Сергей Зверев - А теперь мы порвем Африку!

– Нам нужно знать, где этот человек, – Влад продемонстрировал фотографию Абделкарима.

Сиссе посмотрел на снимок и тут же кивнул, сграбастывая конверт с деньгами:

– Это араб. Гость Вамбы. Просит называть его Фахри. Бывает здесь не часто.

– Оборудование ты закупал для него?

Майор встрепенулся. Сделал попытку встать, но Тунгус не дал ему это сделать, сильнее сжав руку и что-то зашептав мягко и напористо, как заклинание. Сиссе вновь обмяк.

– Да. Для него.

– Куда вывезли оборудование?

– Это знает только личный пилот араба. И он сам.

– Оставим это… Когда он появится вновь?

Майор напрягся, борясь с самим собой. Было видно, что говорить об этом ему не хочется. Но Тунгус умело манипулировал находящимся в состоянии полутранса негром. Еще минута-другая, и помощник Вамбы произнес:

– Он прилетел вчера. И сегодня со второй частью оборудования улетел. Завтра он вернется. И будет гостем Вамбы в президентском дворце.

– Надолго?

– Три-четыре дня.

– На чем он приезжает?

– Обычно на черном «Линкольне» из президентского гаража. Номер 7718.

– Бронированном?

– Конечно. Вамба заботится о безопасности своего дорогого гостя не меньше, чем о своей собственной.

– Он проживает во дворце или где-то еще?

– Только во дворце. В закрытой части. Со своей охраной из трех человек. – Помолчав, Сиссе добавил: – Вамба боится Фахри.

– Почему? Чего ему бояться в своем доме?

– Фахри – темный колдун. Он обладает силой и властью над Вамбой.

– А над тобой?

– Я для них никто.

– И все же он наверняка подбрасывает тебе куски. Ну, говори, не стесняйся.

– Иногда он платит… Платит щедро.

– А этот человек? – Влад продемонстрировал фотографию Феникса. – Ты видел его?

– Видел. Во дворце. Один раз он там жил в апартаментах рядом с арабом. Недолго. Потом куда-то делся.

– Когда появится араб, ты сообщишь нам по этому телефону. – Тунгус положил на стол заранее приготовленную бумажку. – И получишь столько же денег. Я назову номер ячейки в городском отделении Национального банка Макао.

– Я сделаю!

– И не обманывай нас. Это будет твоя самая большая глупость.

Тунгус еще поворковал, посмотрел в затуманенные глаза офицера. И резко поднялся:

– Идем.

Влад последовал за ним.

За руль вместо выжатого как лимон Тунгуса сел Влад. Машину с места сорвал резко. У него было нервозное состояние, как обычно после демонстрации работы кодировщиков. В этом действе есть какая-то пугающая магия. И холодный сквознячок потустороннего леденит затылок.

Тунгус, весь вспотевший, устало произнес:

– Ох, нелегкая это работа, из болота тащить бегемота.

– Он позвонит?

– Кодировку простенькую поставил, на большее времени не было. Но, поскольку она соответствует его внутренним убеждениям, что главное в жизни – это деньги, то за них он сделает все. Лишь бы сумма его устраивала.

– Завтра, значит… Отлично. Но теперь нарисовалась новая проблема.

– Еще одна?

– Что делать с техническим постом англичан? Как бы они не испортили нам песню в последний момент. Зафиксируют Абделкарима. И бросят на Даджапуту десант.

– Придется с ними поступить не по-джентльменски.

– Уничтожить их сейчас нельзя.

– Зачем нам грубости? Есть интеллигентные способы попросить выйти вон.

Влад, выслушав предложение, кивнул:

– Дерзай.

На запасной базе, куда они добрались через полчаса, Влад с удовольствием отстучал по всем адресатам: «Готовность номер один. Лавина 12 ноль».

Все. Отсчет пошел на часы…

Похожий на араба Стюарт Тэрнер и широкоплечий краснолицый бычок Хариссон Грин, будто выдернутый из лондонского паба, занимались нудным и кропотливым делом – анализом поступающей информации. Считывали телефонные переговоры. Контролировали визуально дворец. Пытались добраться до компьютерных сетей, что иногда удавалось. И тонули в избытке информации. И пока все было без толку – давно уже никаких полезных сведений.

В помещении специальной техники было на сотни тысяч фунтов стерлингов. И значительная ее часть относилась к секретным пионерским разработкам, которые ни при каких обстоятельствах не должны попасть к кому бы то ни было. Поэтому аппаратура, возможности которой поражали воображение, была щедро нашпигована взрывающимися закладками для самоликвидации.

В комнате шуршал кондиционер. В холодильнике – полно еды и пива. В общем, не так уж все и плохо. Это вам не Крайний Север, где Грин и Тэрнер занимались радиоперехватом, когда на границе России и Норвегии готовилась масштабная провокация против неспокойного русского медведя. И не джунгли, где в позапрошлом году Грин подхватил какую-то мерзкую малярию. Но, с другой стороны, и не Лас-Вегас, как в ноябре прошлого года. И не Лион… И не Париж. И еще не десятки европейских городов, где приходилось заниматься одним и тем же – осуществлять техническое обеспечение операций. Иногда, очень редко, стрелять. В разведке обычно все решается культурно. До стрельбы дело доходит в крайнем случае.

Им обоим активно не нравилось работать в подразделении Арчибальда Кроу, к которому они были прикомандированы три месяца назад. И дело даже не в личности руководителя – хотя Кроу был без меры амбициозен, высокомерен и подловат. Главное, что при его операциях, суть которых была часто вообще непонятна, риск был всегда на порядок выше, чем с другими руководителями. В прошлом году в Латинской Америке погибли трое его оперативников, которых он затащил к черту в пасть. А сам, как всегда, выкарабкался живым, бодрым и здоровым. Но вслух об этом распространяться не принято. Влияние Кроу в высших эшелонах власти, а также его злопамятный нрав были притчей во языцех.

– Когда закончится эта чертова командировка? – стенал Стюарт Тэрнер, как привидение из фамильного замка в Шотландии.

– Пусть тебя греет мысль о премиальных и командировочных за нахождение в зоне военных действий.

– Лучше уж пусть холодит. Тепла тут более чем достаточно.

На вознаграждения сотрудникам МИ-5 жаловаться было просто неприлично. Республика Макао считалась регионом, где ведутся локальные войны, следовательно, каждый день пребывания здесь сильно прибавлял вес кредитным карточкам сотрудников.

– Ненавижу Африку, – пробурчал Грин. – В Латинской Америке и то куда цивильнее.

– Африка. Латинская Америка… Хариссон, я не понимаю, какого черта нам делать на этих задворках земного шара. Империя приказала долго жить. А мы все мечемся, как ошпаренные, по всему миру.

– Только не скажи это Кроу.

– Я, конечно, все понимаю. Бремя белого человека, как писал Киплинг. Но это все в прошлом.

– Мы не можем запереться на своем острове. Тогда нам конец.