Александр Бушков - Бульдожья схватка

И снова покосился на часы, стараясь проделать это понезаметнее. Петр, чьи чувства были обострены, как у шажками плетущегося по минному полю сапера, подумал, что, похоже, понимает причины этой суетливости, вдруг обуявшей братца. Уж не Елагин ли должен вскорости подойти? Трудновато было бы объяснить, почему Митя, на коего Пашка вроде бы обязан рассердиться и какое-то время подержать вдали отдел, преспокойно шляется по явочным квартирам «мирного грека» с видом посвященного во многие секреты…

— Я у тебя посижу немного? — простецким тоном заявил Петр. — От всех переживаний ноги не ходят…

— Да видишь ли… Короче, Петруччио, ко мне сейчас должны прийти, негоже вам сталкиваться… На ногах-то держишься? И деньги есть? Отлично… Хватай тачку и возвращайся на фирму. Дорогу знаешь, «подземкой» без хлопот пройдешь.

— А Фомичу что сказать?

— Фомичу? Фомичу ничего не говори. Понял? Ни словечка. Кивни с многозначительным видом — и не вступай в разговоры. Запрись в кабинете, чтобы не влез, Жанку, что ли, разложи… Я с ним сам обкручу… возникшие сложности. — Он глянул на часы. — Петя…

— Да бегу, бегу, — сказал Петр. — Значит, я ни при чем? Вообще-то, из моего миллиона, раз такое дело, можешь отстегнуть половину за промашку…

— Ладно, ладно, не твоя это промашка, — успокоил Пашка, чуть ли не подталкивая его к двери. — Ничего я с тебя не буду состегивать, не виноват ты ни в чем… Фомичу — ни слова, понял?

Сказавшись на улице, Петр и не подумал искать машину. Окна хазы во двор не выходили, так что задача облегчалась… После недолгих озираний он нашел подходящее местечко в зарослях давно одичавшей сирени (явно высаженной некогда в виде геометрических фигур), откуда прекрасно просматривался подъезд.

Буквально через пару минут у подъезда плавно притормозил синий «Крузер», и из него браво выпрыгнул Митенька Елагин собственной персоной.

Вошел в дом, на ходу подняв над правым плечом руку с брелоком — включил сигнализацию с шиком, не глядя.

Делать здесь больше было нечего. Петр, нехорошо усмехнувшись, обошел дебри сирени и направился ловить тачку. Кажется, все прошло гладко…

Как легко догадаться, Фомич не передавал ему никаких поручений от Пашки. Просто-напросто Петр (и в самом деле покинув здание «Дюрандаля» через подземный ход) преспокойно забрал «уазик» со стоянки и перегнал на другую, километрах в двух, мельком виденную им из окна «мерса». Ну, а потом, созвонившись с Наденькой, отправился на угол Кутеванова и Западной…

Проглотят как миленькие, что Елагин, что Пашка, классическая ситуация дележа клада, неисчислимое множество раз описанная в приключенческих романах, когда каждому мерещится, что остальные вот-вот его прирежут (что, между прочим, порой недалеко от истины). Когда все смотрят друг на друга волками, держа украдкой руки на пистолетах и ножах, когда запах золота дурманит беспутные головы и достаточно легонько толчка, чтобы все обрушилось в кровавую неразбериху….

Проглотят. И примутся за Фомича. Каковой еще не менее часа просидит в областной администрации, так что у Петра будет достаточно времени, чтобы упасть на хвост. Не любит Фомич отчего-то таскать с собой мобильник, Пашка будет ему названивать в «Дюрандаль», а такие звонки отследить нетрудно. Фомич сегодня в том самом костюме, с микрофончиком, так что все должно пройти гладко.

Пусть перецапаются, и качественно. Внести разлад в ряды противника на столь важном этапе — уже кое-что. Жаль, не нашлось «крючка» на Елагина… или подумать и над этим на досуге? Нет, похоже, поздненько. Ладно, хватит и одного Фомича. Что характерно, никакой к нему жалости — а ведь ремни из спины резать начнут, декаденты…

— Павел Иваныч, что случилось? — вытаращила глазенки Жанна, когда он вошел в приемную.

— Полез доставать папку с верхней полки, тут стул и подломился, — безмятежно сказал Петр. — Пылищи там горы, извазюкался весь… Почисть пиджак, ладно?

— Конечно. Павел Иваныч, а как бы хоть одним глазком глянуть на этот спецотдел загадочный?

Столько про него сплетничают…

— А ты не слышала, что случилось с супругой Синей Бороды, когда она одним глазком глянула в запретную комнату?

— Не-ет… Это что, из Стивена Кинга?

— Почти, — сказал Петр. — Почисть пиджак, лапа, а я пока бумаги посмотрю. Никого не принимаю, и Фомича в том числе, ясно?

Вскоре ему пришло в голову, что диспозиция, пожалуй что, не вполне продумана. Следовало заранее обеспечить себе полную свободу маневра — возможны неожиданности… И он, сообщив Жанне, что собирается с часок посекретничать с Земцовым, перебрался в «спецотдел». Включил транзистор. Судя по шумам, обычным городским, прерывавшимся краткими репликами, Фомич в данный момент передвигался в автомобиле, демократически общаясь с шофером. Где они находятся, понять из ленивой беседы было решительно невозможно, но уже через пару минут смолк мотор, хлопнула дверца, застучали шаги по ступенькам. И вдруг, совершенно неожиданно — энергичный молодой голос:

— Господин Косарев, вас уже полчаса разыскивает какой-то Костас по всем мыслимым телефонам…

Охранник на проходной, узнал Петр. Ну что ж, нервничают голубчики…

— Дай-ка мобильник, — послышался голос Фомича. Запищали клавиши. — Косарев это. Ага. А что случилось? Ну я еду, попозже… ну понял, ага… Володя, если меня будут искать — я поработаю в спецотделе. Не менее часа.

Петр проворно вскочил и кинулся в подземный ход, не дожидаясь, когда Фомич распахнет дверь. Опередил, конечно, сидел в своей конспиративной «девятке», когда лысый выскочил из подъезда.

На сей раз Фомич, олицетворение осторожности, не особенно-то и проверялся. Гнал что есть мочи, временами откровенно забывая, что он восседает за рулем «Запорожца», коему по рангу не положены кое-какие нахальные маневры. Петр даже забеспокоился чуточку — не влетел бы сгоряча в крутую иномарку, не начистили бы чайник, сорвав тем самым задумку…

Обошлось. Фомич счастливым образом выпутывался из мелких дорожных неприятностей, не подозревая, что на всех парах и парусах спешит к неприятности крупной… Ехал он вовсе не в сторону Апрельских Тезисов — в противоположный конец города, где Петр прежде не бывал, однако более-менее справлялся с обязанностями незаметного хвоста.

Места были окраинные и неприглядные — ни деревца, ни современных зданий. Асфальт в выбоинах, песок, слегка присыпанные гравием улочки, сплошь застроенные частными домишками. Потом, правда, потянулись пятиэтажки, но какие-то особенно обтерханные, судя по отсутствию балконов на доброй половине, либо действующие общаги, либо бывшие. Местный Шанхай, тутошняя Нахаловка. Слишком много пьяных, слишком много расхристанных личностей обоего пола, бродят подозрительные юнцы с мутными глазами и плавно-ломаными движениями наркоманов, стаи бродячих собак шляются прямо по проезжей части, гавкая на редкие машины. Уютный уголок. Здесь не то что Фомича — президента Клинтона можно резать ржавым перочинным ножиком посреди улицы, никто и не почешется, разве что карманы потом обчистят…