Сергей Самаров - Тройная зачистка

– А этот ваш... Андрюша... Это кто? Он без Басаргина не сможет?

– Этот Андрюша – помощник Басаргина. Он передавал тебе, кстати, привет. Он тебя помнит еще старшим лейтенантом, когда сам он был майором.

– Кто такой? – насторожился Баранов.

– Его фамилия Тобако.

– Ни хрена себе, Шурик! Ты стал, я вижу, в самом деле большим начальником, если у тебя в помощниках ходят такие люди, как Тобако.

– Я надеюсь, что это временный помощник, – пояснил ситуацию Костромин. – Если все будет хорошо, Тобако уедет туда, откуда приехал. Без него нам будет трудно контролировать такой опасный регион. Тем не менее я уже предупредил Александра, что помощники у него будут, скорее всего, старше его по званию и по возрасту. И это не должно его смущать.

Баранов думал недолго.

– Хорошую связку ты сделал, Станислав Сергеевич. Басаргин – Тобако... Любой начальник любого нашего отдела позавидует. В том числе и я первый. Ладно. Я тоже понимаю, что такое обстоятельства. Только кто бы в мои обстоятельства вошел. До завтра... Или до послезавтра... Но я надеюсь, что дело не затянется надолго.

Он пожал руки комиссару и Басаргину. Они вышли и сразу направились к выходу. На лестнице навстречу им попался майор Лысцов.

– Куда спешишь, Шурик?

– В магазин. Надо отходную ставить. Мне рапорт подписали.

Внешне поведение Александра выглядело естественным.

Лысцов стрельнул глазами в сторону Костромина. Незнакомый человек в этих коридорах всегда вызывает недоумение. Но он уже видел этого человека накануне вместе с полковником Барановым.

На следующем этаже комиссар спросил:

– Это и есть тот самый Лысцов?

– Как вы догадались?

– Во-первых, я вчера его мельком видел в подъезде, когда приезжала следственная группа. А во-вторых, вид у него, как у побитой собаки. Глаза «пляшут»... Чувствует вину...

– Я тоже на это внимание обратил. Но не подал виду. Пусть думает, что это незаметно. Что Тобако сообщил?

– Сейчас приедем, узнаешь... Спутник заработал на полную мощь. Вот где сказывается сила Интерпола! Вам бы... вернее, им бы, – показал он большим пальцем за спину, – такие возможности...

– У нас такие возможности появятся только тогда, когда чиновники перестанут воровать и когда государственное перестанет быть отчасти личным. А для этого нам надо совсем избавиться от пережитков развитого социализма и создать цивилизованную систему управления страной. Это, в свою очередь, может произойти только после того, как мы перестанем смотреть в сторону Запада и начнем жить своей жизнью.

– Чем тебе Запад не нравится? Там все-таки цивилизация.

– Гораздо более худшая, чем у нас, когда мы сами по себе живем. У нас цивилизация была более высокая еще во времена Ивана Грозного. Я читал недавно, что наши учебники лгут, обвиняя Грозного во всех грехах. Это был царь гораздо более великий, чем Петр Великий, который первым на Запад повернулся и все настоящее русское изгадил.

– Ты патриот... – Костромин сказал это без осуждения, но с нотками, которые не могли не насторожить Басаргина. – Тебе трудно будет со своим мировоззрением стать международным полицейским. Нам слишком часто приходится забывать про свою национальность в угоду общим интересам. Но ты привыкнешь и поймешь...

– Я постараюсь, – сказал Александр.

Но сам он вовсе не был так уверен, что приложит усилия к этому.

«Волга» сразу вырулила со стоянки и подъехала к подъезду. В середине дня проехать по Москве еще можно достаточно быстро. То же здание гостиницы ЮНЕСКО, на посту в подъезде другой человек, но пропустил их без вопросов. Дверь на втором этаже Костромин открыл своим ключом.

Тобако вышел встретить их из кабинета, где сидел за компьютером.

– Звонил Доктор. Он сейчас подъедет.

– А Саня где? – поинтересовался Басаргин.

– Уже звонила с собственного «сотовика», похвасталась покупкой. Вот номер... – Тобако протянул Александру бумажный прямоугольник размером с «визитку». – Квартиры она выбрать смогла, однако с маленьким «но». Была во многих риелтерских фирмах, перебрала кучу адресов, ездила смотреть. И только единственный вариант может устроить. Но там вместо однокомнатной – двухкомнатная квартира. Это существенно дороже, и она не решилась на покупку без согласования с комиссаром.

– Это не существенно дороже. Пусть покупает. Остальные условия соответствуют?

– Говорит, что соответствуют. Естественно, квартиры не новые. Требуется ремонт. Ремонтные фирмы могут обеспечить круглосуточную работу. Но обещают все сделать за трое суток. Это уже я сам звонил, выяснял.

– В Москве работают быстрее, чем в Европе. Там я не слышал о круглосуточной работе ремонтных фирм. Там просто профсоюз такое не разрешит.

– Здесь разрешает не профсоюз, а деньги. В России, Стас, не следует мерить все европейскими мерками, – откровенно насмехался Тобако. – Европе еще много сотен лет прожить, чтобы догнать Россию и начать ее понимать... Не умом, но... Не буду повторять известных истин, сказанных классиками. Здесь, одним словом, гораздо лучше. Здесь даже лучше, чем в Грузии, хотя я уже скучаю по морю.

Тобако нечаянно вернулся к недавнему разговору между комиссаром и Басаргиным.

– А по потному лету вы не скучаете? – спросил Басаргин, чтобы снова не вовлекаться в пройденную тему, не обманывать комиссара и говорить только откровенно. – Я бывал в Поти, и мне показалось, что там только пот, комары и море, больше ничего не существует. От первых двух составляющих спастись можно только в море. Но нельзя же целыми днями сидеть в воде. Выходишь из воды, начинаешь потеть и бить на себе комаров. Ночью невозможно спать от той же жары и еще больших полчищ комаров.

– Ничего не поделаешь, там же кругом болота... – согласился Андрей.

– Ну, что у нас новенького? – Костромин, мало интересуясь подробностями курортного быта и не слушая разговор сотрудников, чуть руки от нетерпения не потер. Должно быть, предварительный звонок Тобако был многообещающим.

– Рекомендую полюбопытствовать, – посоветовал Андрей и показал в сторону кабинета.

Они прошли к компьютеру. За монитор сел сам комиссар, начал щелкать мышью. На большом жидкокристаллическом мониторе было открыто сразу два окна – сам размер экрана позволял это не в ущерб изображению. Первое окно обеспечивало постоянную связь со спутником. Во втором окне была открыта программа, которую Александр вообще не знал, но смог сразу понять по значкам, что она обеспечивает работу со звуком. Должно быть, что-то подобное сегодня использовали при идентификации его голоса. На двух полосах шла диаграмма. Комиссар щелкнул по какой-то строчке в меню – по изображению диаграмм синхронно поползла красная линия, стал слышен разговор. Разговаривал, несомненно, майор Лысцов. Предупреждал, что у капитана жена художница и она сделала портреты обоих киллеров. Второй голос, с откровенным кавказским акцентом, спросил, откуда она может знать второго киллера. Лысцов ответил, что второго киллера видел капитан и рисовала она, вероятно, с его слов. Но капитана он пока подставил основательно. Думает, что пару дней разбирательство продлится, и эти пару дней его могут не опасаться. А вообще капитан должен сегодня рапорт написать. Собирается в отставку. Говорит, что так заставляет сделать жена, но Лысцов ему не верит, думает, что здесь какая-то хитрость.