Сергей Зверев - Боевой амулет

Проникнувшись рассказом майора, Бойцов смачно сплюнул и растер плевок рифленой подошвой берцовки.

– Развелось борзоты в златоглавой. Откуда только такие бамбуки появляются? Втиснут задницы на сиденья навороченных тачек, купленных на ворованные деньги, и чувствуют себя хозяевами жизни. Не только чеченов в сортире мочить надо, а и вот таких толстомордых сынков в чувство приводить.

Майор Печников лишь слегка кивнул головой в знак согласия:

– Короче, я не выдержал. Подошел и вежливо попросил оставить девушку в покое. Но чинной беседы не получилось. Не сошлись мы с парнями во взглядах на правила хорошего тона.

Произнеся эти слова, майор попытался скорчить невинное лицо, чтобы показать, как ему тяжело говорить о происшедшем дальше.

Он бы мог не продолжать. Бойцов-то встречался с майором на внутренних соревнованиях своего ведомства по рукопашному бою. Продержаться ему удалось не более десяти минут. Более хладнокровного и вместе с тем напористого бойца, чем майор, Бойцов не встречал. Его стиль рукопашного боя можно было сравнить с атакой безупречного механизма, запрограммированного исключительно на победу.

– Значит, оформил ребят как положено, – тихо, скрывая улыбку, произнес Бойцов.

– Не в этом дело…

– Я понимаю. Как говаривал великий воин Тамерлан: «Сила в справедливости, а справедливость в силе».

При иной ситуации Козырь не упустил бы возможности пошутить над начитанностью коллеги. Работа офицера спецназа оставляла мало времени для изучения древних трактатов и биографий великих мира сего. Но тогда он был всецело погружен в воспоминания.

Продолжая сиять, как надраенная бляха солдатского ремня, майор довел рассказ до логического завершения:

– Сложил я братков в джипарь. Одного легонько помял. Так, чтобы тачку до больнички смог довести. А девчонку до дома проводил… – Он немного помолчал, после чего добавил: – Вот так и закрутилось. Запал я на нее, как безусый пацан. Никогда не думал, что такое бывает. Глаза закрою – ее вижу. К родителям знакомиться с цветами ходил. С занятий ездил встречать. А недавно предложение сделал.

– Правильное решение! – схватившись за окантованный металлическим уголком край скамьи, одобрительно воскликнул Бойцов.

Туша самолета качнулась.

Борт менял курс, забирая круто на юг.

Где-то внизу, невидимые на большой высоте, проплывали мирные города и селения. Но этот мир не был чем-то данным навеки. За это благо надо было сражаться. Люди в оживленных городах и сонных селениях, может быть, об этом не догадывались, но спецназовцы, летевшие на транспортнике, знали об этом наверняка. Знали, потому что видели, насколько хрупок и призрачен этот мир, готовый в любую секунду обернуться межнациональной резней, террористическими актами, локальными войнами и прочей кровавой вакханалией, которую всегда готовы замутить фанатики, дорвавшиеся до власти, или расчетливые подлецы, умеющие делать на крови деньги.

Заунывно скрипнули растяжки тросов, удерживающие контейнеры в неподвижном положении. Откуда-то со стороны аппарели, из хвостовой части фюзеляжа, донесся зычный клич полковника Бородавника:

– Товарищи офицеры!..

Поднявшийся майор одернул полы камуфлированной куртки с эмблемой Федеральной погранслужбы на рукаве.

Форменную одежду чужого ведомства спецназовцам выдали на борту. А оружие, специальная униформа и прочая необходимая для предстоящей работы материальная часть были заботливо сложены самими командировочными, как чуть насмешливо называл спецназовцев полковник Бородавник, в неприметном контейнере. Следом за майором поднялся Бойцов. По пути к ним присоединились еще двое командиров отдельных групп, прибывших по тревоге на аэродром.

Полковник положил на колени ничем не примечательный матерчатый портфель, похожий на футляр, в котором носят недорогие ноутбуки.

Обведя собравшихся взглядом, сказал:

– Товарищи офицеры, задание экстраординарное…

Все задания, которые приходилось выполнять людям, собравшимся в кормовой части фюзеляжа транспортника, были, в общем-то, неординарными. Но тон обращения полковника настраивал на серьезный лад.

– К нам обратились наши, – полковник поперхнулся, закашлялся, а потом и вовсе замолчал, подыскивая нужное слово, – наши союзники… э-э-э… так сказать, по антитеррористической коалиции.

Вступительная речь давалась полковнику с трудом.

Надо было произнести политически правильную, или как стало модно говорить, политкорректную, часть, а уж после перейти к непосредственной постановке боевой задачи. Но вот с этой чертовой политкорректной частью у полковника Бородавника никак не получалось. Судя по выражению лица, он просто беззвучно матерился…

Пять лет, с короткими перерывами на госпиталя и отпуска, он безвылазно провел в Афгане. Пять лет офицер спецназа ГРУ охотился за караванами с оружием, идущими из Пакистана, выявлял базы моджахедов, вел необъявленную войну с офицерами пакистанских спецслужб и их западными инструкторами.

У Хоста группа Бородавника, уже тогда известного под позывным Борода, раздолбала караван грузовых «Тойот», в кузовах которых на вращающихся турелях стояли крупнокалиберные пулеметы. Двое из погибших оказались американскими инструкторами, которые учили моджахедов подрывному делу.

Через несколько месяцев, получив информацию от местного агента, команда Бороды спустилась в подземные каналы под Гератом. Каналы эти, построенные чуть ли не при Александре Македонском, служили укрытием для душманов. Там же они прятали перебежчика.

Начальник штаба одного из пехотных батальонов перешел на сторону врага. Перешел не с пустыми руками, а прихватив оперативные карты, кодовые таблицы позывных и еще кое-какие бумаги под грифом «Секретно». Подполковник хотел безбедно провести вторую половину жизни и встретить старость в домике под пальмами во Флориде. За это удовольствие предатель был готов заплатить любую цену. Через несколько дней его должны были переправить под Пешавар. Там, на главной базе афганских моджахедов, к приему дорогого гостя уже готовились высокопоставленные офицеры пакистанской разведки и целая стая церэушников.

Группа Бороды нашла крысиную нору, где «духи» прятали перебежчика. Но за просто так «духи» отдавать ценную фигуру не собирались. Почти сутки спецназовцы кружили по разветвленным каналам в кромешной темноте. Уже погиб проводник из местных, оборвалась связь, и остервеневшие «духи» лупили длинными очередями из всех щелей, но спецназовцы не прекращали преследования. Борода вел своих людей, даже когда сам напоролся на пулю. Вкатив себе лошадиную дозу обезболивающего и наложив жгут на простреленную руку, командир спецназовцев не покинул подземного лабиринта.