Андрей Дышев - Однокла$$ник, который знал все

Он говорил так громко, что весь зал слышал его.

– Ну что ты говоришь, Витя! – пытался я образумить его. – Мы же с тобой друзья, одноклассники!

– Конечно, друзья! – закивал Чемоданов. – Помню, как ты меня с лестницы спустил!.. В общем так, одноклассник! За эти десять тысяч я соглашаюсь только приостановить свою кампанию в защиту своих прав. На одну неделю!.. Наливай, не сиди!

Я взял бутылку и, ничего не соображая, стал наполнять бокал для воды. Этот поганец загонял меня в угол, и я ничего не мог сделать. Нет, он не согласится на пятьдесят пять тысяч. Он будет с упрямством бешеного осла стоять на семидесяти. И у меня нет иного выхода, чем выдать ему всю сумму сразу. Значит, в ближайшие дни я должен продать машину и старую квартиру. Останется добыть еще пятнадцать тысяч. Но где же их добыть?

Все последующее время, пока мы ужинали и Чемоданов поднимал тосты в честь своей непризнанной гениальности, мои мысли были заняты этой проблемой. Я снова и снова перечислял в уме всех своих знакомых, кто теоретически мог бы дать мне взаймы.

– Эй, Серёнька! – отвлек меня Чемоданов. – Ты что, меня не слушаешь? Брезгуешь моим обществом?

Он был уже совершенно пьян. На его подбородке висела капуста.

– Нет, я очень внимательно тебя слушаю, – ответил я, но Чемоданов, прищурив смотрящие в разные стороны глаза, погрозил мне пальцем.

– Ну-ка, – произнес он, – какая у меня была последняя фраза?

Я думал, что все унижения закончатся в зале ресторана. Однако Чемоданов не отказал себе в удовольствии поиздеваться надо мной в сортире, куда я отвел его умыться.

– Почисти мне ботинки, – приказал он. – Я не могу нагнуться.

– Они у тебя и так чистые, – сказал я.

– Не наглей! – повысил голос Чемоданов. – А то я могу обидеться.

– Зачем их чистить? – мягким голосом сказал я. – Сейчас ты выйдешь на улицу и снова испачкаешься.

Пошатнувшись, Чемоданов схватился рукой за край раковины и вынул из кармана пачку долларов.

– Считаю до трех, – предупредил он. – Если не почистишь, я выбрасываю деньги и аруни… аннулирую наш договор! Раз…

«Все равно он добьется своего», – понял я и взял из ящика сапожную щетку. Удивительно! С каждым разом унижаться становилось все проще и проще. Я сидел на корточках у ног Чемоданова, возил щеткой по его ботинкам и думал о восьмистах тысячах, которые сделают меня сильным и счастливым человеком. А что грязные ботинки Чемоданова? Подумаешь, какая мелочь! Кто видит, что я чищу ему ботинки? А если подумать философски, то Иисус мыл ноги своим ученикам и не считал себя униженным.

Наконец мы сели в машину. Чемоданов мгновенно вырубился, и я вздохнул с облегчением. «Ауди» тихо ехала по ночным улицам. Непризнанный гений крепко, с храпом, спал, высоко запрокинув голову. Пуховик его был расстегнут, и я видел торчащий из внутреннего кармана край пухлой денежной пачки. «А что, если незаметно вытащить деньги? – думал я, ужасаясь, какие смелые мысли стали приходить мне в голову. – Утром, протрезвев, он решит, что потерял их. Тогда проблема с недостающей суммой будет решена».

Я еще больше снизил скорость, чтобы машину не трясло на ухабах, и свернул в темный переулок. Чемоданов спал глубоко и спокойно. Я уже не мог отмахнуться от навязчивой мысли. Черт возьми, но я способен был это сделать!

Я отпустил педаль газа. Машина едва катилась. Надо решиться! Это единственный выход рассчитаться с этим негодяем. Сейчас я вытащу деньги, а затем быстро доеду до ближайшей станции метро. Не дожидаясь, пока он очухается, вытолкаю его. А когда он начнет соображать, я уже буду далеко.

Моя рука медленно приближалась к карману. Да, это воровство! Чистейшей воды воровство! Но к черту мораль! По отношению к таким людям, как Чемоданов, можно творить все, что угодно. Главное – деньги! Они уже почти в моей руке! Мои пальцы уже коснулись жесткого края пачки…

От пронзительного писка мобильника я вздрогнул и моментально отдернул руку. Будь проклята сотовая связь! Чемоданов шевельнулся, причмокнул губами и открыл дурные красные глаза.

Я включил трубку и поднес ее к уху.

– Ты понимаешь, что катишься в пропасть? – услышал я шепот «друга».

– А-а, это ты, старый пень! – крикнул я, срывая злость на «друге». – Давно тебя не слышал. Ну? Что ты теперь хочешь сказать? Чем будешь пугать? Геенной огненной?

– Одумайся, – произнес «друг». – Еще не поздно остановиться!

– Закрой рот, пугало ты огородное! – крикнул я. – Теперь настала моя очередь говорить! Хочу тебя обрадовать: я выкупил все права на диссертацию! И теперь она моя по всем законам! Понял, мухомор трухлявый? И теперь, если ты еще раз позвонишь мне, тебе не поздоровится!

Я отключил телефон.

– С кем это ты так громко говорил? – невнятно произнес Чемоданов, зевнув.

Я не ответил, мысленно проклиная выжившего из ума академика, который позвонил в самый неподходящий момент. Теперь Чемоданов вряд ли уснет. К тому же, словно почувствовав угрозу деньгам, он закрыл молнию на кармане.

– Еще водки хочешь? – спросил я.

– Хватит, – ответил Чемоданов, проявив удивительное благоразумие.

– А пива?

– Ничего не хочу. Высади меня тут, я прогуляюсь немного.

Пришлось остановиться и попрощаться с Чемодановым. Второго такого случая уже не будет, понял я. Проблема с пятнадцатью тысячами по-прежнему висела над моей головой, словно тяжелая сосулька.

Перед тем как закрыть дверь машины, Чемоданов напомнил, что оставшиеся шестьдесят тысяч он будет ждать ровно неделю, ни дня больше.

«За неделю я что-нибудь придумаю», – успокоил себя я.

Но я зря рассчитывал на недельный тайм-аут. Едва я пришел домой, телефон разразился пронзительным звонком. Междугородный! Я схватил трубку и услышал женский голос:

– Алло! Господин Савельев? Это вас беспокоит Бюро научно-технических проблем из НАСА…

Я чуть дара речи от волнения не потерял. Приложил трубку к другому уху и даже дышать перестал.

– Да, да, слушаю вас!

– Как продвигается ваша работа?

Что же сказать? Что уже приступил? Или еще не начинал?

– Через десять дней, возможно, я все закончу, – ответил я.

– О-о! – разочарованно протянула женщина. – Десять дней – очень много. Вы должны понимать, что на основе вашей работы мы разворачиваем целый проект. Постарайтесь завершить работу за три дня и немедленно вышлите выводы факсом.

– Три дня? – переспросил я, совершенно не соображая, как смогу за три дня выдавить из Чемоданова выводы. Он только весь завтрашний день опохмеляться будет. Но разве объяснишь американцам, что такое русский запой? – Хорошо, я постараюсь.

– Очень буду вам признательна, – ответила женщина.

Я положил трубку и некоторое время безотрывно смотрел на телефон. Какой, однако, я доверчивый. А вдруг эта женщина играет со мной приблизительно так же, как играет «друг», отгородившись от меня километрами телефонной линии.