Анастасия Валеева - Погоня за оружием

Тут только Семен Семеныч сообразил, что без его участия произошло какое-то событие, в корне меняющее дело. Несмело, как-то втянув голову в плечи, он поднял глаза. Милославская уже стояла возле «Опеля» как полноправный блюститель дорожного порядка.

– Во дает! – искренне удивился Три Семерки смелости, находчивости, быстроте реакции подруги.

Сказав это, он тоже вышел из машины и направился к иномарке. Из нее вальяжно выбирался натворивший дел водитель. Он был одет в дорогой спортивный костюм. Что-то в этом костюме показалось знакомым Милославской, как и остальные, выжидающе глядящей на виновника «торжества». Через мгновенье в ее сознании всплыли фрагменты того самого видения, в котором она увидела нескольких бритоголовых молодцев, увенчанных золотыми цепями. Яна, как сейчас, помнила лицо одного из них, красное, почти свекольного цвета. Он еще потягивал пиво «Белый медведь!».

Милославская помнила и фамилию владельца автомобиля, вычисленную коллегами Руденко, и всю ту темную историю о Храмове Владимире Николаевиче, руководителе одной из преступных местных группировок. Пристально посмотрев на представшего, наконец, в полный рост перед сотрудниками ГИБДД водителя иномарки, она заключила про себя, что Храмов, кличка которого Китаец, именно такой, каким она его себе и представляла.

При всей своей надменности и фамильярности Китаец выглядел очень взволнованным. Однако после его двух-трех слов гадалке стало понятно: взволнован он далеко не инцидентом, произошедшим с ним сейчас на дороге. Что-то другое, очевидно, более серьезное очень его тревожило. «Неплохо было бы сейчас почитать его мысли», – подумала экстрасенс, вспомнив одну из своих карт. Однако, место для такой процедуры являлось неподходящим, даже слишком.

Один из ГИБДДшников, старший среди других по званию и, как оказалось, наиболее сдержанный, представился и с дрожью гнева в голосе обратился к Храмову:

– Позвольте узнать, чем вызвано такое поведение на дороге?

В этот момент к собравшимся приблизился Семен Семеныч.

– Я и вам адресую этот вопрос, – ГАИшник негодующе посмотрел и на старшего лейтенанта, но увидев милицейскую форму, вынужден был значительно смягчить тон.

Три Семерки, заранее предвкушая все дальнейшие события, уже держал наготове свою красную корочку.

– Он скорость превысил. Причем весьма существенно. На одной из самых оживленных дорог города. Считаю своим долгом воспрепятствовать такому поведению и предотвратить этим возможную гибель ни в чем неповинных людей, – эти слова Руденко говорил очень торопливо; после каждой фразы он покашливал, как обычно это делают люди в чем-либо провинившиеся.

На лицах молодых ГИБДДшников появилась ухмылка. Это было вполне понятно: объяснение по нашим временам идиотское.

– Позвольте, разве это ваша работа? – продолжал задавать вопросы старший среди сотрудников, в мгновенье ока изучивший предоставленный ему Семеном Семенычем документ. – Вместо того, чтобы заниматься своими делами, в которых, смею надеяться, вы обладаете большей профессиональностью, вы создаете смертельноопасные ситуации!

Руденко открыл было рот, пытаясь продолжить оправдательную речь, но его уже не слушали, предположив, что это российский мент старой закалки с большим-большим приветом.

– Позже разберемся! – единственная реплика, которой наградили старшего лейтенанта.

После этого постовые по команде старшего принялись осматривать «Опель». Храмов, который всем своим видом изображал недовольство происходящим, по требованию все же протянул постовому права и прочие документы, небрежно вытащенные из фирменной барсетки. Милославская, воспользовавшись временным замешательством всех присутствующих, встала на цыпочки и через плечо самого высокого постового, стоящего перед ней, стала заглядывать в предоставляемые Храмовым бумаги. В тот момент, когда она убедилась в справедливости своих недавних предположений, послышался голос старшего ГИБДДшника:

– Позвольте, милая дама! Вы собственно кто такая?

Старший был мужчиной в возрасте, его виски уже покрывала серым инеем седина, а по поведению, манере разговаривать он больше напоминал заумного профессора, поэтому Яна невольно улыбнулась в ответ на его слова.

– Э-это со мной, – испуганно затараторил Руденко – эксперт-криминалист, Яна Милославская. Едем по делу.

Честно говоря, Семену Семенычу просто-напросто было стыдно признаться, что он, старший лейтенант уголовного розыска, пошел на поводу у гадалки, руководствующейся даже не гаданием, а зовом интуиции.

Постовые искоса посмотрели на Яну и, очевидно, не найдя в ее облике ничего подозрительного, вновь обратили взоры на иномарку. Права и прочие документы у Храмова были в полном порядке, поэтому старший сотрудник ГАИ наклонился к машине, чтобы заглянуть внутрь. Стекла «Опеля» были чрезмерно затонированы вопреки всем существующим правилам, поэтому, не прилагая усилий, разглядеть людей или предметы, находящиеся за их пределами не являлось возможножным.

– Та-ак, – неодобрительно покачал головой старший, не пристегиваемся значит? А для чего тогда, по-вашему, ремни безопасности существуют?

Он обращался кому-то, кого пока никто, кроме него не видел. Яна же, держа в голове образы всех, явившихся ей тогда в видении, не сумела сдержать любопытства и тоже наклонилась к стеклу.

– Боже мой! Какая встреча! – ахнула она. – Сергей, вы?

В машине сидел Листопадов. Этого Милославская никак не могла ожидать. В голове все как-то сразу закипело, перемешалось, но в считанные секунды информация все-таки была разложена по полочкам. Казалось, все сведения, одно за другим, превращались в некую цепочку. Листопадов – друг Щербакова, милиционер, а водит компрометирующие его знакомства с известным преступным авторитетом. Видения, от которых Яна ждала подсказки местонахождния исчезнувшего оружия, неслучайно связывали Листопадова и бандитов. Тем не менее, главное – пистолет, его исчезновение, по-прежнему оставались покрытыми мраком.

У ГАИшников, по-видимому, к хозяину «Опеля» претензий было немало, и отпускать они его пока не собирались. Яне же эта ситуация играла на руку. Однако, мгновение спустя все присутствующие вынуждены были прислушаться к сообщению по рации, содержание которого было поистине шокирующим. В одном из мест, по стечению обстоятельств указанных в плане действий Руденко и Милославской, неизвестные расстреляли несколько человек.

Далее весьма живописно описывалась картина произошедшего. Но гадалке она и так была достаточно хорошо известна. В ее сознании всплыли рубиновые пятна крови, простреленные головы и все остальное, поведанное ей недавно видением.