Олег Мазурин - В ходе ожесточенных боев

Когда зазвучала медленная музыка, Алексей решительно направился к заветному столику. Язык «героя-любовника» слегка заплетался.

— Разрешите Вас пригласить на танец?

Прекрасная незнакомка удивленно вскинула на него карие глазки и растеряно улыбнулась. Она посмотрела на него как на сумасшедшего. Или приговоренного к расстрелу.

— Эй, пассажир, — грубо его кто-то окликнул. — Вали отсюда!

Алексей разочарованно обернулся. Перед ним стоял раскаченный молодой человек с абсолютно лысой головой и с устрашающей рожей. Вёл он себя нагло и самоуверенно.

— Ты че, фраер, не врубаешься? Сбрызни отсюда!

Московский гость разозлился на резкое замечание громилы и решил посрамить его самоуверенность.

Хрясть!

Удар бутылкой шампанского по голове — и «шкаф», рухнув на колени, уткнулся в ковровую дорожку.

На помощь к лысому амбалу кинулись двое парней, затем ещё двое — завязался неравный бой! Женский визг, звон разбитой посуды, грохот падающих стульев и столов — превосходная ресторанная какофония в исполнении дебоширов. Алексей бил кого-то, его били. В воздухе мелькали кулаки, локти, ноги… Кто-то из толпы ловко и смачно приложился к его подбородку…

Очнулся скандалист в сосновом бору. Полная луна серебрила черные стволы деревьев. Челюсть противно ныла, болело всё тело. Отделали его как надо. Его обступила целая кодла, угрожая расправой. В руках у лысого поблескивал ствол пистолета.

«Приплыл», — тоскливо подумал Алексей. — «Всё-таки, как бы жизнь не была плоха, в такие моменты понимаешь, что жизнь хороша, и жить хорошо».

— Ну, че, козел, допрыгался? — громила ударил его ногой в живот. — Сейчас я тебя, мудак, в командировку в Сочи отправлю!

Он упер дуло пистолета Алексею в лоб.

— Погодь, Лысый, — остановил его белобрысый крепыш по кличке Кент. — Побазарь с этим муфлоном, какой он масти, что за птица борзая? Может казачок засланный, от Бормана? Или легавый? А грохнуть мы его завсегда успеем. Правильно, братва?

Братва нестройными возгласами поддержала оратора. Лысый неохотно отвёл в сторону «волыну» и громко завопил:

— На кого работаешь, падла!!! Говори!!! — и снова пинок, только в область груди.

Рудаков сморщился от боли, выдохнул с трудом.

— Я сам по себе, из Москвы к матери приехал.

— Ты минжу в лапти не обувай, чмо залетное! Чей будешь? Какие-нибудь подвязки в городе есть? Кого из деловых знаешь?..

Алексей быстро сообразил: следует назвать кого-нибудь из бандитов- одноклассников, и, возможно, кодла отстанет от него. А может и пристрелят, если названные люди их враги.

— Никонова Михаила, Юрия Пакуева… — кинул пробный шар Рудаков.

Легкое замешательство среди обидчиков.

— Не гони фуфло, фраер, слышишь? Не знаешь, ты никого Ника, не лепи горбатого… — тон Лысого стал неуверенным.

Он достал мобильник и пробежался пальцами по клавишам. Алексей приободрился.

— Алло, Северянин? Тут одного хмыря отмудохали, он к подруге шефа приставал, меня по башке бутылкой навернул. Утверждает, что знает тебя и босса. Что делать?.. Добро, ждём. — Лысый недобро ухмыльнулся. — Сейчас мы разберемся, фраерок, правильный ли ты пацан или левый? И кто за тебя мазу держать будет. Господь Бог или такие же лохи, как ты?..

Рудаков перевёл дух: хорошо, что бить его перестали.

Через двадцать минут послышался шум мотора, мощный яркий свет ударил из-за стволов и осветил присутствующих. Огромный «Лэнд Круизер» величаво выплыл на поляну. Из машины неслась залихватская песня:

Северная звезда,

Как маяк сквозь густой туман.

Северная звезда,

Мой талисман…

Хлопнули дверцы машины — музыка смолкла. Из джипа вышли четверо бандитов. По их манере уверенно и расковано держаться, по их неторопливым скупым жестам и дорогим костюмам, Алексей догадался, что это и есть бандитское начальство.

Главный из них, только своим видом мог внушить страх. Мощный торс, плечи, могучая шея борца, сломанный приплюснутый нос, поломанные уши, широкое скуластое лицо, волевой подбородок, короткая стрижка. На нем сногсшибательный черный костюм в мелкую полоску, синяя, безукоризненно чистая, сорочка, красивый желтый галстук. Обут главарь в дорогие классические туфли. От него разило ароматом «Кензо». Жестокий колючий взгляд, от которого веяло скрытой угрозой, в упор изучал Рудакова. Животный ужас сковал Алексея, как тогда, в восьмом классе, в подвале. Он узнал главаря: это был Никонов.

Тот тоже признал Рудакова. Его толстые губы тронула удивленная улыбка.

— Рудаков! Лёша! Это ты? Братэлла! Каким ветром?.. Эй, Хакас, Рыжий! Это же Лёха Рудаков! Художник! Кентяра! — Ник заключил в тесные объятья однокашника. — Северянин, иди сюда! Братан с Москвы приканал!

Из темноты на свет вышли Лёшины одноклассники: Сергей Донов (Хакас), Игорь Григорьев (Рыжий) и Юрий Пакуев (Северянин). Они с радостными возгласами бросились к Рудакову, стали трясти, обнимать.

— Братишка, какими судьбами?!

— Сколько лет, сколько зим, братэлла!

— Ну, у тебя и ряха, Лёха! А был тощий как прут.

— А сами, какими лосями стали, вас и не узнать!

Обидчики Рудакова растерянно молчали. Забавы не получилось. А могут еще и втык дать за этого залетного. Особенно, недовольный развязкой остался Лысый. Его череп саднил от боли, и на нем появилась большая шишка. Не отомстил, а жаль.

Ник от души хохотал, разглядывая синяки на лице Алексея.

— Как же ты на мою подругу запал? Ну, умора! Ладно, всякое бывает. Ты че, с Москвы рванул? Жизнь, ваще, жопа? Развелся, говоришь? Да и хрен с ней, ты же знаешь, все бабы — бляди, весь мир — бардак…

Рудаков с интересом наблюдал за бывшими однокашниками. Да, закабанели, заматерели они.

Вон, Игорь, шибздиком был с рыжей шевелюрой, метр с кепкой, зубы плохие, редкие. А теперь, полюбуйтесь на него — атлет в квадрате! И голливудская улыбка — вставил зубы из металлокерамики. Взгляд пустой и холодный, а тонкие бледные губы смеются: старается казаться, как и прежде, остряком и хохмачом — рассказывает смешной анекдот.

Серега и раньше не был хилым парнем, а теперь стал вообще громилой с внушительными бицепсами. Хищные раскосые глаза черного цвета, черные короткие волосы. Надменно сжатые губы. Грозный вид. Якудза, да и только!

Юра тоже стал монстром с пудовыми кулаками. У него на лбу написано: «Я — БАНДИТ». Карие глаза, жестокие и пронзительные, вгрызаются как бур в человека, тупая морда питбуля, оскал хищника, не дай бог его тронуть — загрызет! Но как всегда пижон: модные остроконечные туфли, модный галстук, пиджак, ремень…

Что и говорить, не узнать одноклассников! Куда делись чумазые, зачуханые детдомовцы? Вечно голодные, вечно плохо одетые, со злобной завистью наблюдающие за детьми, что гуляли под ручку со своими папами и мамами.