Олег Мазурин - В ходе ожесточенных боев

Пакуева снова «окольцевали». Он улыбнулся.

— Валяйте, только ничего у вас не получится, гражданин начальник, я здесь ни при чем.

— Посмотрим.

Бригадир посмотрел на Рудакова. У того вся рубашка в крови. Засмеялся.

— Привыкай, брат. Издержки профессии, — и наклоняясь к столу, уже шепотом. — Срочно возьми пацанов и этих соседей — за жабры, пусть в отказ идут.

Рудаков кивнул, а «бугра» увели омоновцы.

… Пацаны все сделали правильно, малость припугнули свидетелей, семейную пару лет пятидесяти. Достаточно было супругам увидеть крутые тачки и стокилограммовых громил с бритыми головами. От их «вежливых» улыбок сквозило угрозой и могильным холодом. А лаконичная спартанская фраза: «если что — спалим», брошенная Хакасом, возымела действие на перепуганных стариков. Ведь дом — это самое ценное, что было у них, и лишаться крова на старости лет им никак не хотелось. Они дружно отказались от первоначальных показаний. Мол, обознатушки, ребятушки. И машина приезжала к Супруну не красная, а зеленая. И не иномарка вовсе, а отечественный драндулет. А за рулем сидел не коротко стриженый бугай, а рыжий, рыжий, конопатый, бородатый и горбатый…

Дело застопорилось. У сыщиков не было самого главного — бездыханного тела Болта. А если нет трупа — значит, нет и дела. А подозрения, дедуктивные и индуктивные размышления, к делу не пришьешь. Ни белыми нитками, ни красными.

И вскоре Северянина отпустили на все четыре стороны, а заявление матери Супруна об исчезновении сына пополнило и без того огромный розыскной список без вести пропавших.

…У Рудакова болезненно заживала губа. В память о ментовском захвате над верхней губой остался малозаметный беленький шрам. А в душе потерпевшего поселилась жгучая и устойчивая ненависть к правоохранительным органам (особенно — к ОМОНу).

Когда Художник невзначай вспомнил о ресторанном инциденте в болтовне с Северянином и посетовал о том, что омоновец тогда перестарался, «бугор» жестко бросил:

— А ты как хотел? На войне как на войне. Попадись он к тебе в лапы, еще неизвестно чтобы ты с ним сотворил. Может, оголенные провода ему в уши засунул, а может быть, забил бы до смерти! Мы — их враги, они — наши, и этим все сказано. Они в нас будут стрелять, а мы в них. Спасибо, что сейчас не осень и не зима, и что мы не на улице. А то поваляли бы нас в грязи или в снегу конкретно. Могли и по асфальту рожей прокатить, как по наждачке. Кровью бы тогда умылись. Нам еще повезло, что ребра и почки целы, мы только пылью измазались. А пыль — это херня. Взял и отряхнулся. Вот так то, брат.

Столица Хакасии — Абакан от Минусинска всего в двадцати пяти километрах. Пятнадцать минут езды на машине — и Донов с Рудаковым в Абакане. Там недавно открылся торговый центр «Сибирь». Ник распорядился взять «свеженькое» коммерческое предприятие под свой контроль.

…Из Центра Художник и Хакас вышли воодушевленными. Директор оказался человеком понятливым и сообразительным. Он не стал долго ломаться и кокетничать и «попросил защиты» у никоновцев. Просто «умолял» взять его под опеку. Все-таки имя Ника гарантировала коммерсантам надежную крышу от беспредельщиков и всяких отморозков. И попробуй, не согласись — проблем потом не оберешься!

Рэкетмены поехали на Абаканский центральный рынок — вотчину Ника. Там король щипачей Прокоп должен был отстегнуть «налог с продаж» в общак никоновцам.

Когда Прокоп передал «баскакам» ясак в виде внушительного пресса денег, и разговор специалистов смежных профессий перетек в мирное русло, взгляд Рудакова выхватил из разношерстной и многоликой толпы двух девушек. Блондинку и брюнетку. Лет по восемнадцать. Блондинка — высокого роста, брюнетка — среднего.

Белокурая красавица сразу понравилась Алексею. Внешность — что надо! Прямой изящный нос, голубые глаза, словно два бездонных океана, длинные ресницы, тонкие красиво изогнутые брови. Красивый овал лица, сочные алые губы, симпатичная ямочка на подбородке. К тому же сексапильна: высокая умопомрачительная грудь, тонкая талия, крутые бедра, стройные ножки «от ушей», аппетитная крепкая попка. Одета тоже со вкусом: сиреневая цветастая блузка на молнии, короткая черная юбочка, колготки цвета неро, модные черные туфли и изящная сумочка через плечо. На груди золотая цепочка со знаком зодиака.

«Вот бы с ней познакомиться!»

Хакас тоже обратил свое внимание на девчушек.

— Смотри, Художник, какие соски симпотные.

— Блондинка моя, — сразу «забил» за собой светловолосую красотку Алексей.

— Нужна мне больно эта стропила, та черненькая мне больше по приколу, смотри, какие буфера, какие подставки! А сосалище рабочее!

Художника осенило.

— Прокоп, ты же профи. Видишь вон ту беленькую краснучку?

— Ну и?.. — оживилось рябая физиономия Прокопа

— По-моему, она пришла на рынок купить что-то. Уведи у нее лопатник и дай его мне. Я хочу с ней познакомиться поближе. А, Прокоп? В долгу не останусь. Поляну накрою.

— Ну, ты пройдоха, Художник! — восхитился Прокоп и Хакас одновременно

— Лады, Художник, — кивнул весело вор и, подозвав шустрого подручного, растворился в толпе.

Вскоре сияющий мазурик вышел из толпы и передал Рудакову кошелек блондинки. Рыженький, небольшой, пахнущий кожей и туго набитый купюрами достоинством в сто и пятьсот рублей.

— Учись, студент, — с гордостью сказал Прокоп.

— Во, дает, Хакас, ты видел? — восхитился мастерством короля шипачей Художник.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — резюмировал Хакас.

А вот появилась и прекрасная незнакомка с подругой. «Кукла Барби» выглядела ужасно расстроенной. Щедрые слезы капали с ее красивых глаз. А подруга ее утешала:

— Да не расстраивайся так, Катька, с кем не бывает. У меня год назад тоже увели кошелек с деньгами. Ничего, до сих пор живая, не умерла.

— Как не расстраиваться, Рит, — всхлипывала Екатерина. — Там пять штук было, я сапоги себе хотела купить. Отец орать будет…

Гоп-стоп, мы подошли из-за угла. Художник с Хакасом перегородили девчонкам путь.

— Что случилось, девушки, такие красивые и плачете.

Блондинка с недовольством посмотрела на них. Маргарита была благосклоннее. Она оценила дорогой прикид мужчин и улыбнулась им.

— Деньги у нее украли. Только что.

— Ай-йа-яй, — запричитали мафиози.

Рудаков участливо придвинулся к блондинке.

— А мы можем помочь вашему горю. Как вас зовут?..

— Екатерина, — ответила за подругу Рита.

— Катя у нас немая, — усмехнулся Алексей.

«Барби» сердито взглянула на него.

— Катя, а вам идет злиться.

Она отвела взгляд и раздраженно сказала:

— Как вы найдете? Вы что — Копперфилд?