Сергей Зверев - Жиган против банды

– Во-первых, разве жизнь вашей дочери не стоит того? А во-вторых, наши юристы помогут вам составить необходимый документ. Вся операция будет производиться в два этапа и абсолютно законным путем. Поверьте, вам нечего волноваться.

– Ведь рано или поздно мне придется предоставить отчеты – куда и почему я истратил такие огромные деньги?

– Ну, наше правительство можно водить за нос очень долго. Повторяю: с вами будет работать наш юрист. Он сделает все по высшему разряду – комар носа не подточит… Послушайте, Игорь Петрович, не мне вас учить! В России нельзя не воровать! Только надо брать столько, чтобы не сразу хватились.

К горлу Клебаничева подкатил горький комок, и он переменил тему:

– Как быстро вы отпустите Светлану?

– Как только требуемая сумма поступит на наш счет.

Догадка пришла сама собой и была настолько пугающей, что Клебаничев едва не задохнулся.

– А у меня есть гарантии того, что после этой сделки вы не обратитесь ко мне снова? – Он почувствовал, что его тело сотрясает мелкая дрожь.

Степан Степанович покачал головой:

– Никаких гарантий я вам дать не могу. Если вас устроит мое честное слово, то…

– Насколько я понимаю, у меня нет выбора? – уточнил генерал.

– Никакого.

– Что ж, я согласен. Только у меня одно условие.

Собеседник резко наклонился к нему, и Клебаничеву показалось, что в его глазах промелькнул интерес. Впрочем, генерал не был уверен – в холле по-прежнему было не слишком светло.

– Я вас слушаю… – вкрадчиво проговорил Степан Степанович.

– Вы понимаете, что на подготовку документов мне придется потратить не одну неделю. Я бы не хотел, чтобы все это время мою дочь пичкали наркотиками.

– Хорошо. Если мы убедимся, что вы на самом деле жаждете сотрудничать с нами, то я прикажу своим людям обращаться с вашей дочерью помягче.

– Что значит «помягче»? – взвился генерал. – На что это вы намекаете?!

– Вашей дочери не будут колоть наркотики – только и всего, – Степан Степанович обезоруживающе улыбнулся. – А в остальном у нее полный порядок. Никакой физической боли она не испытывает. Ведь именно это вы хотели от меня услышать?

Клебаничев кивнул. Его переполняли гнев и возмущение, но в то же время он чувствовал себя бессильным.

– А теперь вам пора домой, – безапелляционным тоном заявил Степан Степанович. – Впрочем, я могу предложить вам остаться у меня. В этом доме полно свободных комнат. Есть хорошенькие девочки и мальчики, смотря кто вас больше интересует. Если хотите, можете остаться, причем совершенно бесплатно. Обычно за оказанные услуги у нас предусмотрена определенная такса, но вы – мой гость и к тому же будущий партнер. А с партнеров я денег не беру. Ну, как, остаетесь?

Сначала генерал Клебаничев хотел наотрез отказаться. В первую очередь потому, что никогда не принимал участия в подобных увеселительных мероприятиях. Он знал, что многие его знакомые частенько пользуются услугами элитных проституток, и некоторым из них эти игрища стоили должности. Часто находится подонок, который снимает на видео сексуальные развлечения, а затем за очень большие деньги продает видеоматериалы журналистам, конкурентам или политическим противникам. Доказывай потом, что в бане не ты, а лишь человек, очень похожий на тебя! Именно поэтому Клебаничев не хотел рисковать.

Но теперь генералу было абсолютно нечего терять – он уже увяз в дерьме по самые уши и мог с чистой совестью принять приглашение Степана Степановича. И если раньше от участия в оргиях Клебаничев отказывался по одной простой причине – не хотел изменять Ангелине, то в данный момент этот весомый аргумент не сработал.

«Ей можно, а мне нельзя? – промелькнула в голове непрошеная мысль, и тут же нашелся вполне логичный ответ: – Конечно, можно!»

С одной стороны, было бы неплохо остаться в доме на ночь. У Клебаничева появилась бы возможность поближе познакомиться с обитателями тайного публичного дома. И все-таки, поразмыслив, генерал решил отказаться. Он уже намеревался высказать свое решение вслух, как вдруг вспомнил о зеленоглазой красавице, которая встретила его в офисе «Геркулеса».

«Наверняка, та девушка – одна из путан, – подумал генерал. – Как мне показалось, она еще не настолько испорчена. Да и ко мне вроде неплохо относится. Может, хотя бы у нее я встречу искреннее сочувствие и понимание? Может, она сумеет мне помочь? Может быть, я смогу узнать, где прячут Светлану? Кажется, ту девушку зовут Натали…»

– Вы, наверное, подумаете, что я бесчувственный и безнравственный человек, но я решил воспользоваться вашим приглашением, – эти слова Клебаничев постарался произнести как можно беспечнее.

Степан Степанович не счел нужным скрывать свое удивление.

– Значит, вы остаетесь?

– Да.

– Что ж, сейчас мой охранник проводит вас в комнату для гостей, – вежливо отозвался хозяин дачи. – А примерно через час к вам заглянет одна из наших девочек… Вы каких предпочитаете: темненьких, светленьких? Худеньких или пышечек?

– Если это возможно, я хотел бы провести вечер с Натали… Кажется, так зовут ту девушку, которая встречала меня в офисе «Геркулеса»?

– О, у вас губа не дура! Натали – одна из самых лучших и дорогих наших девочек, – усмехнулся Степан Степанович и шутливо погрозил пальцем. – Смотрите, генерал, не влюбитесь.

Прошло чуть больше получаса с тех пор, как молчаливый охранник провел Клебаничева в спальню, расположенную на втором этаже коттеджа.

В довольно большой комнате самое почетное место занимала двуспальная кровать с какими-то немыслимыми рюшечками и с зеркальным изголовьем.

Обои в цветочек, огромный трельяж, пуфики по углам – все это напоминало интерьер из порнографического фильма. Генерал обследовал спальню вдоль и поперек и не обнаружил никаких следов того, что недавно в этой комнате занимались любовью. Видимо, прислуга со всей серьезностью относилась к своим обязанностям, так как даже полочка в ванной была стерильно чистой, без единого пятнышка, словно ее только что доставили из салона-магазина. Все это напоминало больничную палату в платной клинике и, как ни странно, здорово раздражало.

Клебаничев медленно снял пиджак, повесил его на спинку стула и вдруг вспомнил о своем пистолете. Он быстро вытащил оружие из кармана и положил его на маленькую тумбочку у изголовья. Чтобы убить время, высыпал на кровать патроны и принялся заряжать обойму. На белоснежном покрывале остались яркие масляные следы, и этот факт принес генералу явное облегчение – его давно подмывало нарушить этот стройный порядок, внести в эту неживую стерильность некий хаос и разрушение.

После разговора со Степаном Степановичем Клебаничев почувствовал, что его душа раздваивается. С одной стороны, он страстно желал видеть свою дочь живой и невредимой, но с другой – в его сердце медленно, очень медленно, закипало раздражение против любимого чада. Именно дочь, а не кого-нибудь другого он винил во всех собственных бедах.