Сергей Зверев - Граница на замке

— А теперь дай мне сдачи, если ты мужчина! — презрительно бросил Батяня.

«Пострадавший» огляделся по сторонам. На лицах офицеров не отражалось ни тени сочувствия.

— Так что же, полковник?

Вдруг Авдеев, не издавая ни звука, бросился к выходу. Офицеры свистом и улюлюканьем проводили сбежавшего штабника. Тот, выскочив на улицу, в мгновение ока вскочил в машину, благо, она все еще стояла в ожидании его. Что он сказал водителю — неизвестно, но только привезший его местный житель медлить не стал и рванул с места, да так, что дым пошел из-под протекторов.

— Молодец, майор!

— Вот это я понимаю — уважил!

— За всех нас приложился, — зазвучали голоса в поддержку майора. Офицеры, подходя, пожимали ему руку.

Порядок вскоре был наведен расторопными работниками кафе, и вечер продолжился. Недавний инцидент разрядил обстановку. Снова зазвучали голоса, смех и шутки. Но веселье не было долгим: через каких-то полчаса у входа остановилась военная машина. Вышедший из нее патруль, войдя в кафе, осмотревшись, решительно направился к столику, за которым сидела компания с Батяней во главе.

— Майор Лавров? — спросил больше для приличия новоприбывший капитан, глядя в упор на десантника.

— Он самый, — уже все понял Батяня.

— Прошу вас проехать с нами, — тон начальника патруля свидетельствовал о том, что полковник уже успел поработать над тем, чтобы история так быстро вышла наружу.

— А в чем дело? — Лавров выглядел совершенно невозмутимым.

— Я думаю, вам известно, товарищ майор, — последовал лаконичный ответ. — Только что произошедший инцидент, в результате которого избит полковник.

— Избит? — усмехнулся Лавров. — И что, может, он в реанимации?

— Давайте разбираться в этом не здесь и не сейчас. Прошу вас, — настаивал чернявый капитан с большим носом, стараясь не замечать иронии и смешков офицеров вокруг.

Естественно, Батяня не стал спорить и отдал себя в руки патруля.

— Все нормально, — успокаивающе махнул он рукой товарищам, обеспокоенно глядевшим на эту сцену и готовым прийти на помощь. — Отдыхайте без меня.

Патруль вместе с задержанным направился к выходу. Батяня шел спокойно, как человек, уверенный в своей правоте. Офицеры проводили его взглядами. Хлопнули дверцы, и «УАЗ» выехал со стоянки, увозя Батяню. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь работающим телевизором.

— Да что же это такое? — возмутился капитан Гранин. — Где же справедливость? Если так дело пойдет, никакой правды не отыщешь.

— Нет, надо что-то делать! — поддержал его майор. — Пока мы тут будем развлекаться, невинных людей арестовывают.

Застолье зашумело. Все были ошарашены тем, как боевого офицера, защитившего честь мундира, да еще во внеслужебной обстановке, вот так просто взяли и увезли.

Бармен, протирая бокалы за стойкой, вслушивался в разговоры возбужденных посетителей. Странно получается — каждый вечер он встречает здесь людей. У каждого из них свои проблемы, а все это валится в случае чего на него. Ну, допустим, сегодня все обошлось еще более-менее нормально, пострадала сервировка всего одного стола. А чаще подобные инциденты заканчиваются гораздо хуже. Вот как, скажем, было в прошлую пятницу: тоже ведь собрались люди, сидели, выпивали, закусывали, разговор вели. Настроение хорошее, вечер приятный… А все окончилось тем, что спокойное застолье перетекло в пьяную драку с поножовщиной и битьем стекол. Нет, что ни говори, нервная работа у бармена!

Спустя несколько дней Батяня стоял на крыльце гарнизонного ДК, находящегося в той части, где на время учений расквартировалось подразделение. Лавров попыхивал сигаретой, выглядя внешне, как всегда, спокойно. Не все, однако, обстояло так гладко, как этого хотелось бы. Он тяжело вздохнул и покачал головой. Просто наваждение какое-то!

Командировка Батяни, едва начавшаяся, теперь осложнилась до предела. Последние события, связанные со ссорой с полковником, развивались в новый сюжет. Пострадавший штабист после своего бегства из ресторана осветил все в малоприятном для Батяни ключе: этот хлыщ решил рассчитаться с неуживчивым майором по полной программе. То, как он представил случившееся, вполне могло бы стать частью сценария для успешного боевика. По его словам, выходило, что в ресторане на замечание вести себя достойно пьяный майор сразу же полез в амбицию: затеял драку, избил его, то есть полковника, и если бы не вынужденное отступление бравого офицера, не желавшего ужасной развязки, то неизвестно, чем бы все это закончилось.

Здесь, в ДК, сейчас проходил суд офицерской чести. Разбор уже, собственно говоря, окончился, дело было всесторонне рассмотрено и взвешено, и теперь оставалось только ждать результатов, того решения, которое вынесут по делу майора Андрея Лаврова.

Моральные традиции в офицерском корпусе Российской армии издавна играли важнейшую роль. Воспитанные на понятиях чести, офицеры берегли честь мундира, честь полка, свою личную честь. Впервые в России суды чести были учреждены еще в середине девятнадцатого века. В «Положении о судах чести офицеров» говорилось: «для охранения достоинства военной службы офицеры, замеченные в неодобрительном поведении или поступках, хотя не подлежащих действию уголовных законов, но не совместных с понятиями о воинской чести и доблести офицерского звания или изобличающих в офицере отсутствие правил нравственности и благородства, подвергаются суду офицерского общества. Суду этому представляется также разбор случающихся между офицерами ссор». «Правилами о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде» были узаконены дуэли именно для того, чтобы поднять уровень понятий о чести. В основном они и проводились по решению судов чести.

Сама возможность поплатиться жизнью за нанесение офицеру оскорбления играла огромную роль в деле поддержания чувства собственного достоинства и уважения его в других. Право и возможность поединка, как дела чести, укрепляли воинский дух, храбрость, способствовали очищению офицерского корпуса от негодных элементов и холопского сознания, прислуживания тем, кто относился к офицерам по принципу «Я вас в бараний рог согну!».

В девятнадцатом веке за эти оскорбляющие слова, произнесенные на смотре полка, капитан Норов — боевой офицер, кавалер многих наград за храбрость — потребовал сатисфакции у великого князя Николая Павловича, будущего царя. Дуэль, естественно, не состоялась, но иллюстрацию того, чем были понятия офицерской чести и достоинства в России, это дает… Времена изменились. Сегодня армия и ее офицерский корпус живут в новой исторической обстановке, но суд офицерской чести жив.

Лавров курил, стоя на крыльце. Под козырьком входа он был защищен от палящего южного солнца. По сторонам можно было особо и не смотреть, поскольку ничего нового здесь не увидишь при всем желании. Вокруг раскинулась территория типичной воинской части, каких повидать ему довелось сотни — от Кушки до Новой Земли и от Калининграда до острова Кунашир. Аккуратные параллельно-перпендикулярные дорожки расчерчивали пространство. Столовая, казарма, огромные картонные щиты с эмблемами и лозунгами…