Михаил Серегин - Первобытный страх

— Интересно, много вы заплатили тому следователю, что передал вам это дело? — полюбопытствовал Валентин. — Судя по всему, достаточно, раз сейчас он живет в Сочи и имеет две машины. И как он до сих пор не проговорился. Он что, вас доит?

— Что вы от меня хотите? — Голос Одинцова стал холодным.

— Чтобы детей доставили в город в целости и невредимости, — не стал уходить в сторону Грачев. — Иначе все это попадет в руки тех, кто уж точно не даст вам ускользнуть от правосудия на этот раз.

— А если я верну детей?

— Тогда мы подумаем, — не стал ничего обещать Грачев.

— Вы смеетесь? — мужчина взмахнул руками. — Мои люди получили четкие указания, они не станут их нарушать. Слишком большие деньги замешаны в этой игре, и я, поверьте, не единственный, кто желает их получить. Кстати, а почему бы вам не наехать на того, кто задолжал эту сумму? В конце концов, вина лежит на нем, а не на мне.

— Вы замечательно рассуждаете, — съязвил Валентин. — Виноват один, платят за это другие, а выгода достанется третьим. Вас послушать, так вы белый и пушистый.

— Это, кстати, совсем не далеко от истины. Я не такой плохой, каким вы меня представили.

— Вы лицемер, и мы в этом только что убедились.

— Возможно, но я справедливый. И я не намерен прощать долги никому.

— Только не говорите, что вы не боитесь огласки этих документов. — Валентин не верил в это. — Они — ваш приговор.

— Может, и так, но они же еще и моя история. Меня надолго запомнят.

— И не надейтесь. Вы уйдете в затмение и исчезнете даже из воспоминаний, ведь, в сущности, вас никогда и не было.

— Это угроза?

— Она самая, — закивал Ашот.

Одинцов засмеялся.

— Вы слишком многое на себя берете. А вам ведь отсюда даже не выйти живыми. — Одинцов кивнул на стоящих в стороне охранников. — Вы — это ноль без палочки. Так что прощайте, господа!

С победоносным видом поднявшись, Одинцов легким кивком головы попрощался с присутствующими и медленно направился к выходу, провожаемый сразу несколькими усталыми взглядами. На лице его играла непринужденная улыбка, и даже глаза сияли от осознания своей непобедимости. Да, он в очередной раз переиграл всех и упивался мыслью о том, что войдет в историю как величайший мошенник всех времен и народов.

Дверь перед ним благодаря чьим-то усилиям распахнулась. Он гордо шагнул за порог и прищурился от яркого света, стрельнувшего в глаза. Вокруг раздались какие-то странные звуки, его кто-то толкнул, схватил за руки, начав заламывать их назад… Чей-то монотонный голос прогремел:

— Одинцов Дмитрий Яковлевич, вы обвиняетесь в мошенничестве, в незаконном похищении детей, фальсификации документов, в причинении экономического ущерба путем обмана, в незаконном ведении адвокатской и иной деятельности, в незаконном производстве, хранении и распространении наркотических средств, в захвате заложников, вымогательстве, в воспрепятствовании осуществлению правосудия…

Одинцов обернулся. Позади него, улыбаясь, стояли его палачи и, глумясь над его поражением, махали руками. Мимо провели скрученных по ногам и рукам его охранников, завыли сирены, и в мозгу блеснула совсем не оптимистичная мысль: «Последняя карта брошена».

— И что теперь? — Мачколян посмотрел на Валентина. — Ты сказал, у тебя есть план, что следует делать дальше.

— Мы должны выяснить номер сотового телефона Одинцова и проследить все сделанные ему и им самим звонки. Должен же он поддерживать связь с террористами.

— И как мы добудем эту информацию? — напористо посмотрел на него Ашот. — У нас тут не ФСБ, у которой техники какой хочешь навалом, а информацию такого рода просто так нам никто не предоставит. Единственное, что мы действительно можем, так это обратиться к какому-нибудь хакеру, так как наш собственный, судя по всему, находится в заложниках, а может, и вообще уже богу душу отдал.

— Типун тебе на язык, — фыркнул на друга Грачев. — Думай хоть, что говоришь.

— А что, я разве не прав? Я слышал, хакеры еще и не такое проворачивать могут, — по-своему расценил его слова тот.

— Обойдемся без хакера, — отсек эту мысль Валентин. — Сейчас все привлечены к поиску детей, милиция не должна отказать нам в помощи. Уверен, с ними удастся договориться. Я займусь этим прямо сейчас.

Не задерживаясь на крыльце, Валентин заспешил к тому самому работнику правоохранительных органов, который только что зачитывал Одинцову перечень предъявляемых ему обвинений. Судя по погонам, это был майор. Мужчина довольно привлекательный внешне, имел четкие черты лица, светло-русые волосы, в данный момент торчащие во все стороны, высокий рост и слаженную фигуру. Подойдя к нему, Валентин кашлянул, а когда майор повернулся, произнес:

— Могу я с вами поговорить? У нас созрела еще одна идея по спасению детей, но без вашей помощи нам не обойтись.

— Буду рад вам помочь, хотя в общем-то даже не представляю, что мы можем для вас сделать. — Мужчина развел руками.

— Мы решили, что не стоит пока вводить в курс нашего плана все правоохранительные органы, не будем отрывать их от работы, — издалека начал Грачев. — Мы бы хотели сделать все по-тихому.

— Я вас понял, — кивнул в ответ мужчина. — Каждый предпочитает выполнять свою работу лично. Что ж, если действительно смогу, сделаю все, что в наших силах. А что конкретно вы хотите?

— Нам необходимы данные о всех звонках на сотовый задержанного. Мы уверены, что именно по этому телефону он связывался со своими людьми и отдавал им приказы. Если удастся отследить этот номер, появится шанс выдвинуть свои условия захватчикам. Нам, как вы сами понимаете, подобную информацию никто не предоставит, тогда как вам…

— Все понял, — кивнул майор. — Сейчас попробуем пробить все номера. Следуйте за нами в отделение, я думаю, через полчаса распечатка со всеми звонками будет нам доставлена.

— Благодарю. Да, и еще одно уточнение.

Майор обернулся.

— Попросите, чтобы они сопроводили все номера информацией о том, кому они принадлежат. Так нам будет проще найти преступников.

— С этим могут возникнуть сложности, но попросить, конечно же, можно.

Мачколян и Грачев тихо сидели в коридорчике на деревянных стульях, установленных возле кабинета привезшего их в отделение милиции майора. Как они выяснили по дороге, звали его Курышевым Сергеем Петровичем. Сразу по прибытии он скрылся в своем кабинете и оттуда не выходил, зато к нему то и дело кто-то заглядывал. Спасателям же было велено ждать.

— Мы быстрее бы сами все выяснили, — возмущенно бормотал себе под нос Ашот. — Столько времени зря потеряем.

— Сами бы мы выяснили, если бы были у себя в городе, — ответил Валентин. — А здесь мы ничего не можем.