Владимир Колычев - Приказано умереть

Он подводил итоги занятий, когда к нему подбежал запыхавшийся дежурный.

– Товарищ майор, вас в штаб вызывают! Полковник Осокин прибыл, с ним какой-то штатский…

Марат передал людей ротному, а сам отправился в штаб. Вроде бы не должно быть никакой комиссии, тем более из штатских. Кому же он тогда понадобился?

А понадобился он следователю Генеральной прокуратуры по особо важным делам. Это был плотного сложения мужчина с цепким забористым взглядом. Он попросил Осокина оставить его с Маратом наедине. Полковник противиться не стал.

Какое-то время следователь изучающее буравил его взглядом, затем спросил:

– Наверное, вы догадываетесь, зачем я здесь?

– Догадываюсь, – усмехнулся Марат. – Вы в угадайку со мной играть приехали… Говорите прямо, что вам от меня нужно, иначе разговора не получится.

– Ну что ж, прямо так прямо… Двадцать девятого декабря сего года было совершено покушение на генерала Суходола.

– Я в курсе, – кивнул Марат.

– Откуда вам это известно?

– Ну, не на краю же земли живем. Телевизор смотрим, газеты читаем. Как же, губернатора Западно-Сибирской области пытались убить. Ничего удивительного, нефтяные разборки без крови не обходятся…

На самом деле нефтяные разборки здесь были ни при чем. Олеся постаралась. Ловко это у нее получилось. Схрон с оружием так и остался нетронутым. В ход пошло психологическое оружие. Они вместе навели справки об Абрамове Борисе Моисеевиче, затем Олеся подставилась под него, охмурила мужика, потом запугала до смерти и заставила поверить, что его заказал генерал Суходол. Словом, спровоцировала бизнесмена на превентивные меры. Кстати говоря, у самого Абрамова тоже рыльце в пушку, одного поля ягоды – он и Суходол…

– А если нефтяные разборки, как вы выразились, ни при чем? – пытливо посмотрел на него следователь.

Да, вполне возможно, что Абрамов здесь и ни при чем. Возможно, что за покушением на генерала стояла другая сила. Но факт есть факт. Покушение состоялось. И хотя сам Суходол уцелел, погиб его холуй полковник Курбатов. Когда-то он посылал на смерть других, теперь его самого швырнули в пекло. Собаке собачья смерть…

– Мне-то что? – безмятежно пожал плечами Марат. – Меня это дело мало касается. Ведь генерал не погиб…

– А если бы погиб?

– Тогда плохо… Мы же с генералом вместе воевали. Он хорошо ко мне относится, в Москве за меня хлопотал, чтобы мне майора присвоили, хотя должность была капитанская. Это сейчас у меня должность подполковника…

– Воевали с ним, говорите. И он хорошо к вам относился. А как вы к нему относились?

– Да он мне как отец родной, – усмехнулся Марат.

А что он должен еще говорить? Рассказывать, как ненавидел этого подлого предателя? Ну нет, исповедоваться перед прокурорским он не будет.

– А у меня есть другие сведения. Я слышал, что вы конфликтовали с генералом. Обвиняли его в том, что он целый батальон в Чечне положил…

– Да, признаться, полководческим талантом он не блистал. Генерал Суходол не разобрался в обстановке, отдал неправильный приказ. Но все мы не без греха, всем нам свойственно ошибаться…

– Так это была ошибка, а не предательство?

– Это вы у меня спрашиваете? Вы же следователь, вам это и выяснять. А мое дело маленькое – исполнить приказ и доложить…

– В Уставе есть и другое – сначала приказ нужно исполнить, а затем уже можно его обжаловать…

– К чему вы клоните, товарищ следователь? Ходите вокруг да около, а у меня времени мало. Мне батальон к Чечне нужно готовить…

– Снова Чечня намечается?

– Снова.

– А так не хочется туда ехать, когда знаешь, что в тылу предатель окопался. Я прав?

– О ком это вы?

– О генерале Суходоле. От него нужно избавиться, не так ли?

– Как это избавиться?

– А убить.

– Теперь ясно. Вы хотите сказать, что это я пытался генерала убить? Да, отсутствием фантазии вы не страдаете.

Марат хорошо помнил, как его самого фантазером называли, когда он о происках генерала Суходола рассказывал. Такой же следователь, как этот, и называл.

– Если вы хотите предъявить мне обвинения, пожалуйста, предъявляйте.

– Да нет, обвинения предъявить я вам не могу. Я уже узнавал: двадцать девятого декабря вы находились в расположении части, и в Москве быть никак не могли. Хотя эта информация нуждается в проверке…

– Проверяйте. В любом случае выяснится, что в Москве двадцать девятого я быть не мог… А вообще странно, у вас очень смутные основания подозревать меня в покушении на убийство. А вы все равно приехали в эту глушь. Может, все-таки основания достаточно серьезные?

– Хорошо, буду с вами откровенен. К сожалению, преступников задержать не удалось. Но в машине, которой воспользовались в своих преступных целях, был найден черный берет морского пехотинца. Есть основание предполагать, что преступники имеют прямое отношение к этому роду войск…

– Мой берет у меня дома, можете проверить.

– Но ведь преступников было несколько.

– Вот того, кто потерял берет, и ищите. А я вам вот что скажу. К покушению на жизнь генерала Суходола я не имею никакого отношения. Если у вас есть доказательства моей вины, берите меня под стражу, если нет, извините, у меня много дел…

– Дел-то у вас много, – в раздумье покачал головой следователь. – Но и у нас их более чем достаточно. Боюсь, что наш разговор еще не закончен…

– А вы не думали, что вас пытаются навести на ложный след? – спросил Марат.

– Это вы о чем?

– А о том, что настоящий морской пехотинец не потеряет свой берет ни при каких обстоятельствах. Возможно, берет просто подбросили. Вы же сами знаете, что вокруг генерала ходит много слухов. В частности, о том, что он причастен к уничтожению батальона морской пехоты. Вот киллеры и наводят вас на чеченский след…

Следователь за подсказку не поблагодарил. Более того, вместо благодарности устроил ему нудный допрос по всей протокольной форме. Но Марат не унывал. Он точно знал, что самолично на жизнь генерала Суходола не покушался и ни в чем его обвинить невозможно.

И за Олесю он был спокоен. Она уже в своей Ялте. Возможно, в поисках своего нового счастья… Жаль, что ему не обломилось ничего. Но все равно, есть о чем вспомнить.

Курбатов получил свое. Суходол же выжил. Песенка его еще не спета, но Марат чувствовал – петь ему осталось недолго. Сама жизнь его накажет.

Новый год Каролина встретила в одиночестве. Суходол грозился составить ей компанию, но ему новогодний «утренник» организовали. С фейерверком, все как положено.

Претензий к генералу она не имела и не стала отвергать его предложение встретить Новый год вместе. Но и не особо расстроилась, когда узнала о том, что генерал загремел в больницу. Скользкий он какой-то, изворотливый, как уж…