Сергей Зверев - Ярость неба

Вертолет «Apасhе», сделав резкий разворот, на низкой высоте пошел прямо на оставшуюся группу террористов, изготовившись расстрелять ее прямым попаданием.

– Сбейте его! Немедленно! Ахмед, доставай гранатомет! – кричал Али Фархан.

Следующий за ним боевик быстро достал гранатомет и навел трубу на приближающийся силуэт вертолета. Через мгновение несколько огненных шаров полетели вверх. Летчик не успел среагировать. Гранаты попали прямо в центр корпуса. Грозный «Apache» вздрогнул, заливаясь ослепительным пламенем, и рухнул прямо на одно из выступающих вперед помещений штаба. Взрывной волной вышибло стекла на первом этаже здания. Там начался пожар. Ядовито-черные струи дыма покрыли пространство перед входом на аэродром плотной пеленой. Снайперы перестали отчетливо видеть цель. Прицельные выстрелы стали невозможны.

Это и спасло остатки отряда Али Фархана. Четыре человека во главе с эмиром успели присоединиться к тройке Ислама и спрятаться под защитой стены металлического ангара. Оттуда уже был виден край аэродрома и стоявший сбоку дежурный самолет «F-14D Tomсаt». Али Фархан приказал летчикам бежать к нему, пользуясь так кстати образовавшейся дымовой завесой.

Защищенные с боков группой из четырех боевиков, два фидаина устремились вперед, огибая справа здание металлического ангара. Казалось, что цель, поставленная эмиром, вот-вот будет достигнута.

В это время оставшиеся в арьергарде Камаль и Мохаммед, ведущие огонь из помещений разрушенного КПП, почувствовали, что сейчас будут уничтожены. Спецназ, растянувшись цепью, беспрерывно стреляя, приближался к месту их засады. Уходить в сторону аэродрома Камаль не хотел. Он понимал, что ворваться туда – значит обречь себя на верную смерть. Поэтому приближенный эмира, которому по плану Али Фархана надлежало вырваться живым из этой заварухи, принял неожиданное решение.

Вместо того чтобы идти вперед, на штурм вражеского аэродрома, он повернул назад и под прикрытием стены побежал обратно, через территорию жилой зоны. Камаль не хотел признаваться даже себе, что просто струсил. Высокие слова эмира о необходимости его возвращения позволяли ему считать себя не дезертиром с поля боя, а бойцом, выполняющим заранее выработанный план командования.

Он двигался короткими перебежками, постоянно меняя направление движения. Следом за ним поспешал Мохаммед. Им удалось пробежать уже почти все расстояние, когда прицельный выстрел сразил Мохаммеда. Он упал, истекая кровью, прямо перед входом в контрольно-пропускной пункт, где засели несколько спецназовцев.

Камаль остался один. Он вытащил гранату и бросил ее внутрь помещения, укрывшись за стеной. Потом, выждав полминуты, рванулся прямо через пролом в стене. Его не успели остановить.

В начале девятого управляемый им джип вылетел со стоянки и помчался вверх по склону, к выезду с охраняемой территории Карабаши. Его никто не преследовал, потому что именно в этот момент на аэродроме разыгрывались чрезвычайные события. Боевики успешно прорвались к боевому самолету и готовы были уже поднять его в воздух. Все внимание руководства базой было приковано к этому участку. Только позже командующий, узнав о побеге одного из террористов, подумает, что он отправился за помощью. И бросит на поиск резервной группы боевиков несколько поисковых отрядов. Один из них уже глубокой ночью обнаружит идущую своей дорогой, по направлению к поселку Геюк-Икчедал, диверсионно-разведывательную группу капитана Ястребова...

Второй вертолет не повторил судьбы своего собрата. Резко поднявшись вверх над кронами кипарисов, он сделал разворот и открыл огонь, очерчивая неровные полукруги над краем шоссе. Ответный огонь «спецов» пока не приносил желаемого результата.

Бой шел уже минут пять, и Ястреб стал опасаться, что сейчас здесь объявится подкрепление. И неважно, прибудет оно по земле или по воздуху. При любом раскладе получалось, что их засекли и теперь поведут в том направлении, куда бы отряд ни двинулся. У их противников наверняка есть совершенные приборы ночного видения.

Ясно одно – их приняли за какого-то другого, чрезвычайно опасного и агрессивного противника. Иначе открывать огонь на поражение, не сделав ни одного предупредительного выстрела, мог только полный псих. Самое плохое в настоящей ситуации – это то, что их вынудили принять бой. Вертолет, разлетевшийся на куски, которые сейчас полыхали на обочине шоссе, – весомый аргумент для того, чтобы уничтожить отряд на месте. А у них уже есть потери! Оксана сейчас как раз оказывает Борцу первую помощь. Ее прикрывает Бабай. Лишь бы у парня не было серьезного ранения!

У Ястреба давно выработалась привычка во время сражения поступать на манер Юлия Цезаря – засекать десятки не связанных друг с другом деталей, анализировать их со скоростью молнии, не прекращая тщательно продуманных силовых акций, которые диктовала сама военная обстановка. За пару минут он смог просчитать все варианты дальнейших действий, поставил себе жирную единицу за технику продвижения по неизвестной местности и пришел к безрадостному выводу – в настоящий момент единственным способом сохранить отряд является активное противодействие атаке с воздуха.

Но пилот второй боевой машины, учитывая неудачу, постигшую первый вертолет, не давал возможности поймать себя в прицел. Безостановочно совершая круговые движения над шоссе и краем лесного массива, «Blасk Hаwk» гибко уходил от огня «кедров». С его борта веером летели трассирующие пули, а несколько гранат превратили в свалку гнилого хвороста полторы дюжины отборных столетних деревьев.

Бойцы спасались только тем, что находились в непрестанном движении. Перебежками в глубь лесного массива уходил Дьяк, выпуская из своей «грозы» прицельные огневые клубки, которые, к сожалению, не учитывали упреждения при судорожном беспрерывном движении вертолета (увы, снайпер привык стрелять не на бегу, а из защищенного стабильного укрытия). Бокс фланировал вдоль оврага, нажимал на спусковой крючок, потом откатывался в сторону, занимал новую позицию, через полминуты снова срывался в бег на короткую дистанцию. Бабай уже не прикрывал раненого Борца, а тащил его на себе вниз по склону, как можно быстрее уходя от разрушительного огня вертолета. Прикрывала его Фея, посылая в сторону противника нечеткие смазанные очереди.

Все это Ястреб отмечал мгновенно, где-то на периферии своего внимания. А оно было сконцентрировано на темном силуэте вражеской боевой машины. Засекая очередную огненную вспышку, символизирующую начало новой атаки, он стремительно менял местоположение, скатывался вниз по склону, залегал на миг, стараясь поймать в прицел ревущий моторами и изрыгающий огонь вертолет.