Сергей Зверев - Гибельная пучина

Голицын, а за ним здоровяк боцман и толстяк повар шли впереди. Два коридора и три лестничных пролета им удалось преодолеть без помех. Но сам вход на камбуз оказался заперт. Дверь выглядела надежной.

– Дай-ка я кулаком врежу, – предложил боцман.

– А ты что, карате занимался? – поинтересовался Голицын.

Боцман Демьянов застенчиво улыбнулся:

– Да какое там карате, я так…

И показал Поручику сжатый кулак размером с небольшую дыньку. Действительно, при таких органах осязания в изучении карате не было никакой необходимости. Боцман легонько, как показалось Голицыну, саданул кулаком в дверь. Одна створка сразу открылась, другая просто соскочила с петель.

Совершив этот подвиг, герой с пренебрежением глянул через плечо на повара.

– Ну что, слабо так сделать? То-то. Духовка у тебя жидковата, буфетчик! И в кухне грязь.

И сунулся в зал. Поручик придержал его за рукав.

– Притормози, боцман. Надо сперва разведать, что там к чему. За нами люди идут.

Повар Нико шагнул вперед:

– Давай я схожу, разведаю. На кухне меня никому не победить.

Голицын хотел возразить, но боцман махнул рукой:

– Пусть идет.

Поручик согласился. Повар осторожно проник в помещение кухни. По мере того как он осваивался в привычной обстановке, становился все смелее. Наконец он остановился в центре зала, принял гордую позу и изрек по-английски:

– Кам ин! Входите!

– Спасибо за приглашение, – так же по-английски произнес женский голос.

В зал кухни через противоположную дверь вломились арабы. Они подхватили повара под руки и прижали к стене. Перед ним, как кобра, в угрожающей позе замерла Барака.

– Так кого ты приглашал? – спросила она.

– Вас, – едва слышно прохрипел повар.

Он был сильно напуган. Боцман рванулся на помощь, но Поручик снова удержал его:

– Подожди. Еще рано.

Допрос в кухне продолжался.

– Я тебе не верю, – прошипела красавица. – Где остальные заложники?

Повар ответил на удивление дерзко.

– Не скажу!

Барака окинула кухню молниеносным взглядом. Дверь, которую сломал боцман, находилась за выступом стены и не была видна, а о ее существовании террористы не подозревали. Собственно, искала она не это. Ее внимание привлек большой духовой шкаф.

– Разожгите огонь, – приказала Барака.

Один из арабов тут же выполнил ее распоряжение.

– Смотри, сейчас тебя засунут туда, – указала она повару на пламя. – Ногами. Ну, что скажешь?

– Я бы предпочел головой, – продолжал геройствовать повар.

– Хорошо, давайте, – велела Барака.

Четверо помощников подхватили повара за руки и за ноги и потащили к печи. Оставшийся в одиночестве пятый, последний, боец суетился, скорее мешая, чем помогая своим соратникам.

– Теперь пора, – сказал Поручик.

Мимо него с шумом пронеслось что-то. То ли товарный поезд, то ли смерч. Боцман влетел в кухню и буквально разметал арабов в разные стороны. Поручик привычным глазом определил тех, которые после этой встряски сохранили способность двигаться, и тут же добил их без всякой пощады.

Повар с Баракой откатились прямо к пылающему зеву.

– Значит, предпочитаешь головой? – прошипела арабка. – Ну что же, пусть будет по-твоему.

И она вцепилась в его белую поварскую куртку. Бедный Нико вдруг понял, что недооценил боевых качеств красавицы. Даже в руках четверых ее помощников он не чувствовал себя столь беззащитным.

С поразительной силой она пригнула его голову к жарочному шкафу. Бедняга почувствовал, как встали дыбом и задымились волосы на его голове. Он рванулся в безнадежной попытке вырваться.

Вдруг железная хватка Бараки ослабла. Поскользнувшись, она потеряла равновесие и попыталась найти опору. Но перед ней был лишь пылающий огонь. Нико, скорее интуитивно, чем осмысленно, подхватил ее под ноги и придал падению необратимый характер.

В ноздри всем присутствующим ударил резкий запах паленых волос и кожи. Барака не успела даже вскрикнуть. Смерть ее была страшной, но быстрой.

Повар Нико обессиленно опустился на кафельный пол кухни. Рука его попала в пятно жирной слизи с запахом прогорклого масла. На нем и поскользнулась террористка.

– А ты говоришь – грязь на кухне, – с укором сказал боцману Нико. – И духовка у меня неслабая, – добавил он с гордостью, кивнув на гудящую печь, из которой торчала нижняя часть непобедимой воительницы. – Надо бы газ выключить, а то сильно подгорит.

Поручик нашел выключатель и перекрыл газ. Пламя потухло, но вонь от сгоревшего мяса нисколько не ослабела. Боцман помог повару подняться. Тот уже пришел в себя.

– Нет, на кухне меня никому не победить, – гордо заявил он и добавил: – Особенно бабе.

– На камбузе! – поправил боцман. – Эх ты, как был буфетчиком, так им и остался!

Из взломанных боцманом дверей показались остальные заложники. Они со страхом оглядывали следы баталии. Особенный трепет у них вызвали женские ноги, торчавшие из духовки. Но Голицын не оставил им времени для проявления эмоций. Он раздал своему отряду оружие убитых террористов.

– Мужики, – сказал он. – Нам остался сущий пустяк – выйти на палубу и спуститься в лодки. Оружие, которое вы получили, для понта. Стрелять разрешается только в воздух. Из пиратов или террористов вы вряд ли кого-нибудь подстрелите, а вот меня – запросто.

Но стрелять, к счастью, не пришлось. Последняя заминка вышла уже на палубе. Народу здесь не было, зато из недр корабля доносились звуки ожесточенной перестрелки. Но перед самым трапом старпом вдруг остановился.

– Пираты! – охнул он.

Поручик напрягся, но ненадолго. Это действительно были пираты. Скользящими тенями они переваливали через планшир и исчезали за фальшбортом. Значит, Абдулла выполнил свою задачу.

Голицын похлопал старпома по плечу:

– Не спеши. Это тоже пассажиры. Мы следующие.

Он выждал немного, давая сомалийцам время сесть в лодки и отойти, потом дал команду:

– Перебежками к борту по одному. И выберите самую большую лодку, нас тут много.

Когда последний из заложников спустился в лодку, Голицын с палубы «Дайаны» связался с командиром.

– Алло, Кэп, как меня слышно? Докладываю: задание выполнено, заложники освобождены. Грузимся в лодку и отваливаем. Какие указания будут насчет «Дайаны»? Топить или отпускать?

Но тут у Татаринова сработал позывной спутниковой связи. Из Москвы звонил вице-адмирал Старостин. Тон его был таким, словно они расстались каких-нибудь полчаса назад.

– Кэп, как ты?

– Нормально, ранен.

Тон Старостина не изменился, будто речь шла о самых банальных вещах. Ну, ранен, с кем не бывает.

– Слушай, Кэп, я сейчас дам трубку Новицкому. Он хочет тебе сказать пару слов.

Татаринов уточнил: