Джон Фарроу - Ледяной город

— Эмиль Санк-Марс, — сказал он, — вы оказали мне честь, организовав эту встречу.

— Запоздалую встречу, — ответил Санк-Марс.

Он стянул с пальцев водительскую перчатку и быстро, но крепко пожал протянутую руку. Его источник протянул руку первым, а Санк-Марс первый ее отнял.

— Всему свое время, Эмиль. Время, выбранное для этой нашей встречи, оставляет желать лучшего. С моей точки зрения, она несколько преждевременна.

— Как вас зовут? — Санк-Марс чувствовал, что мужчина хочет перехватить инициативу в разговоре, и не собирался ему это позволить.

— Вы же знаете, Эмиль, как это бывает.

— Каким именем вы обычно пользуетесь, сэр?

— Для друзей и коллег я — Селвин Эмерсон Норрис.

— На кого вы работаете?

Санк-Марс обращался с задержанным как с мелким жуликом. Он бросил на него беглый взгляд, стараясь ничего не упустить, но в основном следил за улицей, смотрел в зеркала, как будто весь процесс был обычным, рутинным, таким будничным и заурядным, что его скука брала. Его поведение сейчас резко отличалось от тона их телефонных разговоров. Он был суров, требователен, нетерпелив и на удивление безразличен, тогда как раньше стремился не проявлять свое эмоциональное состояние.

— Я чиновник по связям с общественностью при американском консульстве.

— Нет, сэр, я спросил вас о том, на кого вы работаете? Скорее всего вы работаете на ЦРУ, хотя есть небольшая вероятность того, что вы — сотрудник ФБР. Так на какую же из этих организаций вы работаете?

Санк-Марсу показалось, что Норрис изо всех сил пытается сдержать улыбку.

— Я не имею права обсуждать этот вопрос.

— Значит, на ЦРУ. Вашему разоблачению не обрадуется ни ваше, ни мое правительство.

— Эмиль, давайте говорить серьезно. У вас же нет на меня ничего существенного. Зачем вам раздувать это дело? Оно связано с целой армией бюрократов и законников, которые спят и видят, чтобы его замять. Включая меня самого, если запахнет жареным.

Санк-Марс сменил позу за рулем, чтобы лучше видеть Селвина Норриса. В его словах он почувствовал скрытую угрозу и желание его осадить, чтобы закрыть эту тему. Ну что ж, за что боролись — на то и напоролись. Когда он торговался при покупке или продаже лошадей, он тоже нередко вначале поддавался, чтобы соперник чувствовал себя в большей безопасности, тем самым теряя бдительность.

— Хорошо, господин Норрис, тогда я мог бы предложить вам следующее.

— Пожалуйста, Эмиль, зовите меня просто Селвин.

Санк-Марс бросил на него такой взгляд, будто хотел испепелить собеседника. Он даже слегка откинул голову назад, во всей красе демонстрируя суровое выражение лица и свой выдающийся нос.

— Господин Норрис, мы с вами на брудершафт не пили, поэтому впредь прошу вас не обращаться ко мне по имени.

— Уверяю вас, нет никакой необходимости…

— Единственное уверение, которое мне от вас нужно, — чтобы вы полностью отдавали себе отчет в том, что здесь должно быть сделано. Именно об этом я и хотел с вами поговорить — мне нужно, чтобы девушка была выведена из игры.

Глядя в лицо полицейского, искаженное праведным гневом, Селвин Норрис глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Лицо у него вытянулось, он внимательно смотрел на улицу, которую совсем недавно предметно изучал Санк-Марс. Было ясно, что смотреть в глаза собеседнику у него теперь не было желания.

— Боюсь, сержант-детектив, что это невозможно.

— Ответ неверный, — предупредил его Санк-Марс.

— Вы должны ясно представлять себе положение вещей, — сказал ему Норрис.

— Объясните мне его, — сказал Санк-Марс голосом, напоминающим звук сверла, дырявящего железо.

Норрис потер подбородок.

— Я не знаю, что вы нарыли и перелопатили, что у вас есть на деле и о чем вы только догадываетесь…

— Да, не знаете, — подтвердил Санк-Марс.

— Но я знаю наверняка, что дело это гораздо более масштабно, чем вы можете себе представить. Нам удалось внедриться в одну из самых печально известных в мире банд именно в тот момент, когда она готовится к значительному расширению сферы своей деятельности. Мы работаем в самом сердце этой банды — отслеживаем движение ее денег. Скоро мы выясним, где они их прячут, как расходуют, во что вкладывают. Или вы мне скажете, что эта новость для вас не важна? Или как офицер полиции будете отрицать, что для вас эта информация не имеет значения? Или вы полагаете, что мы можем говорить об этой операции как о простой ставке в нашей с вами игре?

Он вновь посмотрел в лицо Санк-Марса.

— Я только сказал вам, — настаивал на своем Санк-Марс, — что девушка должна быть выведена из игры.

— Тем самым вы создаете массу ненужных осложнений. У вас, сержант-детектив, на меня ничего нет. Я вообще не обязан с вами разговаривать.

— Если будете молчать, я вас арестую.

— За что?

— За то, что водите машину, у которой не горит лампочка над номером.

Норрис рассмеялся.

— Чувство юмора вы не потеряли.

— Слабовато для обвинения?

— Да, негусто, — согласился озадаченный Норрис.

— Тогда я могу вас арестовать за то, что вы водите машину с незаконно полученными номерами, и за то, что манипулируете информацией в полицейской компьютерной системе. А если припрет, я вас могу арестовать по подозрению в убийстве.

Норрис снова прыснул со смеху.

— Вы совершенно уверены, что мне нельзя называть вас по имени? Я был бы счастлив быть вашим другом.

— Вам не кажется, что убийство — серьезное обвинение?

— Не думаю, что у вас получится его состряпать.

— Я бы на вашем месте не был в этом так уверен, — предостерег его Санк-Марс.

— И кого же я убил? — поинтересовался Норрис.

— Джорджа Тернера, бывшего банкира «Ангелов ада».

Тут он попал в точку. Ответа он не ждал, но задержанный не сразу пришел в себя от удара. Хотя улик здесь было кот наплакал, растерянность, едва мелькнувшая во взгляде, то, как он судорожно сглотнул, как он мгновенно не отреагировал, выказав непонимание, выдало его с головой. Санк-Марс его достал, он был в этом уверен.

— Кого? — спросил Норрис.

— Слишком поздно, — усмехнулся полицейский. — Не обращайте внимания.

Агент покачал головой.

— Чего вы добиваетесь, Эмиль?

— Хорошо, валяйте, называйте меня и дальше по имени. Но не думайте при этом, что я дам вам выйти сухим из воды.

— Мы же вместе прошли долгий путь. Мы вместе работали, чтобы сажать преступников за решетку.

— Вы не имели права заниматься этими делами.

— Раньше вы почему-то не ставили меня об этом в известность.

— Мне нужно, сэр, чтобы женщина вышла из игры. Я не хочу найти ее в том же виде, в каком я нашел Акопа Артиняна.

На этот раз Норрис кивнул с самым серьезным выражением лица.

— Позвольте мне вам объяснить.