Сергей Зверев - Боевой амулет

Обсудив текущие вопросы и распределив средства, совет быстро свернули. Один за другим полевые командиры покидали труднодоступный горный район в сопровождении немногочисленных бойцов личной охраны. Они походили на предводителей крысиных стай, расползавшихся во все стороны. С рассветом Фейсал тоже намеревался отправиться в путь. Перед трудной дорогой он собирался хорошенько выспаться. Но как только он закутался в теплый спальный мешок на гагачьем пуху, за ним пришли.

– Вставай, – грубо, без должного почтения обратился к нему боевик.

Молча, подчинившись приказу, Фейсал проследовал в пещеру, переоборудованную в некое подобие укрепленного бункера. В пещере мерно тарахтел бензиновый электрогенератор, от которого работали несколько лампочек, укрепленных под сводами. Их тусклый свет не мог рассеять мрак. Лица людей, сидевших вокруг импровизированного стола из составленных ящиков из-под амуниции, были мрачны. Председательствовал на этом совете эмир Зелимхан – ближайший сподвижник одноногого бородача и доверенное лицо непризнанного президента Ичкерии.

Когда Зелимхан поднял глаза, Фейсалу стало не по себе. Черные зрачки впились в него словно стальные спицы.

Глухой голос, усиленный эхом, заметался под сводами:

– Фейсал, ты обманул своих братьев. Ты нарушил клятву и не выполнил приказ!

В мгновение ока лоб Фейсала покрылся холодной испариной. Он понял, что люди, сидящие перед ним, знают все. И неважно, откуда они узнали и о преднамеренном убийстве заложника, и о смерти араба, которого он столкнул в пропасть. Теперь пропасть разверзлась перед ним.

– Может, ты продался неверным? Ответь, Фейсал, – цедил тяжелые слова председатель страшного трибунала, заседавшего в горной пещере.

С трудом удерживаясь на сгибавшихся в коленях ногах, Фейсал слабо промычал:

– Зелимхан, дай мне возможность объясниться.

В ответ прозвучал возглас, больше похожий на рычание:

– Молчи, собака! Молчи и внимательно слушай. Милость Аллаха беспредельна. Но наше милосердие имеет границы. Мы дадим тебе возможность искупить вину. Но это будет твой последний шанс. И не считай себя умнее других. Федералы тебя не простят. Если вздумаешь предать, все равно сгниешь в русской тюрьме, как Радуев. Если вздумаешь бежать, мы найдем тебя везде. Найдем и заставим сожрать собственные внутренности.

Фейсал попытался заговорить, но председательствующий сделал предостерегающий жест рукой:

– Я не хочу тебя слушать. Будь моя воля, я бы набил твое брюхо камнями и утопил в реке, – говорил Зелимхан, не скрывая презрения. – Ты не волк. Не настоящий ночхой, а покрытая паршой лисица. И твое счастье, что иногда лисицы тоже нужны.

«…Нужны». – Мозг Фейсала зафиксировал это спасительное слово, означавшее, что он выйдет живым из пещеры.

Расстелив на столе карту, Зелимхан подозвал его:

– Иди сюда. О твоем предательстве знают немногие. Пока все остается между нами. Твои люди должны доверять тебе.

Ступая, словно по раскаленным камням, Фейсал короткими шажками приблизился к столу. Он увидел, как палец Зелимхана, с траурной каемкой грязи под ногтем, ползет по бумажной простыне, разыскивая нужный квадрат.

Найдя искомое, Зелимхан черкнул ногтем по бумаге:

– Здесь, в долине Волчья пасть, русские хотели построить хранилище для газа. Закачать его в подземные пещеры, смонтировать оборудование и беречь в качестве резерва.

Фейсал кивнул головой:

– Понимаю.

На что Зелимхан, криво усмехаясь, подергал себя за кончик густой бороды:

– Я еще ничего толком не сказал… Никакого газа в пещерах нет. Русские не успели ничего сделать. Но они оставили там вещи поинтереснее, чем газ. Тут он оторвался от карты и, зажмурившись от приятных воспоминаний, надолго замолчал.

Фейсал терпеливо ждал, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Смерть заглянула ему в глаза. Еще никогда он не испытывал такого ужаса. Он ведь знал, как умеют расправляться с предателями его соплеменники. Он и сам участвовал в казнях, изобретая для умерщвления людей самые разные способы. Оказавшись на волосок от смерти, он сполна испытал тот ужас, который охватывает обреченных на мучительную гибель людей.

Внезапно вышедший из транса Зелимхан продолжил обычным будничным голосом:

– При Дудаеве, пусть Аллах дарует ему блаженство на небесах, русские демонтировали ракетную базу, расположенную на нашей земле. Они торопились вывезти вооружение. Боеголовки ракет погрузили в вагоны и увезли. А вот корпуса ракет вместе с топливными баками спрятали в недостроенном хранилище. Вход залили бетоном. Недостроенные здания разрушили.

Познания Фейсала в химии были ограниченны. Сначала он ничего не понял и лишь удивленно таращился на говорившего. На чеченской земле, сочившейся нефтью, хватало подпольных заводиков, на которых сырая нефть перерабатывалась в низкокачественный, но пригодный для автомобильных двигателей бензин. Да и купить нужное количество топлива у продажных прапорщиков можно было всегда.

Заметив недоумение, Зелимхан усмехнулся:

– Ты, кажется, удивлен.

– Немного.

Председательствующий хохотнул:

– Не бойся, мы не собираемся посылать тебя в космос. Мы просто хотим устроить маленький ад на земле.

Взяв лист чистой бумаги, Зелимхан быстро набросал примитивную схему. Сначала он нарисовал сигарообразное тело ракеты, затем, разделив ее на две части, обозначил их цифрами. Придвинув лист в круг света, отбрасываемый лампой, он пояснил:

– Ракета похожа на состыкованные бочки. Одна бочка заполнена гептилом.

Поняв, что теперь можно задавать вопросы, Фейсал уточнил:

– Это что?

– Очень ядовитое вещество.

– Ясно, – кивнул головой Фейсал.

В глазах Зелимхана вспыхнул огонь фанатика, готового ради своей веры пойти на любые жертвы:

– Вторая часть заполнена концентрированной азотной кислотой. Кислота служит окислителем. При соединении с водой азот разъедает металл, соединяется с гептилом и происходит взрыв. Большой взрыв. При этом остатки не сгоревшего гептила отравляют все вокруг. Не остается ничего живого. Земля, вода остаются отравленными на многие годы.

Он-то химию знал, потому как окончил Институт нефтяной промышленности с красным дипломом. Фейсал внимал ему, затаив дыхание. План, в котором ему было отведено решающее место, наверняка был разработан на самом верху. Зелимхан лишь передавал его детали непосредственному исполнителю:

– Ты поднимешь ракетное топливо на поверхность. Погрузишь на машины и сбросишь в канал. Сначала емкости с гептилом, а потом открытые цистерны с кислотой. Кислота разъест металл и воспламенит гептил. Тогда реки поплывут вспять, а вода начнет гореть.

Говоривший то и дело сбивался на высокий стиль, присущий религиозным фанатикам и психически нездоровым людям. Но Фейсала поэтическо-шизофренические тонкости интересовали мало. Он пытался вникнуть в смысл террористической акции с непонятными последствиями.