Сергей Зверев - Святой – Гарпун для акулы

– Размажь эту падлу! – визжал Банников, захлебываясь собственной слюной. – Убей его!

Вслед за первым матросом появился второй, теперь они соревновались в стрельбе по движущейся мишени.

Внезапно над палубой сухогруза пронеслась хищная тень.

Вертолет на мгновение завис над "Соколом" и вдруг, развернувшись, дал длинную очередь вдоль борта судна. Словно метелица закружились над палубой щепки и куски брезента от спасательных ботов. Но Новиков еще только пристреливался.

Страшная – с вытянутым свиным рылом и бородавкой локационной станции над кабиной – машина на самом деле оказалась ручной и послушной каждому движению пилота.

Виктор положил ее чуть влево.

– Сейчас, Святой, – шептали пересохшие от напряжения губы. – Потерпи, не гони меня.

Из пушечного контейнера на внешней подвеске в унисон рявкнули два ствола и вдруг затараторили без умолку, отбивая смертельную чечетку. Им вторили пушки с противоположного крыла.

Огненный шквал захлестнул судно, выворачивая наизнанку все, что попадалось ему на пути. Мелкокалиберные снаряды вырывали куски металла с непостижимой даже для видавшего виды Новикова легкостью. Словно выпущенный на свободу джинн, вертолет мстил за свое заточение. Винты лопастей с ревом рассекали воздух, очерчивая в небе нечто похожее на петлю удавки. Тридцатимиллиметровые пушки "2А-42" с боекомплектом почти в пятьсот бронебойных снарядов служили Виктору карающей дланью.

Медленно скользя над сухогрузом, он выжигал путь на палубе "Сокола", вплетая в бисер пушечных уколов надрывистый лай бортового пулемета. Всякий, на кого ложилась тяжелая свинцовая печать, валился замертво.

Святой успел заметить, как рухнула подсеченная под корень антенная мачта, похоронив под собой долговязого матроса. Следом полетели клочья кожухов вентиляторов.

– Остановись! – кричал Святой, тщетно пытаясь вернуть Новикова. – Там мина!

Мина должна была стать их с Колей прощальным сюрпризом для бывшего генерала. Отсюда и спокойствие, с которым Святой ждал своей участи в каюте у Банникова. "Черная акула" все равно не досталась бы генералу.

Но Виктора охватил азарт. Сладкое, ни с чем не сравнимое чувство мести на мгновение заглушило душевную боль.

Он и сам уже не знал, за кого мстил: за себя, за оставшегося лежать на дне трюма Серегина или, может быть, за тех парней, что погибли и кому еще суждено было погибнуть в бесконечных больших и малых войнах жестокосердной Родины.

Новиков до боли в пальцах нажимал на кнопку пуска, а видел перед собой багровые от заходящего солнца долины Афганистана и слышал затихающий рокот автоматной пальбы на неприступных перевалах.

– Еще чуть-чуть, Святой! – повторял он в исступлении – Чуть-чуть!

Языки пламени уже подступали к иссеченной пулеметными очередями капитанской рубке, когда из густой пелены дыма вынырнула фигура Банникова и метнулась по направлению к открытому люку.

"Черная акула", словно маятник, подвешенный на невидимой нити, тут же качнулась вправо, зловеще поводя пушечными стволами. В следующую секунду искореженная крышка люка слетела с петель. Генерал стал медленно пятиться, с ужасом выпучив глаза на надвигающуюся на него разъяренную машину. Новиков не спешил. Он хотел до конца насладиться выпавшим на его долю правом вершить последний суд.

– Приговариваю тебя к высшей мере! Приговор обжалованию не подлежит! проговорил Виктор, до упора выжимая кнопку пуска.

Отрывисто рявкнул пулемет. Генерал Банников вздрогнул, подпрыгнул, покрываясь багровыми оспинами, и, словно набитая опилками марионетка, рухнул в объятия пламени. Одежда на нем вспыхнула, надулась огненными пузырями, подхваченными воздушными вихрями от бешено вращающихся лопастей вертолета.

– Пронесло! – облегченно вздохнул Святой при виде застывшего в нескольких метрах над палубой вертолета. – Мина не сработала!

Но стоило ему это произнести, как "Черная акула" вспыхнула, превратилась в огненный шар и спустя мгновение погрузилась у борта сухогруза в море.

Пораженный Святой сделал несколько шагов к поручням, скользя взглядом по воде, и внезапно замер, глядя на приближающиеся к "Соколу" четыре белые полосы, рассекающие волны.

***

– Расстояние пять тысяч семьсот метров, – сообщил мичман.

Помощник капитана вычислял решение торпедной атаки.

– Приготовиться к огню! – отдал приказание капитан.

Четыре из шести торпедных футляров, находившихся на носу "Ушакова", были затоплены, а наружные торпедные люки открыты и готовы к бою.

– Проверить огневое решение, – скомандовал Гой.

– Решение подтверждено, товарищ капитан.

– Огонь!..

"Ушаков" задрожал всем корпусом. Четыре торпеды с небольшим интервалом пошли к цели.

***

Американский бомбардировщик "Би-1-би" вышел на цель в 7.15. Кроме полного запаса топлива, он нес четыре ракеты с обедненным ураном. Все остальные ракетные гнезда были заняты баками с горючим. В задачу бомбардировщика входило обнаружение российского сухогруза "Сокол", направляющегося в Пусан. Вторая часть задания была определена не столь четко.

Для слежения за судном вполне хватило бы сателлита радарного наблюдения, иначе говоря – спутника-шпиона.

В зависимости от обстановки бомбардировщик, оснащенный средствами электронного обслуживания, годился для радиолокационной охоты на субмарины, но не на сухогрузы!

Это было бы похоже на добывание золота из морской воды: теоретически осуществимо, но результаты не окупают вложенных средств. А значит, вполне возможно, ракеты на этот раз являлись не простым балластом.

Вел самолет капитан Джон Кеннинг, выходец из Техаса.

Он родился в том году, когда в столице его штата Далласе был убит президент Кеннеди.

Почти час на корабле не происходило ничего подозрительного, не считая того, что "Сокол", явно вопреки первоначальному курсу, взял большой крен на запад и быстро приближался к территориальным водам КНДР. А вскоре по-, явилась и парочка северокорейских "КА-25", направлявшихся к сухогрузу.

Последняя новость вызвала в центре переполох. Командование Тихоокеанским флотом вместе с разведывательным управлением Министерства обороны США в экстренном порядке связалось с представителем президента для подтверждения дальнейших действий. Все это время бомбардировщик, в прямом и в переносном смысле, оставался в подвешенном состоянии, кружа над сухогрузом словно стервятник.

Вдобавок ко всему откуда ни возьмись появилась русская подводная лодка.

– Какого черта! – выругался Кеннинг.

– Капитан, – раздался по интеркому голос офицера, отвечающего за электронное слежение цели, – ты что-нибудь понимаешь? Откуда здесь эта субмарина? Русские что, готовят вторжение в Северную Корею?