Валерий Горшков - В рясе смертника

– А… девушка и Ворон?

– В том-то и соль! – фыркнул службист. – Девчонка узнала своего давнего спасителя и хотела вызвать «Скорую помощь» – тот истекал кровью… Но что означает больница, да еще после всего случившегося в парке, для киллера, на которого объявлен федеральный розыск? Правильно – конец. Ворон это прекрасно понимал и вместо благодарности за желание помочь направил на куклу пистолет и приказал бегом бежать куда подальше. Затем кое-как доковылял до стоявшей неподалеку машины и поехал к своему врачу. Но по дороге потерял сознание от недостатка крови, возле станции метро «Кировский завод» врезался в ночной киоск и чуть не угробил продавца-азера. Джигит едва успел выпрыгнуть из будки. Говорят, за ночь поседел, бедолага, от ужаса… В общем, такого в первый раз и взяли.

– В первый?

– К сожалению, сбежал, прямо из больницы, – подтвердил Корнач. – Признаться, мы сами лоханулись. Хотя картинка нарисовалась на загляденье сыщикам. В разбитой тачке перекосило кузов и обнаружился хитрый тайничок. А там чего только нет! Ксива частного детектива, оружие, чек аж на пол-«лимона» долларов, самый настоящий… А на руках истекавшего кровью водилы – защитная пленка, чтобы отпечатков не оставлять! – в сердцах взмахнул руками и досадливо цокнул языком генерал-лейтенант. – Сначала мы даже не догадывались, что перед нами сам неуловимый Ворон… Потом, когда было поздно, стали копать, сверили отпечатки не только с компьютерной базой данных последних лет, по которой все выходило тип-топ, но и со старой картотекой. Вот и выяснилось, что перед нами был не кто иной, как бывший командир СОБРа, взорвавшийся вместе с машиной на подложенной братками гранате еще фиг знает сколько лет назад и похороненный на Южном кладбище рядом с женой и дочкой!

– Действительно, нарочно не придумаешь, – пробормотал я и спросил: – Как вы говорили, зовут этого киллера?

– Ворон.

– Кажется, вы называли имя, а не прозвище, – слукавил я, желая окончательно убедиться в идентичности наемного убийцы Сергея с тем человеком, о котором говорил Корнач. И сразу понял, что с генералом ФСБ такие детские трюки не проходят.

Глаза моего бывшего командира подозрительно сузились, губы понимающе изогнулись.

– Кажется, я не называл его настоящего имени… Но, если вас это интересует, отец Павел, его зовут Сергей Северов. Только об этом, – брови генерала снова сошлись на переносице, – доподлинно знают всего три человека: я, один мой коллега из ГРУ и замдиректора на Лубянке. Теперь вы четвертый, батюшка… А что, вам знакома такая редкая фамилия?

– Ни о майоре Северове, командире СОБРа, ни о киллере по прозвищу Ворон я до нашей с вами сегодняшней встречи никогда не слышал, Алексей Трофимович, – не желая говорить генералу неправду, нашел я компромисс. В моем ответе не было лжи, пять минут назад я действительно знал только некоего наемника по имени Сергей. Но сейчас все изменилось. Я окончательно убедился, что ошибка исключена.

На исповеди Ворон сказал, что до определенного момента наши с ним судьбы очень схожи. Выходит, это действительно так… Знал ли он, когда пришел в храм, что застреленный им маньяк Яблонский в числе прочих несчастных женщин убил и мою Вику? Скорее всего – да. Сергей вообще много обо мне знал, как оказалось. Нетрудно представить себе реальные масштабы и возможности этого человека и его «команды». Пожалуй, по сравнению с ним вскользь упомянутый Корначом голливудский супермен просто отдыхает…

– Ну что ж, не слышали так не слышали, значит, мне показалось. Бывает, – резюмировал Корнач. Это прозвучало так, словно генерал хотел сказать совсем другое: «Темнишь, батюшка, я-то знаю, с чьей помощью ты вышел на квартиру Пороса! Менты все выложили… Ладно, можешь не говорить, если не хочешь. Вполне достаточно, что нам известно, как оно было на самом деле».

А может, снисходительная ирония почудилась мне там, где ее не было вовсе…

– Этот майор действительно неординарная личность, – сказал я вполголоса. – Значит, в конце концов вам и вашим коллегам удалось его выследить и арестовать?

– Выследить – да, – кивнул Кориач. – А вот арестовать… Такой цели мы не ставили. Ворон – не обычный наемник, к тому же таких профи по работе в каменных джунглях, как он, днем с огнем не найти. Разве что в «Альфе» или ГРУ пяток-другой человек наберется… Уверен, вы понимаете ход моих мыслей, отец Павел.

Губы генерал-лейтенанта чуть дрогнули. Он остановился у пустынного конца платформы и снова закурил, пристально глядя на меня прищуренными умными глазами.

– Неужели согласился? – спросил я, словно впервые вглядываясь в лицо человека, с которым знаком более пятнадцати лет и которого не раз видел с оружием в руках.

– Если бы! – хмыкнул Корнач, медленно выдохнув через нос тут же слизанный порывом ветра сигаретный дым. Взгляд его помрачнел. – Выслушав предложение начать жить сначала, Ворон только ухмыльнулся мне и коллеге из ГРУ в лицо… А такой дерзкий ответ автоматически означает конец…

– Но только не в случае с Вороном, я так полагаю. Он жив?

– Да, жив, мать его!!! Местонахождение объекта, как пишут в официальных документах, в настоящий момент доподлинно не известно, – процедил, отвернувшись в сторону, Корнач. – Девка ему помогла! Сказать какая? Или сами с трех раз догадаетесь?.. То-то и оно… Красивая была сцена, жаль – на видео не снимали.

– Значит, снова упустили. – Мои губы чуть дрогнули. – Судьба у него такая, Алексей Трофимович.

– Судьба! Ангел-хранитель, что у него за плечом стоит, в раю с отличием спецназовские курсы окончил! Не может же всегда так чудовищно везти, а вот, блин, везет же некоторым! – беззлобно фыркнул Корнач и глубоко вздохнул.

– Сила ангела-хранителя зависит от нас с вами. Чем больше мы грешим, тем он слабее. И, напротив, чем больше совершаем праведных, приносящих пользу поступков, тем он сильнее. – Помолчав, я добавил: – Вот только спросите любого прохожего на улице, можно ли считать человека везунчиком, на глазах которого бандиты сначала надругались над его женой и дочерью, а затем убили их. Вряд ли ответ будет положительным…

– Да, вы правы, батюшка, – протянул задумчиво Корнач. – Не дай бог никому такое везение. Ну, как говорится, пусть нас рассудят. Пусть пока полетает, вольная птица… Но, если попадет к нам в клетку в третий раз, банкет с угощением не обещаю.

– Третьего раза не будет, – заверил я.

– Думаете? – на полном серьезе нахмурился генерал.

– Уверен, интуиция. Предчувствие, если хотите.

Корнач пожал плечами, выбросил на рельсы сигарету, посмотрел на массивные дорогие часы в золоченом корпусе. Я нашел взглядом видное издалека электронное табло вокзала.