Михаил Серегин - Волчий зарок

Владимир предложил акции сначала Рамазанову, а затем и Славке. Однако оба категорически отказались, сославшись на то, что ничего не знают об этом бизнесе. У них и в собственной фирме Полунина дел хватает с избытком, и взваливать на себя новую ответственность ни Шакирыч, ни Болдин не хотели.

Полунин усмехнулся. Похоже, ничего другого ему не оставалось, как выписать доверенность на имя Веселовского. Владимир вспомнил свои недавние рассуждения по поводу возможности гендиректора хорошо жить при любом начальстве и, грустно улыбнувшись, иронично похвалил себя за прозорливость. Похоже, Веселовский останется на своем месте и при единоличном правлении Полунина.

Владимир решил от нотариуса назад домой не возвращаться. Светлана к моменту принятия этого решения уже спустилась к подъезду, и, попрощавшись со всеми, Полунин посадил сына в машину и отправился в центр города. Следом за ним тронулся с места и темно-синий джип.

Оформление доверенности много времени не заняло. Полунин выписал ее сроком на две недели и вручил документ Веселовскому. А через пятнадцать минут они с Антоном уже покидали город, отправляясь на запад. Сначала в Москву, а оттуда и на теплоход, уходящий в европейский круиз из Питера.

Полунин вынырнул из омута воспоминаний и горько усмехнулся, в очередной раз поражаясь тому, какие фокусы выделывает с ним судьба.

Время приближалось к обеду. Пора было приводить себя в порядок и идти в корабельный ресторан, где всех отдыхающих три раза в день кормили различными деликатесами.

Полунин купил туристическую путевку по классу «А» и пользовался всеми вытекающими отсюда льготами. В том числе просторной каютой, которую они занимали вместе с сыном, и возможностью самому выбирать блюда из предлагаемого меню. Впрочем, Владимир особо не привередничал и ел только знакомую пищу. Встав с шезлонга, Полунин позвал сына и повел его принимать душ.

Во время обеда выяснилось, что корабль только что прошел Па-де-Кале и оказался в водах Ла-Манша. Руководитель экскурсионной группы, холеная женщина лет тридцати, рассказала туристам, что именно этим маршрутом отправился в свое последнее плавание печально известный «Титаник». И лишь у полуострова Катантен российский теплоход ляжет на другой курс.

Какой-то остряк из глубины обеденного зала тут же невинным голосом полюбопытствовал, не водятся ли тут айсберги, а вместе с ними и белые медведи. В ответ посыпались смешки и не менее умные шутки.

Какая-то дородная стареющая дама, видимо, испуганная упоминанием о «Титанике», взволнованно поинтересовалась, когда корабль в следующий раз пришвартуется к берегу. Руководитель группы объяснила, что сегодня поздно вечером судно пройдет на траверзе Шербура – ее тут же засыпали вопросами, что такое «траверз», – а завтра утром обогнет мыс Сент-Матье и встанет на три часа у пирсов Бреста.

– А я знаю про Брест, – тут же заявил отцу Антон. – Там есть Брестская крепость, где наши с фашистами дрались.

– Нет, сын, это другой Брест, – улыбнулся Полунин.

Оживленные разговоры так и не стихли до самого конца обеда. Соседи Полунина по столику, пожилая супружеская чета из Новокузнецка, уже почти и не пытались втянуть Владимира в разговор. За время, прошедшее с начала путешествия, они привыкли к нелюдимости Полунина и развлекались за обедом, болтая с его сыном, который, в отличие от отца, молчаливостью не отличался и успел перезнакомиться почти со всеми пассажирами, путешествующими в его классе.

Миронова Владимир увидел лишь в конце обеда. Оказалось, что Дмитрию выделили самый дальний от входа столик, который он делил с той самой девушкой, которая ждала его во время их недавнего разговора с Полуниным, руководителем экскурсионной группы и каким-то мужчиной лет сорока на вид. Миронов показал Владимиру часы, напоминая о недавней договоренности, и, увидев утвердительный кивок, вновь переключился на общение со своей спутницей.

Почти все оставшееся до встречи с Мироновым время Владимир провел у себя в каюте. Сначала он уложил спать Антона, упорно сопротивлявшегося и не желавшего отдыхать после обеда. Затем читал, смотрел телевизор или, погруженный в свои мысли, наблюдал в иллюминатор, размером превосходивший окна его квартиры, темную ленту далекого берега.

Его путешествие вокруг Европы длилось чуть ли не неделю, но того облегчения, на которое рассчитывал Владимир, так и не принесло. Вопреки ожиданиям, что вдали от места трагедии чувство вины за смерть Анны перестанет быть таким гнетущим, оно никуда не ушло. Напротив, даже усилилось.

Владимир первое время пытался бороться с собой. Он старался не думать о тех обстоятельствах, что привели к смерти Анны, и своем участии в них. Доказывал себе словами Шакирыча, что все равно не смог бы предотвратить смерть жены. Но ни к чему это не приводило. Факт оставался фактом и прожигал сердце Полунина раскаленной иглой – это именно он отправил на тот свет Анну вместе с Самбистом. Не заставь он жену уехать именно тогда на дачу, Анна была бы сейчас жива.

Полунин пытался бороться с чувством собственной вины. Он постоянно был рядом с сыном, прячась за заботами о нем, словно за живым щитом.

Однако все его усилия сводила на нет первая же проходящая мимо красивая женщина. Глядя на веселых и беззаботных девушек в бикини, Полунин говорил себе, что на месте любой из них должна была бы быть Анна, которую незадолго до смерти Владимир собирался отправить в такой же круиз.

Путешествие на теплоходе стало тяготить Полунина. Вместо желанного облегчения, вынужденное безделье приводило его только к новым размышлениям. Владимир уже начинал подумывать о том, чтобы сойти с судна в одном из портов и самолетом вернуться домой. Но именно в этот момент и появился Миронов.

Встретив Дмитрия, Полунин подумал о том, что этот молодой парнишка, воспитанный в семье авторитетного вора, смог не встать на преступный путь и жить вполне нормальной жизнью. Появление Миронова вдруг придало Владимиру дополнительные силы и прибавило решимости пройти весь путь до конца. Дабы доказать всем, и в первую очередь самому себе, что он сможет отрешиться от прошлого и, в память Анны, воспитать сына честным и добрым.

Миронова Владимир на ужине в зале корабельного ресторана не увидел. Видимо, Дмитрий решил не наедаться перед визитом в бар.

Придя в каюту, Антон перед сном заставил отца читать новую сказку из большого сборника, купленного в Санкт-Петербурге. Мальчишка долго не хотел засыпать и угомонился лишь к десяти часам. Несколько минут посидев около кровати заснувшего сына, Полунин переоделся и отправился в бар на шестую палубу.

Едва выйдя на свежий воздух, Владимир увидел впереди, справа по борту, приближающиеся огни залитого неоновым светом Шербура. Воспетый французским кинематографом городок с моря показался Полунину совсем крошечным. Просто маленький порт, раскинувшийся двумя светящимися крылами по обеим сторонам небольшой бухты.