Сергей Зверев - С неба – в бой!

– Сколько? Бутылку, две?

– Две! – Скарабей поднял правую руку, изображая пальцами латинскую букву «V». – Хотя для начала хватит и одной, красавица.

– Одну минуту, – официантка уже не улыбалась; она испуганно наблюдала за тем, как на ее глазах превращался в ничто солидный мужик с боевым шрамом на правой щеке.

– Тебе не нужно сейчас пить, – уверенно констатировал Востряков, собираясь подняться.

– Сиди! – Скарабей резко рубанул в воздухе ладонью. – Ты вот меня укоряешь, Острый, а сам не знаешь ничего! К примеру, что такое пустая ночь? Думаешь, ночь без женщины? Как бы не так! Это ночь, Востряков, когда я не могу пить. Вообще ни грамма. Нет, не потому, что я выпил слишком много. Здесь я как бездонная бочка. Не так давно в одиночку выцедил четыре пузыря и был как стекло. Нет! В пустую ночь я вообще не могу пить. Душа очень сильно болит. Мне тогда вообще ничего не нужно. Я хочу умереть. Но как? Завалить заказ? Броситься под машину? Выстрелить себе в висок? Это же капитуляция! Как ты этого не понимаешь? Я должен бороться. Я же на войне, Острый, на войне!

Востряков чувствовал себя не лучшим образом. Прямо перед ним расплывался, как ком снега в теплой комнате, бескомпромиссный и сильный борец. История о том, как расплавлялась сталь…

Но Скарабей внезапно изменился. Приняв от пугливой официантки бутылку водки, разлил ее по стаканам, опрокинул сто граммов, не чокаясь с Семеном, закурил и неожиданно быстро превратился в того самого человека, который был знаком Вострякову по давно ушедшим временам спецназовского братства.

– Я знаешь что тебе посоветую… Дружеский совет, по старой памяти. Чтобы тебе не ломать голову над этими золотыми горами, могу предложить хороший выход. Прямой, как выстрел из моей «СВД». Тебе не совладать с этим богатством. Поверь мне. У тебя душа его не вместит. Ладно еще тысяч двести или триста, но пять миллионов евро?.. Это уже за гранью разумного. Так вот. Советую тебе вернуться к нашим.

– К нашим? – Востряков непонимающе смотрел на спокойное лицо старого боевого товарища. Казалось, что пару минут назад здесь находился совсем другой человек.

– К нашим. Я недавно узнал, что Ястреб безвылазно сидит сейчас в Чечне. Имеет звание капитана и гоняется за местными бандами. Отвези ему эти три сумки. Там всегда найдется кому помочь. Он тебе подскажет, что дальше делать. Лучше, чем я. А мне пора. Есть тут еще одно дело. Небольшой должок перед самим собой. Нужно сломать одно очень гадостное долото… Я найду тебя в Москве месяца через два. Телефон у тебя прежний?

Скарабей до краев наполнил стаканы. Поднял свой и сказал, внимательно смотря в глаза Вострякову:

– Удачи тебе, Острый! И береги свою красавицу.

Когда они со Скарабеем подъехали к этому сомнительному пристанищу, Аня немного скривила губы – она, конечно, привыкла к другому уровню сервиса. Эти убогие апартаменты были ей явно не к лицу. Ванная и туалет на этаже. Неровный паркетный пол, столик из ДСП, облезлые обои, сломанный телевизор. Две узкие кровати, на которых, наверное, несколько поколений дальнобойщиков усердно совокуплялись с «плечевыми путанами», взятыми в долгий рейс.

– Я понимаю, соображения безопасности, но это все же чересчур, – Аня брезгливо присела на самый краешек кровати.

– Мы здесь долго не задержимся, – Семен принес из ванной воды в стеклянной банке и с удовольствием соскребал лезвием щетину. Он успел затариться в маленьком киоске всеми необходимыми мелочами. Ведь полевой рюкзак с барахлом остался в доме Федора Архиповича.

– Это я тоже понимаю. Но, может, поедем сразу в Москву? Чем дальше от этих мест, тем лучше.

– Завтра поедем. Потерпи один день.

Анна вздохнула и, преодолев брезгливость, проспала до самой ночи. Востряков не стал ее будить по одной простой причине – сам завалился спать, едва добрел до номера после того, как простился со Скарабеем. Усталость, пережитый стресс и выпитая водка сделали свое дело…

Проснулись они одновременно, в полной темноте. Востряков подошел к Анне, сел на край кровати. Едва он коснулся рукой ее горячего тела, как почувствовал неудержимое желание и, опустившись на одеяло, жадно поцеловал ее в губы. Но Анна не ответила на его призыв. Губы ее были плотно сжаты, а тело напряжено.

– Что с тобой? – спросил он, тяжело дыша.

– Ты забыл, что убили моего мужа. Я его не любила, Семен, но так не могу… Не могу сейчас. Дай мне привыкнуть.

Востряков поднялся, сел на свою кровать, достал сигареты, закурил.

– И потом от тебя сильно несет перегаром. Не обижайся…

Семен затушил сигарету о грязный пол, лег в постель.

– Помнишь, как случилось тогда, в Питере? – Аня приподнялась на локте. Семен угадывал в темноте ее соблазнительный контур. – Совершенно случайно. Спустя целую неделю. Как нас свела судьба! Оба поехали в командировку независимо друг от друга и встретились в Эрмитаже.

– Да, ты тогда постоянно говорила о своем супружеском долге перед господином Роенко. Хотя его ты, кажется, тоже не любила. Странное свойство твоей натуры! Дважды вышла замуж за тех, кто был тебе безразличен, и ушла от того, к кому, я надеюсь, все-таки питала теплые чувства. Я, кстати, еще в Монастырске вспомнил, откуда мне знакома фамилия Тушинцев. Ребята рассказывали лет пять назад, что ты стала супругой крупного криминального авторитета. Я тогда подумал про тебя плохо. Хотя, когда ты ушла от меня, хлопнув дверью, было уже понятно, в какие круги тебя тянет. Любительница красивой жизни!

– А ты бы смог меня обеспечить? – В голосе Анны послышалось раздражение. – Я избалованная девочка, мои родители никогда не жалели денег, благо по советским меркам были настоящими богачами. Жить в твоей грязной квартире? Ходить в китайском ширпотребе за сто долларов? Ездить на метро или на потрепанном «жигуленке»? Где он, кстати, теперь? Неужели ветеран не состарился душой?

– Состарился. Я его продал давным-давно. И езжу преимущественно на такси. Так удобнее.

– Знаешь, Востряков, ты действительно странный мужик. Хороший, но странный. Мне кажется, тебя ничто не изменит. Никакие деньги, никакая слава, никакая любовь. Так и будешь пить дешевое пиво, обедать в кафешках со стоячими местами, носить заношенные брюки с оптового рынка.

– И что в этом плохого? – Семен опять сел на кровати, закурил новую сигарету. – Я всегда хотел поправить свое материальное положение, всегда рвался к новым вершинам. Но богатство упало мне в руки именно тогда, когда я его не ждал… Кстати, я до сих пор не решил, что с ним делать. Скарабей мне на самом деле подсунул золотую бомбу. Куда я с ней?

– Ладно, давай будем спать. Утро вечера мудренее. Завтра приедем в Москву и спокойно все обсудим. А по пути стоит прибарахлиться. Ходить в этих тряпках мне не по душе.