Валерий Горшков - В рясе смертника

Мои руки дрожали, и в крохотную камеру видеонаблюдения под потолком я попал только с третьего выстрела. Пуля разнесла оптику на куски. Подхватив за воротник пиджака начинающего приходить в себя, тупо мотающего головой Нессельроде, я, двигаясь вдоль стены, приблизился к двери.

В ожидании вторжения вооруженных охранников секунды тянулись бесконечно. Холодный липкий пот градом струился с моего лба, разъедая глаза. Наконец за дубовой дверью послышались возбужденные голоса, затем какая-то возня, а потом дверь приоткрылась и через образовавшуюся щель в кабинет быстро влетела брошенная кем-то из охранников граната. Дверь сразу снова захлопнулась. Граната ударилась о ножку стола; в последний момент я успел прикрыться уже открывшим глаза, скулящим, парализованным страхом Нессельроде, а потом раздался оглушительный, больно ударивший в замкнутом пространстве по ушам взрыв…

В себя я пришел почти сразу от жуткого крика Нессельроде. Граната, как и следовало ожидать, оказалась свето-шумовой, рассчитанной на временное выведение противника из строя. Жалюзи с окна сорвало ударной волной, и я сразу же обратил внимание на трещины, появившиеся на стеклах. Ввиду отсутствия решеток я посчитал их бронированными, а они оказались обычными, разве что усиленными антиосколочной тепло- и светоизолирующей защитной пленкой.

По всем законам тактики, обычно используемой спецгруппами по борьбе с терроризмом, после предварительной обработки световой гранатой в помещение должны были ворваться бойцы. Не отпуская воротник босса, я изготовился к стрельбе, но время шло, а никаких новых действий нападающие не предпринимали. Нессельроде, получивший ожог глаз, истошно орал, но удар пистолетом в затылок избавил его от необходимости напрягать голосовые связки. Возникла гнетущая пауза, во время которой по ту сторону двери, видимо, решали, кто первым ворвется в кабинет и станет удобной мишенью для ответной стрельбы в упор. Желающих не находилось. Не помогли даже долетевшие до моего слуха чьи-то грозные выкрики…

Трещины на оконных стеклах невольно натолкнули меня на мысль о другом – не через дверь – способе благополучно и быстро покинуть затянутый густым белым дымом кабинет. Я вспомнил, как красиво вылетел из окна пятого этажа дома на Васильевском острове толстяк Порос. Разумеется, если подопечные Нессельроде имеют достаточную выучку, на площадке внизу уже наверняка дежурят перекрывающие легкий путь к бегству вооруженные охранники. К тому же, швырнув «сверхчеловека» на стеклопакет и в случае везения разбив таким способом окно, я потерял бы свое главное и единственное преимущество – заложника. Пока там, за дверью, не очухались, нужно было срочно что-то выбирать…

И вдруг мою голову посетила простая, как все гениальное, спасительная, быть может, мысль: зачем разбивать окна, если их можно просто открыть?! Ведь решеток-то нет!!!

Однако оказалось, что отпущенное мне на принятие решения время уже истекло.

Дверь снова открылась, и в кабинет с шипением, оставляя за собой длинный шлейф черного дыма, влетел еще один предмет, продолговатый по форме и совсем не похожий на только что разорвавшуюся световую гранату. Это была шашка с газом либо слезоточивого, либо нервно-паралитического действия. В любом случае результат этой атаки мог стать для меня плачевным. Еще секунда-другая, и ворвутся охранники, в противогазах похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы. Вот он, момент истины…

В последний раз глубоко вдохнув обжигающий легкие воздух, я, не отпуская ставшего вдруг почти невесомым Нессельроде, что есть сил рванулся к окну…

Мне оставалось сделать еще шаг, чтобы дотянуться до ручки, когда дверь кабинета с грохотом распахнулась и в проеме появилось похожее на инопланетянина чудовище с помповым ружьем в руках, в черной униформе и со сферическим шлемом на голове, от которого тянулся к сумке на поясе гофрированный шланг. За спиной марсианина маячила тень еще одного космического пришельца…

Почти не целясь, я вскинул пистолет и дважды нажал на спусковой крючок.

Первая пуля вошла точно в центр купола, проделав в нем аккуратное отверстие с побежавшими во все стороны трещинами-лучами. Охранник рухнул на пол как подкошенный.

Второй выстрел прозвучал пустым щелчком. Без боезапаса «макар» стал не страшнее колотушки для орехов. Отшвырнув его в сторону, я схватился за конфискованный у Нессельроде «бульдог», но он, словно живой, проскользнул через плотно затянутый шнур на поясе и с глухим стуком упал вниз…

Земля покачнулась у меня под ногами, изображение застывшей в клубах дыма фантастической фигуры поплыло и потеряло резкость, а в легкие хлынул ядовитый газ.

Потом дважды подряд сильно вздрогнуло тело щитом прикрывавшего меня «сверхчеловека», оно вдруг потяжелело стократно и кульком рухнуло вниз…

Я все-таки дотянулся до ручки, даже успел повернуть ее и распахнуть окно, полной грудью вдыхая спасительный, влажный от прошедшего дождя уличный воздух, но тут в правом плече вдруг полыхнула резкая, парализовавшая все тело боль и сознание окончательно заволокло вязким туманом.

Удара от падения на пол я уже не почувствовал… Очнулся я от того, что все мои мышцы вдруг разом сократились с такой силой, словно по ним пропустили электрический ток. Подняв невероятно тяжелые веки, я огляделся и едва не застонал от боли в плече.

Я сидел на скамье, тянувшейся вдоль обшарпанной металлической стены, и раскачивался из стороны в сторону, как висящая в пыльном коробе странствующего кукольника марионетка. Где-то наверху тускло горела желтым светом лампочка. Обе мои руки были задраны кверху и пристегнуты наручниками к какому-то кронштейну. Был слышен равномерный гул, похожий на звук работающего мотора, и ощущалась вибрация. Похоже, я был в машине. Напротив меня сидели и в упор рассматривали меня два незнакомых типа с отталкивающими физиономиями в гражданской одежде. Один сжимал в руке обращенный «усами» к моей груди полицейский электрошокер. Значит, я не ошибся – меня действительно ударило током…

– С добрым утром, сука! – процедил тип, поигрывая американской дубинкой. – Как спалось, не жестко?! Ранка не беспокоила?!

И он хлестко ударил меня ладонью по пылающему плечу. Я уже был не в силах сдержать стон и прикусил губу, едва снова не потеряв сознание.

– Ну тогда готовься, пугало бородатое, скоро тебя ждет вторая часть Мерлезонского балета!.. Верно, Крэк?

– Как доктор прописал, – подтвердил второй конвоир, сплюнув через щербину между зубами и попав прямо мне на рясу. – Сегодня как раз праздник. День падшего ангела. Что-то вроде вашей поповской Пасхи… Что, страшно подыхать, отец Павел?! Не слышу ответа!