Сергей Самаров - Элитный спецы

– Рука устанет! – сетует подполковник. – Представь! Постоянно стоять с поднятой рукой и указывать людям путь в «бестеррористическое» будущее…

Доктор вздыхает. Согласие с бесспорными доводами только усиливает его желание противопоставить себя им. Он любит бороться с обстоятельствами.

Полковник Согрин уже определил состав: из российского антитеррористического бюро Интерпола он берет в свою «террористическую» группу только стопроцентных спецназовцев – Пулата, Ангела и Сохатого. Доктора Смерть в свой список не вносит, хотя тот в Афгане тоже воевал в спецназе ГРУ, правда, только в качестве майора медицинской службы, а это несколько иная стезя. И опыт наемника в Приднестровье, Абхазии и Боснии в этом случае не идет в послужной список Доктора. Он таким поворотом дела откровенно расстроен, словно ему не доверяют. Тем не менее признает, что фигура он слишком колоритная для того, чтобы его могли не узнать, заметив только однажды.

– Тебе очень сложно маскироваться. Хамелеона из тебя не получится, даже если ты выщиплешь бороду и побреешь голову наголо… – Сохно категоричен. – Потом придется еще и ноги наполовину укорачивать…

Доктор в раздумье подергивает себя за бороду, но выщипывать ее не рвется, потом трогает разбросанные по плечам густые длинные волосы – бриться наголо ему тоже не хочется, тем более это все равно не поможет, потому что укорачивать наполовину ноги он тоже не желает. И только вздыхает в очередной раз.

Последний, оставшийся не у дел интерполовец, бывший чеченский милиционер Зураб Хошиев, в состав группы даже не рвется, поскольку его кавказская внешность может сослужить только плохую службу.

– Может быть, приступим к конкретному обсуждению? – спрашивает Пулат, не дожидаясь конца спора.

– Сначала дождемся разрешения из Лиона, – решает Согрин. – Кроме того, скоро вернутся Басаргин с Тобако… Я почти уверен, что они принесут нам дополнительные вести…

В офис заходит из квартиры Александра Басаргина. Приносит портрет Сохно. Момент почти торжественный. Анатолий, всем на удивление, краснеет, что видно даже под его непроходящим загаром.

– Спасибо… Я надеюсь, что этот портрет не войдет в галерею Интерпола по розыску… Только ума не приложу, куда мне его пристроить… Постоянного жилья я, к сожалению, не имею…

– Вывесим здесь, – решает Доктор Смерть. – Мы должны знать в лицо своих героев!

Сохно скромно не возражает, и Доктор пытается приладить портрет на стене.

– Не надо скотчем… – просит Александра. – Я на картон приклею и рамку сделаю…

Она забирает портрет и выходит. Полковник улыбается:

– Надо же, как похож… Вроде бы и не бандит, [10]а ты…

Портрет, наклеенный на лист жесткого белого картона, взятый в простенькую деревянную рамку, уже красуется на стене, и Сохно, десять минут стоя по стойке «смирно», всматривается в знакомые черты, когда возвращаются Басаргин с Тобако. Они выглядят озабоченными, портрет сразу не замечают, хотя Сохно настойчиво занимает место под ним, давая всем возможность обнаружить сходство рисунка с оригиналом.

– Поступило предложение? – интересуется Согрин.

– Два предложения… – отвечает Басаргин, убирая в сейф папку с документами.

– Первое – стать нашими «противниками»… – предполагает Кордебалет.

– Несколько иначе… – возражает Тобако. – Нас завербовали в «стукачи»… То есть не совсем нас, а только через нас, как через передаточное звено, наших действительных «стукачей». Тем не менее, приняв на себя роль передаточного звена, мы сами автоматически становимся в их доблестный ряд… По крайней мере, рядышком стоим…

– Я рад за вас… – говорит Сохно. – Хотя лично мне такая служба не по душе… Но мне все равно любопытно знать, что именно вы собираетесь на нас стучать?

– Мы собираемся передавать в «Альфу» только то, что передадут нам наши осведомители… Андрей отделался от генерала такой обтекаемой фразой… – Александр, как и Андрей, серьезен. – Я надеюсь, что ваши торные пути с их тропками не пересекутся…

– Это уже легче… – Согрин тоже соблюдает серьезность. Впрочем, он всегда серьезен, даже когда улыбается. – Второе полученное предложение как-то касается нас?

– Только косвенно. Генерал попросил нас в оставшемся составе взвалить на себя некий груз их собственных незавершенных разработок, которые вполне могут оказаться «пустышками». Тем не менее они требуют проверки. Это в связи с широким вовлечением «альфовцев» в учения. Могу, кстати, вас обрадовать… Пока они не подозревают, что «зеленые» будут представлены спецназом ГРУ. И это ваш козырь…

– Наш козырь в другом… – не соглашается Сохно. – Даже если бы они имели наши фотографии и объявили нас во всероссийский розыск, мы все равно сделали бы свою работу…

– А в чем же тогда ваш козырь? – спрашивает Тобако.

– В том, что мы все равно будем действовать неожиданно и так, что они не будут даже подозревать о наших намерениях…

И в знак подтверждения собственной уверенности, Сохно вытаскивает из кармана CD-диск и помахивает им у Тобако перед носом.

– Брокгауз и Ефрон подскажут?

– Тогда давайте посмотрим вместе… Я так полагаю, что вы собираете информацию по городу Столбову…

Утром, едва проснувшись, Стас сразу берется за телефон – благо, аппарат стоит рядом с диваном, – только руку протяни, можешь даже и не вставать. Стас в приподнятом, бодром настроении, словно предчувствует что-то большое и значимое, что может перевернуть однообразную скуку его существования. И он готов приложить руку, чтобы это значимое свершилось…

– Слушаю… – отвечает трубка.

– Доброе утро. Мне нужен старший лейтенант Валерьев… Да-да… Станислав спрашивает… – ждет минуту. – Привет… Ну что… У нас все наклевывается, как и планировали… Сейчас? Хорошо. Санька сейчас подниму. Мы до четырех ночи работали… Серега, наверное, под домашним арестом… Без него подъедем… Понял… Понял… Приедем…

И тут же набирает другой номер. Трубку не берут долго. Наконец Санек отвечает.

– Алло… Кто еще…

– Как твоя карета?

– А… Ты… Под окнами мерзнет… А я в постели… Тоже мерзну… Дома холодрыга – совсем не топят… Сейчас психану, пойду в машину греться… Вместе с одеялом…

– Можешь и вместе с одеялом… Но сначала умойся, чтобы за рулем не спать, и ко мне подъезжай… Я Валерьеву дозвонился, он нас ждет…

– Бензин на нуле…

– Я у бабки полторы сотни перехвачу… Заправишься по дороге…

Стас в раздумье ждет с поднятой трубкой минуту, набирает сначала три цифры, чтобы позвонить и Сереге, но машет рукой, не желая нарываться на жену друга. Знает, что сейчас трубку возьмет только она. А он не любит, когда ему высказывают претензии…