Сергей Самаров - Закон ответного удара

– Что бродишь? – тихим шепотом спросил его другой сосед.

– Рука ноет, сил нет… Целый час медсестру прождал, хотел успокаивающее какое-нибудь принять, так пропала куда-то… – по-больному, стонущим шепотом пожаловался пришедший. – Как срочно надо, так никого не дозовешься.

– Придет сейчас, – отозвался другой. – Заснуть попробуй, во сне легче будет.

Игорь в разговор не вступил. Он то дремал с открытыми глазами, то вроде бы засыпал на непродолжительное время. Но уснуть полностью мешала непроходящая головная боль.

Уже глубокой ночью он почувствовал, что в горле сильно пересохло. Встал, хотел попить из графина, но графин оказался пустым. Игорь пошел в умывальник за водой. Свет на дежурном столике по-прежнему горел, но медсестры на месте все еще не было. А когда возвращался, заметил, что на ее месте сидит средних лет коротко стриженный военный в белом халате, вероятно, врач. Этот врач сурово посмотрел на капитана и тихим хриплым шепотом грубовато скомандовал, как офицерам командуют обычно только врачи:

– Спать, спать, быстро…

Игорь прошел в палату, налил себе воды, попил и лег на спину, подложив под голову руки. Но теперь сон совсем прошел. И даже не храп соседа, который жаловался на боли в руке, мешал ему. Подступило беспокойство.

Это естественно. После покушения каждый должен испытывать беспокойство. Но нынешнее состояние было чуть иным. Оно больше походило на предчувствие опасности. И вдруг Игорь понял, что вызвало это ощущение. Долгое отсутствие медсестры и тот человек за столиком. Да-да-да… Именно этот коротко стриженный, как солдат-новобранец, от него просто разило опасностью. Но почему? Доверять только ощущениям Игорь не привык, ощущения должны иметь какое-то подтверждение. Обязательно должны, иначе можно наломать дров.

Есть! Восстановил Игорь перед глазами картину и понял, что вызвало беспокойство. Госпиталь армейский. У офицера, сидящего за дежурным столом, не видно под халатом погон и петлиц, но рант на брюках малинового цвета. То есть он носит мундир внутренних войск. Ему просто нечего делать в этом госпитале. Внутренние войска так же, как и КГБ, имеют свои лечебные заведения.

И правая рука, заброшенная за голову, против воли – сам Игорь и подумать об этом не успел – забралась под подушку и отстегнула клапан на ножнах.

Он пролежал так же напряженно, в ожидании опасности или еще чего-то, но готовый к ответному действию, еще минут десять, когда увидел за матовой стеклянной дверью тень. Без звука повернулась дверная ручка, и дверь стала медленно открываться. Человек боком встал в дверном проеме. Высокий, немного сутулый, он всматривался в глубину палаты, привыкая к темноте. А когда глаза, должно быть, слегка привыкли, из-за спины его стала медленно подниматься рука. Рука с пистолетом.

Игорь, одновременно с падением с кровати, бросил нож. Но сам он упал так неудачно, что стукнулся головой о тумбочку, потерял на какие-то секунды ориентацию и не слышал звука падения тела вошедшего. А когда встал, в палате уже зажгли свет, поднялись уже и остальные.

Человек лежал головой вперед. Из горла у него торчало лезвие метательного ножа, а лицо покоилось в растекающейся луже крови. Его перевернули. В подогнутой руке был зажат пистолет с глушителем. Рядом валялась гильза. Игорь посмотрел на свою кровать. Подушка была пробита пулей.

– Вот дела, – сказал пожилой подполковник, который спал рядом с дверью. – Прямо в военном госпитале… Надо КГБ вызывать…

– Это не КГБ дело, – ответил другой. – Это дело милиции. Посмотрите на пальцы… – И он склонился над трупом, поднял руку и вытащил из стиснутой кисти пистолет.

На трех пальцах было вытатуировано по перстню со множеством разбегающихся в разные стороны лучей. Тыльные стороны ладоней на обеих руках тоже были исколоты.

– Тринадцать лучей. В общей сложности тринадцать лет за три ходки. Отпетый рецидивист.

– Да, лучше милицию, – согласился Игорь, но не стал признаваться, по какой причине он не желает иметь дело с КГБ.

На него смотрели с понятным ужасом и одновременно с вопросом, ожидая объяснений. Эти офицеры никогда не видели, должно быть, специальных метательных ножей и уж сами, естественно, таким оружием пользоваться не умели. Ну а объяснять он никому ничего не пожелал.

– Пойду позвоню, – сказал подполковник. – Пусть дежурный милицию вызовет.

– И посмотрите в ординаторской, может быть, медсестра еще жива… – уверенно сказал Игорь. И сел на кровать. У него просто кончились силы, и он боялся снова упасть от головокружения.

Надо бы было позвонить и дежурному по разведуправлению, но сил сейчас вставать и идти к телефону не было, а доверять это кому-то не хотелось. Там тоже надо все толково объяснить, не каждый дежурный в курсе всех событий, что происходят в разведывательной действительности.

Но главное – до этого Игорь не совсем еще мог поверить, что на него в самом деле было совершено покушение. Вроде бы все факты к тому шли, а не верил до конца. Но последнее событие поставило точку. И это, как ни странно, стало для капитана почти неожиданностью. В другое время это пробудило бы в нем желание к сопротивлению, вызвало сосредоточенность и концентрацию сил, сейчас же – наоборот. Он снова представил, что сейчас начнется суета, беготня множества людей, допросы. А он устал, он ничего не хотел, кроме одного – чтобы его оставили в покое.

– Доктор просил перезвонить ему минут через десять, – сказал Макаров, – у него, возможно, будут новые сведения.

– Оперативно Интерпол работает… – только и сказал Игорь. – Нам бы месяца на сбор такой информации не хватило. Учитесь!

– Что еще?

– Нашего северянина не видел, но Людмила уточнит у администратора.

– Дальше.

– Эта машина… – кивнул Слава на подозреваемых в слежке. – Сейчас проверяет… А по мне бы…

Он не успел договорить.

– Стоп… Стоп… – быстро сказал Согрин и резко подался вперед. – Объект прибыл!

Из подъехавшего микроавтобуса вышел через боковую дверцу человек в северной одежде. Но сразу в гостиницу он не пошел, остановился рядом с правой дверцей и долго разговаривал с пассажиром, что-то объясняя ему.

Вытянулся вперед Сохно:

– Эх, бинокль бы…

– В сумке возьми, – сказал Игорь.

Сохно достал из сумки командира бинокль, быстро навел его на микроавтобус.

– Так-так… Так и есть. Это уже становится интереснее. Там, в машине… Этот парень был в квартире Кордебалета, когда я утром приходил. Одноклассник. Выходит, и этот конторский. Все они, значит, вместе…

– Ничего это еще не значит… Рядом – совсем не значит, что вместе, – возразил Согрин. – Кордебалет тоже где-то рядом с Лисовским, но он совсем не вместе с ним. Вполне может быть, что этот северянин знал Кордебалета и пришел к Татьяне Павловне. А там этот одноклассник. И микроавтобус на похороны заказали, раньше еще… Вот и оказали услугу старому человеку, подвезли до гостиницы.