Андрей Воронин - Бык в загоне

— Помнишь, я тебе сказал — отсосешь? — тот быстро закивал. — Вот и соси…

Через несколько минут Карпуха по просьбе Сергея притащил из машины ручку, иголку, которой он прочищал дырки омывателя, а потому всегда возил с собой, и фонарь. Никитин разложил этот нехитрый набор для татуировок перед собой.

— Давайте их сюда по-одному, — весело произнес он, имея в виду бывших налетчиков. — Ну что, гребни, как вам новая корона? Не тяготит? — Ботва не поднимал глаз.

— Пусть Карпуха колет, — предложил Лысый.

— Пускай, — охотно согласился Сергей, протягивая молодому приятелю предметы, — чего колоть, знаешь? — вопрос был адресован Поликарпу.

Тот отрицательно качнул головой. Сопко заржал:

— Мушки на губах и короля бубей на спине, да не жалей чернил. Ха-ха-ха.

Новоявленному кольщику вызвались помочь еще двое из бригады Лысого. Пришлось испортить все имеющиеся в наличии ручки. Когда дело близилось к завершению, на поляну вбежал один из подручных Сопко, оставленных на шоссе:

— Толян, там гаишники, спрашивают хозяина «БМВ», — взволнованно выпалил он.

Услышав о том, что поблизости находятся менты, на лице Ботвы промелькнул луч надежды на спасение и он непроизвольно вздрогнул. Карпуха, заметив это движение, назидательно произнес:

— Не дергайся, «акробат».

«Акробат» на уголовном жаргоне — синоним слова «петух», но Ботва, будучи не при понятиях, разумеется, не мог этого знать.

— А что ты мусорам сказал? — спросил прибежавший Толик.

— Сказал, что хозяин машины пошел до ветру, — пояснил тот.

— Пойдем, Серега, твоя тачила, покажешь им ксивы, — обратился Лысый к другу, — техпаспорт-то у тебя в порядке?

— А то как же!

— Вот и ладненько…

Выйдя на дорогу, они увидели патрульную машину ГАИ и стоящих около нее двух инспекторов.

Никитин, на ходу доставая документы, протянул их молоденькому лейтенанту, не преминув заметить:

— Извини начальник, запор.

Просмотрев бумаги, инспектор вернул их владельцу, спросил, указывая на покореженную «БМВ»:

— Это где ж так угораздило?

— Шел на обгон и впаялся в задние колеса фуры, — пояснил Сергей, — а водила грузовика даже не остановился. Бывает.

— А кто был виноват? — спросил лейтенант.

— Я, конечно. Да если бы и он, что толку, номера все равно не заметил.

— Претензий, значит, ни к кому нет? — продолжал интересоваться гаишник.

— Только к себе, — вздохнул Писарь, разведя руками в стороны.

— Тогда ладно, — удовлетворенный ответом, инспектор сел за руль желто-синих «Жигулей» и быстро покинул место происшествия.

Вернувшись на поляну, друзья увидели, как подсвечивая фонарем, Карпуха любовно осматривал результаты творчества, при этом приговаривая:

— Извини, «петушок», слегка кривовато вышло, но я ж не Рембрандт, а тебе не в Эрмитаже висеть. А в общем, ничего. На зоне оценят.

Лысый только рассмеялся, а затем одобрительно заметил:

— Молодец, Пикассо. Не знал, что в тебе скрыт такой талант. Я раньше думал, что ты только баб трахать умеешь да, нажравшись, лохов в кабаке гонять.

— Видишь, какая тебе честь, — сказал Сергей, обернувшись к Ботве, — еще целка, а уже «король всех мастей». Вздернуть бы тебя, да с покойника какой спрос, а так, если у тебя есть, конечно, хоть капля гордости, ты и сам повесишься.

Новоиспеченный педераст ничего не ответил. Оставив пидаров-новичков в лесу, все вышли на дорогу.

Сопко обратился к Никитину:

— Ну что, поехали? Только не знаю, что с твоей тачкой делать?

— Это мелочь, хотя и досадная, — отозвался тот, — главное вот что…

Сергей открыл капот автомобиля и снял клеммы с аккумулятора.

Все настолько были удивлены его действиями, что никто не догадался помочь.

Отвинтив пробки, он аккуратно выливал на землю электролит. Покончив с этим, он спросил — Молоток есть?

— Ну, Писарь, ты даешь, — удивленно процедил Сопко, тупо уставившись на приятеля.

— Молоток, говорю, дай, — повторил Сергей свою просьбу.

— Правильно, раздолбай его, — указывая на аккумулятор, засмеялся Сопко, — чтоб врагам не достался.

Так и не дождавшись молотка, Никитин высоко приподняв корпус батареи, с силой грохнул его оземь. Пластмаса треснула, однако не обнажила своего содержимого.

— Свинец плавить будет, — пошутил кто-то — На грузила…

Тогда Сергей, не обращая внимания на реплику, повторил попытку. Лишь после третьего удара в сторону разлетелись осколки блестящей «кроны», и на асфальте появилась груда синих банкнот В воздухе повисла долгая пауза никто так и не смог должным образом отреагировать.

Первым ее нарушил сам Сергей:

— Сумка есть?

Несколько человек стремглав метнулись к машинам. Первым вернулся Карпуха с огромной спортивной сумкой. Высыпав содержимое на дорогу, он протянул ее Никитину.

Аккуратно сложив деньги и застегнув молнию, Сергей повесил сумку себе на плечо, бросив на ходу:

— Поехали.

Пока Никитин занимался Мирзой в Берлине, парни в Крыму тоже не дремали — почти месяц люди Тягуна, сбиваясь с ног, искали концы, через которые можно было зацепиться за мирзоевских головорезов.

Тягуновцы показали такой профессионализм, которому бы позавидовали лучшие сыскари — не было в Крыму такого казино, такой гостиницы, такого кабака, в котором бы они не побывали. Таксисты, крупье, квартирные хозяйки, официанты лишь отрицательно качали головами, когда те описывали приметы: мол, может быть, и были, может быть, и не были — в Крыму теперь азеров, наверное, не меньше, чем в Баку или Нахичевани.

Короче говоря, поиски были тщетными — азеров точно след простыл.

Делать было нечего, и Тягун, скрипя зубами, решил, в отличие от коммунистки Нины Андреевой, «поступиться принципами».

— Надо подписать под это дело ментов, — сказал он однажды утром, мрачно поморщившись.

Витя Хитрый, глянув на пахана, удивленно почесал затылок — Ты что? А понятия?

— Ничего не поделаешь, — тяжело вздохнул старшой. — Мы, конечно, профессионалы, но менты-опера — профессионалы не меньшие. Да и возможностей для легального розыска у них больше.

— Мне, что ли, к мусорам заяву писать? — казалось, Витя никак не может поверить в то, что такой уважаемый человек, каким всегда считался в воровской среде Тягун, может пойти на такой шаг.

— Тебе — не надо, — ответил тот, доставая «беломорину» и прикуривая, а вот жена Рудковского — ей положено…

Конечно же, по факту зверского убийства известного бизнесмена было возбуждено уголовное дело — тем более, что в «Крымской правде» появилась даже соответствующая заметка. Однако стараниями людей Тягуна дело было замято: как говорили в ментовке, его просто «сунули под сукно», понимая, сколь оно бесперспективно.