Сергей Зверев - Ярость неба

А вот Черкес им по-прежнему нужен. Кто знает, куда потом летят его донесения? Может, вайнахские посредники торгуют ими, как мандаринами? И сверхсекретная информация тщательно изучается за океаном совсем другими людьми, цели которых тоже нельзя назвать благородными по отношению к России?

Макарычев прекратил круговые движения по кабинету, подошел к столу и закурил. Сегодня днем, еще до разговора с Иванченко, у него появилась какая-то дельная мысль. Он четко ощущал следы ее присутствия в своем сознании. Только сформулировать что-нибудь конкретное пока не получалось. Неуловимая идея летала где-то рядом, садилась как бабочка на край стола, перелетала с пыльной зеленой шторы на шкаф со стеклянными дверцами, кружилась под потолком около лампы в белом абажуре...

Планирование антитеррористических акций в Чечне. Как правило, к таким документам имеет допуск крайне узкий круг лиц. Тот, кто разрабатывает стратегию. Раз. И тот, кто предлагает ряд тактических операций. Когда идея вступает в фазу реализации, количество информированных лиц резко возрастает. Но они знают очень ограниченный объем секретных данных. Только по своим направлениям работы. А значит, имеют гораздо меньший вес в глазах чеченцев. Но тут есть и другой нюанс. Что, если подготовленный и первоначально утвержденный план по каким-то причинам отменяется или так сильно модифицируется, что уже не представляет никакой ценности для врага? Значит...

Вот эта мысль! Информатор должен быть человеком, который не столько планирует операции, сколько имеет возможность отслеживать на разных этапах процесс их воплощения на практике. Фигурант не занимается сам продуцированием идей, он просто крадет из тайника готовые данные. Теплее, теплее... Это уже что-то.

А как можно вскрыть тайник, если он находится в голове у того, кто планирует акцию? Секретные сейфы начальника управления? Шифровальщики из девятого управления? Ерунда. Они связаны только с оперативными документами. И потом источник твердо указывает на высокую должность Черкеса. И еще вот что.

Келлан сообщает, что фигурант мог утратить в последнее время контроль над всем банком секретных данных. Или он проявляет осторожность? Кто и по каким причинам был недавно отстранен, переведен на новую должность? Это несложно проверить.

Макарычев поднял трубку телефона и связался с отделом кадров:

– Будьте добры, подготовьте мне в течение ближайшего часа короткую справку о всех новых назначениях, отставках и перемещениях в аппарате Генштаба за последний год. Распечатанный экземпляр доставьте ко мне в кабинет. Я буду ждать.

Зацепка не слишком значимая. Но это лучше, чем ничего. Итак, предположим, что Черкес – вор. Он нашел способ вытаскивать секретные материалы из банка данных. Именно в тот момент, когда они уже утверждены и находятся в фазе реализации. Но где они хранятся? В сейфах?

Макарычев посмотрел на свой добротный старый советский ящик с громоздкой дверцей. Примитивный, но очень надежный шифр. Двойная система защиты. Вскрывать такие коробки в ГРУ не получится. Это не кабинет начальника автобазы.

А еще секретные планы хранятся там, где первоначально и создаются. В компьютерах. Сейчас никто не пишет от руки. Почти никто. Макарычев – исключение. Он привык к ручке и бумаге и на новый вид техники перейти никак не может. Никому еще не удалось убедить генерала в необходимости освоить чудеса современной техники. Но прочий генералитет не такой стойкий.

А как можно вытащить информацию из чужого компьютера? Только хакерским способом. Что это такое и с чем его едят, генерал знал весьма приблизительно, но слышал, что возможностей у настоящего мастера очень много. Правда, в управлении работает мощная группа информационной безопасности. Так что прорваться в чужую машину постороннему непросто.

К тому же генерал-предатель принадлежит к другому поколению. Макарычеву как-то не приходилось слышать о хакерах пятидесятилетнего возраста.

А есть другой способ прорваться в компьютер? Есть. Узнать пароль и включить машину в отсутствие хозяина. Но это может сделать только человек, имеющий доступ в комнаты сослуживцев.

Макарычев подошел к своей массивной двери, открыл ее, внимательно посмотрел на горящий красным индикатором механизм блокировки электронного замка. Каждая дверь, помимо металлического ключа, закрывалась абсолютно надежной сканирующей системой, взломать которую под силу только спецу-информационщику. К тому же подбор пароля на компьютере – работа ненамного более легкая, чем проникновение в чужую машину по локальной сети. Но есть еще один момент...

Макарычев почувствовал, как сильнее забилось сердце. Он, кажется, приближался к разгадке. Планы секретных операций, перед тем как лягут на стол начальников управлений, выводятся для печати на принтер. Фигурант мог как-то подключаться к технологическому процессу на этом этапе. Но как?

Допустим, генерал Н. подготовил соответствующий документ, отпечатал его на принтере и положил в свою папку. Допустим, он решил сделать копию и отпечатал еще раз. Но что дальше? А дальше Черкес под каким-то предлогом заходит к генералу и что... Крадет папку?

Глупость. Неуловимый предатель словно издевался над Макарычевым. Генерал как будто видел его глумливую усмешку, блуждающую, словно у Чеширского кота, по воздуху.

В кабинет постучали. Курьер принес распечатку из отдела кадров. Макарычев сел за стол, надел очки и стал внимательно изучать документ.

На трех страницах подробно описывались все случаи увольнения и назначения, произошедшие в Генштабе за последний год.

В высшем звене их было на редкость мало.

Генерал-лейтенант Зинченко отправлен на пенсию по собственному желанию...

Генерал-майор Страхович принял под свое командование войска специального резерва...

Генерал-лейтенант Иванцов стал заместителем начальника отдела стратегического планирования, оставив должность куратора спецопераций...

Внезапно Макарычев вздрогнул.

«Генерал-лейтенант Ч.К. Косарев согласно приказу министра обороны переведен на должность начальника отдела специальных мероприятий Генштаба ВС РФ».

«Это ничего не значит, простое совпадение», – убеждал себя Макарычев, но тревожное, гадкое подозрение, подобно паутине, обволакивало его сознание. Слишком многое сейчас сходилось, неожиданно склеивалось, получало новое истолкование.

Макарычев вдруг вспомнил, что Косарев уже в течение нескольких месяцев не появлялся на обычных сборах афганских ветеранов. Случайность? Не бог весть какое доказательство, но тут всякое лыко в строку. Неужели все-таки он? Не может, не может этого быть!!!

Макарычев тяжело откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, словно стараясь отгородиться от страшного давящего мира, а может быть, чтобы вспомнить прошлое. Навсегда ушедшее прошлое, гудящее громом афганской войны...