с тобой мужики… Мы все переживем, все вынесем… Плечи у нас крепкие… Ты держись…

– Я держусь… Вчера комбат маму привез… Ее здесь устроили… Помогли комнату снять и временно на работу к нам в госпиталь устроили… Санитаркой… Через каждый час ко мне заходит… Все не так тоскливо… А вы как, отдыхаете?

– Мы с женой и дочерью в деревне… Воздух здесь свежий… Леса кругом… Грибы, ягоды… Только вот я ходить-то за грибами не могу… Нога пока не пускает…

Алексей поймал удивленный взгляд старшего лейтенанта Разгуляева.

– А я теперь уже никогда за грибами не пойду… А раньше любил вместе с родителями…

Старший лейтенант Пашкованцев понял, что опять впросак попал. Нельзя было вспоминать о своей выздоравливающей ноге в разговоре с человеком, который вообще без ног остался. Это и бестактно, и жестоко…

– Извини, Сережа… Я не о том говорю… Просто, как поправишься, как передвигаться начнешь, хоть на протезах, хоть в коляске, приезжай ко мне… У меня и жена и дочь рады тебе будут. Я им про тебя рассказывал… Приезжай… Позвони, чтобы я на месте был, и приезжай…

– Спасибо, товарищ старший лейтенант. Я приеду… Я обязательно к вам приеду… Мы же с вами вместе всех наших парней потеряли… Нам будет. кого вспомнить… Ой, извините, товарищ старший лейтенант, у нас обход… Врачи пришли… Вы звоните… До свидания…