Сергей Зверев - Приговор приведен в исполнение

У Дмитрия была возможность все взвесить и попытаться разобраться в случившемся. Похоронив Вовку, он вдруг окончательно понял, что во дворце их поджидали. Предсмертное признание Гуляя стоило многого. Кто этот неизвестный человек, обещавший заплатить Вовке за смерть друзей, а главное, почему нужно было, чтобы они уничтожили логово Эмира, когда самого Эмира там не оказалось? Голова гудела от множества вопросов «почему».

А тем временем разгадка находилась совсем рядом. Святой и не догадывался, насколько рядом.

– За Володьку! – Андрей успел по новой наполнить рюмки.

– За Гуляя, – поддержал его Святой.

Он уже и не помнил точно, по какому разу они пили за память друга. Известие о гибели Пашки и Вовки расстроило фельдшера до слез. Человек далеко не сентиментальный, а даже, скорее, наоборот, по причине внешних обстоятельств и специфики профессии, склонный к бытовому цинизму, с практическим складом ума, Андрей Софронович разволновался не на шутку и несколько раз ударил по столу кулаком, повторяя неизвестно кому адресованное: «суки», после чего полез в буфет за водкой.

После визита Дробина и Гуляя фельдшер предусмотрительно решил восполнить запасы алкоголя, в чем и преуспел. Это было еще более удивительно, если вспомнить, что за то время, как друзья покинули город, здесь ничем другим не занимались, как только резали и стреляли один в другого. Среднестатистический местный житель боялся на улицу нос высунуть, а Петров разъезжал по столице в своей «скорой» и плевать хотел на президента с оппозицией. Фельдшер не разгибаясь трудился на благо своей неисторической родины, заодно успевая заглянуть в пару-тройку злачных точек, где его и отоваривали по сниженным в связи с наступившей гражданской войной ценам.

Выпив, Святой снова подсел к телефону. Набрав номер гостиницы, он уже приготовился услышать в трубке короткие гудки, как вдруг приятный, чуточку испуганный женский голос робко спросил:

– Да. Вам кого?

От неожиданности Дмитрий не смог сразу объяснить, все-таки кто именно ему нужен. Попытку пришлось повторить.

– Девушка, – строго проговорил Святой, – больше не бросайте, пожалуйста, трубку.

– Что вы хотите? – раздался на том конце нервный женский визг.

– Я хочу узнать, находится ли еще в гостинице гражданин Сытых. – Дмитрий специально придумал обращение «гражданин», чтобы, пускай за глаза, побольней уколоть самолюбие тщеславного шоумена от эстрадного бизнеса.

– Нет, – ответила трубка после паузы уже более спокойно.

– Не знаете, он давно съехал?

– Сегодня в шесть. – И, желая остановить поток новых вопросов, администраторша сказала: – Сытых выехал в аэропорт вместе с остальными.

Не дожидаясь заслуженной благодарности, она швырнула трубку.

– Не подбросишь до аэропорта? – обратился к Петрову Дмитрий.

Андрей вместо ответа многозначительно покрутил у виска пальцем:

– Что, совсем крыша поехала? Жить надоело? Посиди недельку у меня, пусть все немного уляжется, а там, глядишь, вдвоем на перекладных в Россию рванем. Уж больно мне тоскливо тут стало.

– Ты, Андрюха, приезжай, – согласился Святой. – Только, понимаешь, мне надо попасть на самолет, который именно сегодня улетает.

– Это со смертью парней связано? – догадался Петров.

Святой кивнул:

– Мужика одного нужно успеть догнать, пока он еще здесь. Через неделю, может случиться, будет уже поздно.

– Ладно, поехали.

Фельдшер решительно поднялся на ноги. Переговорив по телефону из прихожей, Андрей заглянул в комнату:

– Жди, через полчаса буду.

И вышел, захлопнув за собой дверь.

До Святого как-то не сразу дошло, что он остался один, без хозяина, в чужой квартире. Есть такая порода людей, которые, окажись они в подобной ситуации, тут же начинают бродить с мрачным видом по комнатам, прикидывая, куда бы засунуть свой длинный нос. Такие гости не прочь порыться в чужих книгах, мимоходом заглянуть в шкаф или под диван. Их хлебом не корми, а дай пошарить по письменным ящикам да тумбочкам. Они любопытны, словно молодые слоны в первый брачный сезон.

Нечего и говорить, что Дмитрий к подобным людям не относился. Святой и сам толком не знал, для чего зашел в спальню. Вообще-то вначале он не зашел, а приоткрыв дверь, только заглянул туда. Фельдшер долго не возвращался, и Дмитрию надоело ждать, сидя на диване. Сама спальня неожиданно развеселила его. Она вся была какая-то нежно-розовая, в коврах от стены до стены, с огромным зеркалом и такой же огромной кроватью со сложенными пирамидкой подушечками.

Святой собрался было вернуться в комнату, когда внезапно заметил небольшую нефритовую статуэтку китайского дракона на тумбочке рядом с кроватью. Взглянув на нее, Дмитрий ощутил странное чувство тревоги, словно забыл что-то очень важное.

Его память, будто пленка в кинотеатре, закрутилась назад, пытаясь найти нужный кадр. Он подошел поближе, прикоснулся к статуэтке, провел пальцами по прохладной чешуе, крыльям, но так и не вспомнил. Чувство тревоги только усиливалось, готовое перерасти в панику. Маленький зеленоватый дракон многозначительно щурился с тумбочки.

Вернувшись минут через десять, фельдшер застал гостя в дурном настроении, но сперва не придал этому особого значения. Он тут же предложил выпить на дорожку.

– Хватит, – сухо отрезал Дмитрий.

Петров недоуменно повел плечами:

– Один я пить не буду. Тем более что я за рулем.

– Как за рулем? – не понял Святой.

– Очень просто. – Фельдшер сгреб со стола оружие и вдруг протянул газовый пистолет Дмитрию: – Возьми, может пригодиться. Там целая обойма.

Они вышли в коридор и стали спускаться вниз. Лампочки не горели во всем подъезде. Приходилось держаться за перила, чтобы ненароком не свернуть себе шею.

– Поедем на «скорой», – объяснил Петров. – В центре сейчас черт-те что творится, а будет еще хуже. Мне пришлось всю бригаду кинуть. Да они и сами наотрез отказались куда-либо вылезать. Говорят, две машины вчера в упор расстреляли. Тут еще Махмуд исчез, как сквозь землю провалился!

– Погоди, – Святой внезапно перебил фельдшера. – Мне тебя спросить надо.

– Давай.

– Андрей, ты случайно познакомился с парнями? – Дмитрий пристально посмотрел на Петрова.

Тот не понял:

– В каком смысле случайно?

Святой замялся, не зная, как выразиться яснее. Если фельдшер был тем, за кого себя выдавал – искренним, чуть грубоватым, но честным, без червоточины человеком, никак не связанным с грязными делами Эмира, то любое сомнение могло его обидеть и даже заставить отвернуться от Дмитрия, в то время как он очень нуждался в его помощи. С другой стороны, глупо было ожидать, что на вопрос: «Не был ли ты подослан специально?..» Святой услышит утвердительный ответ…