Сергей Самаров - Умри в одиночку

На допросе в районном отделе ФСБ она сразу начала давать откровенные показания, надеясь, что это зачтётся ей и при следствии, и при рассмотрении дела в суде, если дело до суда следователи допустят. Послабление за откровения вдове тоже пообещали твёрдо. Таким образом, она рассказала, что уже в течение месяца в подвале её дома жил старший брат Берсанака с тремя друзьями, один из которых не говорил ни по-чеченски, ни даже по-русски, хотя выглядел как русский или, может быть, как европеец и носил имя Док. Другого, старшего, звали Гойтемир, и он был мрачным и неразговорчивым. Таким мрачным, что Айбат побаивалась встречаться с ним взглядом. Нехороший какой-то взгляд был, тяжко придавливающий и словно по стене размазывающий… Самого молодого звали Микаил, он был очень трусливым и вздрагивал от каждого звука на улице. Этот, хотя по-чеченски говорил чисто, кажется, тоже был не чеченец или, по крайней мере, не чистый чеченец. Фамилии друзей Берсанаки Айбат не знала, но была твёрдо уверена, что они не из этого села и не из её родного села, где стоит до сих пор пустым родительский дом, по закону принадлежащий Берсанаке. Но ни он сам, ни его семья там не живут. Семья Берсанаки, кажется, то ли в Турции, то ли в Грузии обосновалась и живёт там хорошо, имеет трёх-этажный особняк, постоянно охраняемый подчинёнными хозяина. Но брат с семьёй времени проводил мало. У сестры бывал чаще. И прошлую зиму два месяца здесь жил, и в нынешнюю приехал… Обещал, что только до весны, пока снег в лесах не сойдёт и можно будет ходить, следов не оставляя…

Отказать брату в убежище Айбат никак не могла, потому что брат её воспитывал в семье, рано потерявшей отца, а потом и мать. Берсанака был сначала только вместо отца, потом и вместо матери и заботился о младших братьях и сёстрах как настоящий, добрый, хотя и строгий родитель. Не пустить в дом родного брата – это то же самое, что родного отца, старого и больного, из дома на улицу выгнать. Так считала Айбат и думала, что это её оправдывает.

По именам, что она называла, «прозвонили» все картотеки всех силовых ведомств. Нашлось несколько Гойтемиров и Микаилов, которые могли иметь связь с Берсанакой. Несколько человек даже по возрасту подходили, и все они находились в розыске. Правда, по некоторым из них были косвенные данные о гибели, но косвенные данные не являются доказательством, и гибель без доказательств считается неустановленной. Следовательно, розыск не прекращается, хотя теряет интенсивность, которой чаще, говоря по правде, и не было никогда… Особую заинтересованность вызвало имя Док. Док, не говорящий ни по-чеченски, ни по-русски, с европейской внешностью – это было уже очень интересно для ФСБ…

Дело грозило перерасти в серьёзное…

И только после этого началась настоящая операция…

Но, поскольку операция, благодаря бездумной спешке местных ментов, не могла уже быть неожиданной, результата она не дала… Прочёсывали леса и подвалы жилых домов в окрестных сёлах. Всё было бесполезно…

След потерялся…

Подполковник спецназа ГРУ Александр Алексеевич Стропилин, обычно не болеющий никакими распространёнными болячками просто из принципа, в этот раз чувствовал себя неважно. Четыре месяца назад ему делали операцию, извлекали пулю из лёгкого, и сейчас то ли простуда подполковника где-то застала, то ли осложнение какое-то началось, но он сильно и подолгу кашлял и за грудь при этом держался, словно пытался вырывающуюся боль назад в грудь вдавить. Заметно было, что от такого давления ему кашлялось легче. По крайней мере мог усилием воли кашель остановить и даже прокашляться…

– Я собирался, признаюсь, возглавить нашу операцию лично, но представил, насколько хорош буду в засаде, когда в самый критический момент с удовольствием раскашляюсь… – сказал Александр Алексеевич с лёгким горьким смешком в голосе. Он умел оценивать и чужое функциональное состояние, и своё с одинаковой критичностью, и потому был всегда объективен. – А вне засады мне на месте делать тоже нечего. Не только вы, но и я знаю, как в деле мешают лишние указания… Но я продолжу по существу… Поскольку простое прочёсывание местности проводилось достаточно большими силами и ничего не дало, как и проверки во всех близлежащих населённых пунктах, первоначальную операцию решено было перевести в вялотекущую фазу, включающую в себя демонстративный вывод основных сил и осуществление поиска с помощью частых неожиданных появлений отдельных подразделений и дополнительных проверок паспортного режима. Так бы всё и закончилось как всегда, если бы не неожиданная находка трупа в районе, где вам предстоит действовать. И экспертиза, и Айбат Абдулкеримова опознали в убитом Микаила Чочиева, не особо известного боевика, даже не чистого чеченца по национальности, но носителя многих кровей северокавказских народов и потому имеющего много родственников в разных республиках Северного Кавказа. Чочиева использовали многие полевые командиры именно как человека, у которого много родственных и дружеских связей, и вообще как червяка, который мог отыскать дыру, влезть в любую компанию и показаться там своим человеком. Налаживание связей было его основной профессией. Микаил Чочиев убит выстрелом в упор – в затылок, даже волосы подгорели… Значит, это не выстрел со стороны… Свои, скорее всего, расстреливали… Пулю извлекли… Пистолет Стечкина… Ствол по ментовской трасологической картотеке не идентифицирован. Итак, повторяю, мы можем предположить, что его убрали свои по каким-то неизвестным нам причинам. Но место, где обнаружен труп, несомненно имеет какое-то отношение к трём остальным разыскиваемым лицам. Нам ставится задача конкретная – в составе мелких незаметных мобильных групп, с привлечением всей возможной агентуры из числа местного населения проверить весь участок. Если у Медведя есть там берлога, он всё равно должен периодически высовывать нос наружу, общаться с кем-то, получать продукты, чтобы не дойти до бессильной дистрофии, и информацию, чтобы не попасть к нам в руки просто по глупому незнанию ситуации… Вполне вероятно, что он имеет целую сеть информаторов, и тогда нам будет проще эту цепь ухватить. Существует, конечно, вариант, при котором он намертво осел на базе с запасом продуктов, то есть в зимнюю спячку впал, как медведю и положено, но в любом случае он должен разводить огонь, чтобы что-то приготовить или элементарно не замёрзнуть… По ночам где-то должен быть дым… На этот случай на группу выделяется тепловизор… Прицел снайперской винтовки с тепловизором… Короче, будем проводить скрытный контроль достаточно большого участка, хотя весь участок, понятно, контролировать не надо, надо только выделить приоритетные направления…