Вячеслав Миронов - Черный свет

- Зашибись! Так что ты предлагаешь накормить тротилом? Живая бомба? Бред!

-Мысли шире.

- Шире?

- Ну, если хочешь - иными категориями.

- Ну, и ...?

- Бомба уже в разобранном состоянии там.

- И не нашли ее?

- Нет.

- А подробнее?

- Газ. Здание газифицировано. Газ закачиваем в систему канализации, с последнего этажа, затем через подвал подрываем. Газ тяжелый, пойдет вниз.

- Все равно утечка будет. Запах.

- Придется залить все санузлы хлоркой. Нашим привычно, а эти... Эти не пойдут. Они слишком щепетливы к запахам.

- Было бы здорово синхронизировать два взрыва, либо разнести их по времени минимально.

Долго и тщательно прорабатывались детали операции. Опыт предыдущих операций как успешных, так и провальных научили нас, что мелочи играют зачастую очень важную роль. Как это было под Обнинском. Группа сопротивления спланировала операцию, казалось бы до мелочей. А вот фашисты придумали акцию, типа вывезти школьников на полигон пострелять и шла колонна военной техники вперемешку с автобусами. Много детей сидело на броне. Заложенные фугасы были настроены на подрыв при пересечении лазерного луча. Когда разведка доложила, какую пакость придумали оккупанты, то пришлось срочно бежать и снимать фугас. Это заметили с дозорной машины... Результат - пятнадцать человек погибло и пятеро захвачено в плен. Не выдержав пыток, они рассказали про подполье. Все кто не успел бежать были схвачены, пытали, погибли, посажены в тюрьмы. Как такового подполья в Обнинске и его окрестностей уже нет...

Оккупационный корпус признал опыт использования школьников как живого щита положительным и рекомендовал к повсеместному внедрению. Вот что значит, маленький просчет. Установи ты радиовзрыватели или проводные, и не было такого провала. Ну, увидел, что атаковать колонну не имеет смысла - дети погибнут. Отмени операцию. Подожди, как колонна пройдет, а потом спокойно снимай фугасы. А тут они были поставлены на автоматику. Вот и получается, что как бы не старались современные теоретики и стратеги ведения боевых действий свести до минимума участие в боестолкновении личного состава, зачастую оказывается, что без этого не обойтись. В противном случае это ведет к гибели невиновных.

И снова, снова, еще раз проговорились различные варианты, вплоть до того, что будут привлечены для разгрузки школьники старших классов или студенты.

Были разработаны различные страховочные варианты сворачивания операции без потерь среди нас и мирного населения.

Хотя некоторые горячие головы орали, что "лес рубят - щепки летят"! И приводили в пример опыт Благовещенска, когда при штурме города китайцами были взорваны фугасы. Да, уничтожили много китайцев. Но уничтожили половину города и треть его жителей. И что? Китайцы все равно захватили, пусть со значительными потерями, но захватили. Теперь они восстанавливают город под себя. Местное население растерзано. Пропаганда им промывает мозги, что они вынуждены так себя вести в интересах безопасности, в первую очередь, в интересах местных аборигенов. Местное подполье - это оголтелые фанатики, котором наплевать на своих земляков. И обыватели поверили, сами бегут и сдают соседей, которые, по их мнению, участвуют в сопротивлении.

Не готов я применять тактику "выжженной земли", если мои сограждане попадают под удар. Не готов... Как в далеком 1941 году отходящие войска поджигали поля, хлеб, чтобы он не достался врагу. Будучи школьником, курсантом я был твердо убежден, что так и надо делать... А сейчас... Наверное, старею, становлюсь сентиментальным, не могу я так...

Смотрю на молодежь. Они горячатся, рвутся в бой. При этом готовы положить свою голову в этом бою, и своих людей уложить штабелями. А это еще не последний бой. Не тот самый, в котором надо отдать все ради победы. Не решающий, не ключевой. Не штурм Берлина... Хотя и без вот таких многодневных побед, без многочисленных подвигов в каждом бою, не было бы и того самого - легендарного штурма Берлина. И не было бы Знамени Победы над Рейхстагом.

Опять же, меня учили, и сам многократно убеждался, что подвиг - расплата за чью-то ошибку, за чью-то оплошность... И вот сейчас пытаюсь донести до присутствующих, что нельзя оплошать, нужно продумать все до мелочей, предусмотреть все развития событий, чтобы людей сберечь. Организовать бой и управлять им таким образом, чтобы гонять противника. Не давать ему помнится. Чтобы они бежали в одну сторону, что, вроде, там безопасно, а потом там устраивать подрывы, открывать шквальный огонь. Чтобы в случае прибытия подкрепления с воздуха, десанта мы могли полноценно уничтожить и свежие силы врага.

Я посмотрел на часы. Уж сидели, склонившись над картой пять часов. Всё, хватит на сегодня. Каждый получил конкретную задачу, которую он должен исполнить до мелочей. В случае провала каждого может последовать провал всего. Разработали систему резервирования. Посмотрим...

Иногда после таких длительных совещаний, доставали спиртное и пускали по кругу, но сегодня так все устали, что даже и мысли ни у кого не было выпить.

Мы с Иваном проводили всех, открыли окна и двери настежь, настолько было прокурено, заварили чай.

Я ждал, когда чай остынет, Иван налил в блюдечко, и, вытягивая губы дул, неспешно отхлебывал. Внимательно смотрел на меня.

- Ну, что Николай Владимирович, много интересного увидел, узнал из общения?

- Что имеешь ввиду?

- Народ тебя слушает.

- Он и раньше слушался. И что?

- Не то. Раньше он прислушивался, а сейчас - подчиняется. Ты всем и каждому разжевываешь, что нужно ценить жизнь каждого бойца, и жизнь каждого обывателя. Что этот человек может оказаться отцом, матерью, ребенком каждого из присутствующих. А также по одной простой и ясной по причине, потому что он - свой. Наш. Родной. Что он из России. И больше не подлежит обсуждению.

- Это очевидно и банально. - я поморщился - Нашел о чем говорить. Прописные, азбучные истины. Все, давай, спать. Наутро работы много.

- Может, на улицу выйдем, воздухом подышим, пока комната проветрится перед сном. - Иван накинул куртку.

- Идем. - согласился я.

Вышли. Звездное небо от края до края раскинулось перед нами. Стони галактик, иных вселенных, сверкая, переливаясь неведомым светом, мигали нам.

Я закурил, глядя в эту неземную красоту.

- Иван, а когда ты последний раз смотрел в небо?

Миненко скептически глянул в небо одним глазом.

- Сейчас смотрел, и что?

- И что ты там увидел?

- Небо без облаков. Значит, ночь будет холодная, надо окно закрыть перед сном, а завтра осадков не будет, Авиации не видно, осветительных ракет, бомб, мин тоже не видно, значит, выспимся. - Иван недоумевал.

- Что видит человек перед смертью, Иван? - я пытался подвести его к мысли?