Сергей Зверев - Абхазский миротворец

Скат прищурился. Было видно, что он напряженно думает. Но голос первым подал Левша.

— Не сходится, — сказал он. — Все бы хорошо, но мост захватить не так-то просто. Там наша база. Даже если на ней останется… Сколько там Хармфорд требовал? Тридцать человек?

— Да.

— Так вот, даже если тридцать человек останется, то сколько народу нужно, чтобы с ними справиться? Как минимум вдвое больше, а то и втрое! А реально их там осталось не тридцать, а сорок два, как Попцов сам сказал! Значит, чтобы с ними справиться, нужно человек сто. А в том отряде, про который ты говоришь, было меньше двух десятков.

— Правильно, — кивнул Сабуров. — Но кто тебе сказал, что такой отряд был один?

Этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Левша явно растерялся, у Ската глаза сверкнули — похоже, он понял и поверил. А Сабуров продолжал:

— Мне сразу показалось подозрительным — всего один раз я решил проследить за Нигматуллиным и сразу этот отряд увидел. Не слишком ли большая удача для первого раза? Ладно, допустим, что все-таки именно удача. Но зачем эти люди уходили в горы? Там же ничего нет, там только прятаться хорошо! Вот они там и прятались. И сейчас прячутся, ждут команды. Наверняка туда не один отряд уходил, я, скорее всего, застал последний. Их могло быть и пять, и шесть, и десять — в любой день, когда Нигматуллин дежурил, можно было сколько угодно народу вести через реку. Их там, в горах, сейчас может быть и сотня, и две.

— А что они там ели, спрашивается?

— То, что с собой принесли. Сухого пайка с собой на месяц свободно взять можно, если сильно нужно, то и больше. А вода в горах есть. Левша, ну, сходится же все! Теперь все ясно!

— Согласен, — сказал Скат. — Во всяком случае, эта версия объясняет все, что нам известно, а других подходящих у нас нет. Значит, принимаем ее за рабочую. Андрей, ты молодец. Везучий и умный — убойное сочетание. Может, у тебя есть предложения, что нам теперь делать?

Вот с этим у Андрея было хуже. Нападение на базу явно планировалось на сегодняшнюю ночь, остались считаные часы — что за них можно успеть? Было бы в запасе хоть два-три дня, можно было бы попытаться вычислить базу боевиков и натравить на них абхазские силы самообороны. Но сейчас это было нереально — не успеть. Может, боевики уже на пути к базе.

— Предупредить Мякишева надо, — сказал Сабуров. — Хоть преимущества внезапности у них не будет.

— А поверит нам Мякишев-то?

— Поверит. Мне поверит.

— И дальше что?

— Дальше… Дальше нужно отразить нападение! Если они не сумеют захватить мост и на другой берег прорваться, то их план горит синим пламенем! Тогда грузинам не на что реагировать, не будет никакого рейда по их берегу!

— Если их будет больше сотни, то вы не удержитесь, — сказал Скат. — Эх, если бы Хармфорд меня не подстрелил! Я бы этих гадов еще в горах встретил, показал бы им, что такое спецназ! А так толку от меня никакого! Андрей, Левша! Давайте тогда, дуйте на базу, предупреждайте Мякишева. А я останусь здесь, попробую с начальством связаться, может, пришлют помощь.

— Скат, я тоже идти не могу, — сказал Левша. Он рассматривал свою ладонь — только что сплюнул на нее. Слюна была красная. — Кажется, Хармфорд меня серьезно поломал.

— Легкое? — спросил Скат.

— Похоже на то. Я еле дышу, башка кружится, того и гляди в обморок брякнусь. От меня сейчас вреда больше, чем пользы, будет. Так что Контрактник у нас один в строю остался.

— Не один, — тихо сказал Андрей. — На базе еще сорок два человека! В том числе и те, с кем я здесь служил! Если они будут знать, что нападение готовится, то неужели не справимся?! Панфиловцев двадцать восемь было — они танки немецкие остановили!

— Ладно, не надо такого пафоса, — Скат слегка поморщился. — Да, шанс есть, и надо его использовать. Далеко до базы?

— Километров двадцать.

— Тогда по рации ничего передавать не будем. Мало ли, вдруг перехватят. Да и Попцов может не единственным предателем оказаться. Пусть уж лучше они не знают, что мы их план разгадали. Давай, Андрей, в машину — и ходу!

Сабуров кивнул. У него кошки на душе скребли — неприятно было оставлять двух раненых товарищей. Но Андрей прекрасно понимал, что сейчас не время для сантиментов.

— Кстати, мы тут тоже кое-что сделать попытаемся, — добавил вдруг Скат. Глаза у него загорелись — что-то придумал.

— Что? — спросил Андрей.

— Абхазов поднять попробую. Ну, здешних, из села. Если они на помощь придут, то вы точно устоите. Их же тут много, и все вооружены. Только бы старосту убедить! Эх, жалко, Гигла погиб, с ним бы мы точно справились. Ну, ничего, я и один попытаюсь.

«Железный он, что ли?» — думал Сабуров, сбегая с крыльца. Жизненная сила, выносливость и стальная воля командира просто поражали воображение. Впрочем, добравшись до машины, Андрей все лишние мысли из головы выкинул. Теперь у него была четкая и ясная цель — добраться до базы и убедить Мякишева, что он не сошел с ума, что на базу действительно скоро нападут.

Капитан Мякишев был сонный и очень недовольный. Его с постели подняли — да и то ради этого Андрею пришлось устроить скандал, он чуть не подрался с караульным, который категорически отказывался тревожить капитана и предлагал Андрею катиться на все четыре стороны как минимум до утра, а лучше бы и совсем здесь больше не появляться. К счастью, Сабуров смог взять себя в руки — было бы как-то совсем уж обидно, если бы русские солдаты его до утра под арест посадили, а ведь к тому все и шло. Заговорив спокойно, Андрей сумел убедить солдат позвать хоть прапорщика Абрамова. Абрамов явился. Андрей сказал ему, что срочно нужен капитан. Прапор Андрея хорошо знал по тому времени, когда Андрей здесь служил. И понимал, что из-за мелочей Сабуров бы такого устраивать не стал. Он велел пропустить Андрея, а сам пошел капитана будить. И вот Мякишев явился — мрачный, как туча. Он явно хотел что-то сказать, но Андрей его опередил.

— Слушай, капитан, и не перебивай! Очень тебя прошу! Ты ведь меня знаешь, я зря болтать не буду. Очень прошу — выслушай до конца. Времени почти не осталось, не исключено, что счет уже на минуты идет!

— Какой счет? Какое время? До чего его мало осталось?

— До того, как вас убивать придут. Слушай! — Андрей сам поразился властным ноткам, прозвучавшим в его голосе. От Ската нахватался, что ли? И ведь сработало! Капитан не ответил и явно приготовился слушать.

Первую треть рассказа лицо у Мякишева было удивленным. Он явно боролся с желанием позвать солдат и приказать им вязать Сабурова полотенцами, пока кусаться не начал. Андрей понимал, что история, рассказываемая им без подготовки, в спешке, среди ночи, да еще и только что разбуженному человеку, не блещет правдоподобностью. Надежда была только на ум капитана Мякишева да на то, что они с Сабуровым были давно знакомы. Надежда оправдалась. Ко второй трети рассказа выражение лица капитана сменилось с удивленного на недоверчивое. Уже прогресс! Еще не поверил услышанному, но хотя бы уже готов относиться к нему серьезно. К последней части рассказа капитан помрачнел.