Андрей Таманцев - Пятеро против всех

Артист наблюдал за окнами и балконом еще некоторое время, причем решился пойти. Оружия у него с собой не было никакого. Судя по описаниям Светланы, Джалиль — человек интеллигентный, закончил юрфак МГУ. Что же этот «интеллигентный» занимается такими крупными подставами симпатичных журналисток? Или это такая хитрая игра?

Перед тем как войти в подъезд, Артист огляделся по сторонам. На детской площадке играют дети, нагловатые подростки на лавочке сосут пиво из бутылок. Ничего подозрительного.

Он поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь. Ему никто не открыл. Семен приложил ухо к двери, прислушиваясь. Негромко играла музыка. Какая-то старая попса. Позвонил снова. Никакого движения, никаких шорохов. Артист задумался: нарушать кодекс или не нарушать? Если Джалиля дома нет, он может быстренько осмотреть всю квартиру и смыться. Поскольку у чеченца оказались крутые фээсбэшные материалы, за которые неизвестные люди могут запросто башку свернуть, то вполне вероятно, что там, внутри, есть еще что-то весьма интересное. Брать это «интересное» он, конечно, не будет, но содержание запомнит.

Артист, как заправский вор, заклеил фантиком глазок двери напротив, вынул из внутреннего кармана набор отмычек и стал ковыряться в замке — инструмент был не его, он принадлежал настоящему вору и достался ему однажды во время очередной операции Пастуха. Сколько их, этих операций, уже было в их жизни?

Замок оказался довольно простым, и через минуту Артист уже был в квартире.

По квартире гулял сквозняк. Артист осторожно заглянул в ванную, на кухню. На кухне работал старенький радиоприемник. На столе валялись пустые пластиковые бутылки, на тарелке лежали засохшие объедки. Судя по всему, со стола не убирали дня два. По бедной кухонной утвари можно было понять, что квартира съемная.

Артист шагнул в комнату и замер на пороге. На разложенном диване, отвернувшись лицом к стене, на боку лежал укрытый одеялом темноволосый человек. Рядом с диваном на полу валялись женские босоножки и колготки. «Крепко же он спит! — с усмешкой подумал Артист. — Интересно, а где владелица босоножек и колготок? Убежала из дома босиком?»

Артист подошел к мужчине и заглянул ему в лицо. Синюшный цвет проступал даже через густой загар. Артист отпрянул. Потом осторожно приподнял одеяло за край. Из спины чеченца торчала наборная рукоять финки. Кровавое пятно на простыне уже высохло. Судя по всему, убили его не сегодня и не вчера. Дня два назад. А запах не слышен, потому что его сквозняк из квартиры выдувает.

Хорошенькое дело! Кто-то убирает всех, кто был причастен к публикации в «Абсолютно секретно». Неужели ФСБ? Несколько странный способ. Грубая работа.

Артист огляделся. В комнате царил беспорядок. На письменном столе были разбросаны бумаги. Похоже, кто-то в них хорошенько порылся. Так что ему «ловить» здесь нечего. Все интересное уже унес киллер. Или киллерша, чьи вещи остались на полу? Нужно было немедленно уходить.

И тут в дверь позвонили. Артист вздрогнул. Только этого еще не хватало! На цыпочках подкрался к двери, осторожно глянул в глазок. За дверью стояли двое: милиционер, старший лейтенант, и радом с ним человек в штатском. Старший лейтенант, судя по всему, — участковый. Скорей всего, обычная проверка паспортного режима. Сейчас еще позвонит несколько раз и уйдет несолоно хлебавши.

Но милиционер не ушел. Он вдруг начал барабанить в дверь и кричать грозно:

— Хошаев, открывай! Я знаю, что ты дома!

Не хватало еще, чтобы они выломали дверь! Артист бросился назад в комнату, выскочил на балкон, глянул вниз. Во дворе все так же играла детвора.

Он оценивал ситуацию. Если сейчас открыть дверь — начнутся неприятности. На финке, конечно, нет его пальчиков, но, пока это выяснится, пройдут сутки или двое. Он не может терять столько времени. Если нельзя уйти через дверь, значит, надо уходить через балкон. Легко сказать «уходить» — седьмой этаж! Равнодушная статистика утверждает, что выше четвертого этажа выживаемость упавших на асфальт резко падает.

Артист перелез через перила и заскользил вниз, держась за металлические прутья ограждения. Перехватился руками за бетонную плиту, глянул вниз. Балкон шестого этажа был завешан веревками с сушившимся бельем. Ну что ж, белью придется пострадать. Он качнулся назад, потом вперед, еще назад и еще вперед, набирая амплитуду, и, выгнувшись всем телом, сделал мощный прыжок. Веревки лопнули под весом его тела, белье оказалось на бетонном полу. Дверь балкона была открыта, и он заскочил в комнату. Женщина средних лет сидела в халате перед трюмо и красила ресницы. Она увидела отражение человека в зеркале, резко обернулась и взвизгнула в испуге. Артист приложил палец к губам: «Тсс!» — и прошел к входной двери. Участковый этажом выше все еще колотился в дверь Хошаева. Ну что ж, этот шум был ему очень кстати. Он открыл дверь и выскользнул на лестничную площадку, шепнув на прощание оторопевшей женщине: «Извините за белье».

Через минуту артист на большой скорости несся по улицам города. Поручение Пастухова оказалось не таким уж плевым. Дело закручивалось стремительно. Пора было встретиться с Сергеем и все обсудить.

В дверь робко постучали. Следователь городской прокуратуры Адриано ди Бернарди оторвал взгляд от бумаг на столе и сказал громко:

— Войдите!

На пороге кабинета возник парень в потертых джинсах и клетчатой рубахе. На вид ему было лет девятнадцать.

— Разрешите, синьор следователь?

— Проходи, садись. — Следователю было двадцать четыре, и в прокуратуре он работал всего третий месяц, однако за это время уже научился напускать на себя необычайную важность и суровость, которые свойственны представителям высшей власти.

— Вот. — Парень положил на стол повестку.

— Да. — Адриано вынул из ящика стола дорогие сигареты и небрежно бросил их на стол. — А если б тебе не принесли повестку?.. Не пришел бы? Ты ведь у нас единственный свидетель по делу!

— Почему же — единственный? — В глазах парня мелькнул испуг. — Мы втроем сидели: Антонио, Валенсия и я. Мы уже все рассказали полицейским, которые нас допрашивали два дня назад.

— Верно, втроем, но согласно показаниям они сидели спиной к дверям и не видели, кто входил или выходил из подъезда. А ты видел. Придется еще раз все вспомнить. Боишься? — неожиданно спросил следователь, закуривая.

Парень неопределенно пожал плечами.

— Вижу, что боишься. — Адриано перехватил взгляд парня, устремленный на сигареты и убрал пачку в стол. — Это не то, что ты думаешь. Убитый не был мафиози. Он всего лишь торговец лекарствами. Аптекарь. Очень уж это все странно выглядит на первый взгляд… И потом, как свидетель ты находишься под надежной защитой государства. Никто не посмеет тебя пальцем тронуть.