Андрей Воронин - Марафон со смертью

— Иди ты, — Коля снова отвернулся к окну, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Лариса, теперь самые важные вопросы. Я надеюсь, вы понимаете, что лучше, пожалуй, вам будет ответить на них честно, — продолжил допрос Банда.

— Спрашивайте.

— Как вы связывались с бандитами?

— Я не связывалась никак… Они сами звонили мне — то в редакцию, то домой.

— Хорошо, допустим. А что вы знаете о похищении дочери Николая, Леночки?

— В понедельник часов в одиннадцать утра Юный позвонил мне на работу. Я сказала, что программа практически готова к эфиру и что сегодня после обеда, закончив последний монтаж, ее сдадут в Главную редакцию для утверждения и просмотра.

Юный очень разволновался, сказал, что скоро перезвонит…

— И перезвонил?

— Да, через час. Он назначил мне встречу без пятнадцати два на площади Независимости.

— Вы пришли?

— Я не могла отказаться. Вы же сказали; что понимаете меня… Да, я пришла, потому что висела уже у них «на крючке» очень основательно.

— И что было дальше?

— Мы… — Лариса украдкой взглянула на Николая, на секунду замолчав, а затем, опустив взгляд и набрав побольше воздуха в легкие, призналась:

— Мы подошли к телефонной будке, и он скомандовал — звони Самойленко.

— Куда вы должны были ему позвонить?

— Я спросила у него то же самое. Он потребовал звонить домой.

— Но ведь дома…

— …никого не оказалось. То есть дома сидела с Леночкой только Степанида Владимировна. Я ее знала, несколько раз видела, когда к Коле приезжала, да и Коля о ней как-то рассказывал…

Самойленко вдруг заскрежетал зубами и сделал резкое движение в сторону Ларисы, как будто желая с разворота, одним ударом покончить с этой гадюкой.

Банда, уловив это движение, перехватил его руку и успокаивающе похлопал друга по плечу, глазами сделав знак остановиться: Лариса рассказала еще далеко не все, пугать ее сейчас было нельзя.

— В общем, — девушка продолжала рассказ, не поднимая глаз, — она даже не заметила этой быстрой сценки, — я сказала по приказу Юного Степаниде Владимировне, что подъеду минут через тридцать. Что мне очень нужно прямо сейчас передать Наташе выкройку какого-то костюма, потому что она ее просила, а вечером я заехать не смогу. Короче, я попросила, чтобы она открыла входную дверь, когда я позвоню.

— Да, она никому не открывала, кроме своих, — горько произнес Самойленко. — Разве могла она подумать, что и «свои» могут оказаться чужими…

— Продолжайте, Лариса! — потребовал Банда, заметив, что девушка в ужасе замолчала.

— Я больше ничего не знаю. Я поехала обратно на работу. Наверное, они приехали домой к Николаю, позвонили в дверь и, когда Степанида Владимировна отворила…

— …они пристрелили ее. На месте. Всего одна пуля — прямо в лоб. Вполне достаточно, — сквозь зубы прокомментировал Самойленко. — А потом схватили Леночку — и были таковы. А ты сидела в это время на работе, смотрела мне в глаза — как ни в чем не бывало!

— Коля, я правда не знала, что так получится!

— Ты не понимала, что может последовать за твоим телефонным звонком? Ты совсем не понимала, зачем Юному нужно, чтобы Степанида Владимировна открыла дверь?

— Я не знала…

— Врешь, сука!

Лариса расплакалась — крыть аргументы Самойленко ей действительно было нечем. Она чуть не кричала сквозь слезы:

— Конечно, я виновата… Конечно, я понимала, что они что-то задумали… Но я думала, они хотят ограбить твою квартиру, напугать тебя! Но я никак не могла предположить, что они пойдут на такой шаг — красть ребенка!

— Успокойтесь, Лариса, — мягко увещевал ее Банда, одновременно яростно сверкая глазами в сторону Николая. — И ты успокойся! Хорош метать громы и молнии. Нам сейчас работать нужно, а не обвинять ее, ясно?

— Ясно, — нехотя буркнул Николай, замолкая.

— Мы догадались, Лариса, о том, что вы ничего не знали, когда прослушали ваш сегодняшний разговор с Юным. Так что не волнуйтесь, мы вас понимаем.

— А как вы могли его услышать? — удивленно приподняла голову девушка. — Я же даже…

— …выгнали из комнаты двух своих коллег. Мы все знаем, как видите.

— Верно!

— И вот именно в связи с этим вашим разговором у меня есть еще один вопрос. Как вы считаете, тот охраняемый дом, в котором содержится Леночка, — это та самая дача, на которую вас тогда возили?

— Да, — решительно подтвердила девушка, — я в этом почему-то уверена… Даже не «почему-то» — ведь Юный сказал, помните: «Ты видела, как охраняется дом!» Значит, это тот самый дом, в котором была я!

— И вы действительно смогли бы узнать его?

— Думаю, да.

— Очень хорошо! — удовлетворенно потер руки Банда. — Просто замечательно!

— Что ж тут хорошего? — Николай после разговора с дочерью и допроса Ларисы был мрачнее тучи. — Что-то я не могу тебя понять.

— А что ж тут понимать? — улыбнулся Банда, включая двигатель. — Мы сейчас едем туда.

— Туда?! — казалось, что Николай, Андрей и Лариса воскликнули это одновременно, настолько неожиданным показалось для всех решение Банды.

— Естественно! А чего вы удивляетесь?

— Но ведь ночь! — Дубов почему-то посчитал, что визиты можно наносить только днем.

— Но ведь мы не уверены, что Лена там! — сомневался в правильности решения Банды Самойленко.

— Но ведь там такая охрана — внутри и снаружи! — испугалась Лариса.

— Какая охрана? — тут же ухватился за ее восклицание Банда. — Сколько человек? Где они обычно стоят или патрулируют? Чем вооружены?

— Вы мне такие интересные вопросы задаете, однако… — смутилась девушка. — Что я, разбираюсь в оружии, что ли?

— Ну, сколько человек вы заметили на улице или во дворе дома, за оградой?

— На улице никого. А вот внутри ограждения, во дворе, утром я видела двоих. Один открывал ворота, когда мы выезжали, а второй стоял рядом. Один был с каким-то автоматом — маленьким совсем, почти игрушечным, похожим на пистолет. Второй вроде без оружия.

— Хорошо. Вспоминайте, что еще видели, — подбодрил ее Банда. — Только подскажите сначала, в какой стороне этот поселок? Куда мне ехать?

— В сторону Минского моря.

— Минского моря? — удивился Банда, впервые услышав это название.

— Да, водохранилище такое, — вмешался в их разговор Андрей и вызвался помогать:

— Ты езжай пока прямо, я буду тебе показывать, где нам надо сворачивать.

Машина тронулась, быстро набирая скорость.

— Так что вы еще помните, Лариса? — спросил Банда, вглядываясь в разбитое дорожное покрытие в самом центре Минска, боясь наскочить на яму, которая вполне могла бы оказаться и весьма глубокой.

— Там, во дворе, маленький домик стоял — сторожевая будка по существу. Как на железнодорожных переездах. Мне показалось, что второй охранник вышел именно оттуда.