Сергей Ермаков - Месть — штука тонкая

—Лёгкий электрошок, — ответил Егор, — ничего страшного, оклемается минут через пять. Давай решайся, Настя, ты идешь со мной или все-таки останешься с ним?

—Куда я пойду, Брэд? — спросила Настя. — Куда ты меня зовешь?

—С собой, — ответил Егор.

—Я вышла замуж, ты опоздал! — воскликнула Настя. — У меня есть муж!

—Это ничего не значит, — ответил Егор, — ты ведь не любишь его. Если ты правду мне написала в письме…

—То письмо минутная слабость, — сказала Настя, — мне было так одиноко.

—Значит, ты не хочешь идти со мной? — спросил Егор.

—Хочу, — ответила Настя, — но не могу…

—«Но я другому отдана и буду век ему верна», — процитировал Егор классика, — так, что ли, получается?

Анастасия не знала, что ответить. Тогда Егор сделал к ней шаг и, обняв за талию, крепко поцеловал в губы. Настя ответила ему. Тем временем очнулся Гондурасов. Он приподнял голову и, увидев, что происходит с его законной женой, возмущенно возопил:

—Это что за парадокс творится в моём кабинете?

Он хотел встать, но удар электрошока не проходит бесследно, поэтому Вася поскользнулся на паркете и снова упал

—Бежим! — сказал Егор Насте, и она кивнула.

Они рванулись к двери, Гондурасов увидел это и ползком стал их преследовать, рыча, как тигр. Он ухватил Настю за подол длинного подвенечного платья, оно с хрустом треснуло, и Настя осталась в одной коротенькой белой нижней юбке.

—Стой! — прохрипел Гондурасов. — Ты куда, потаскуха? Стой!

Егор развернулся, ткнул дубинкой электрошокера в лоб Васе и нажал на кнопку. Искра треснула, и Гондурасов, содрогнувшись, опять отключился. Настя сорвала с себя фату и надела ее на голову Гондурасову.

— Мне нужно переодеться, — сказала она, — я же не пойду так, без юбки!

— Некогда, Настя, — сказал Егор, — в соседнем номере коридорный тоже сейчас придёт в себя. Мне пришлось его оглушить, когда он вез к вам в номер шампанское, и надеть его униформу. Иначе твой мамонт меня в номер не впустил бы.

— А как ты попал в соседний номер? — спросила Настя.

— Снял его, — ответил Егор, — ну что, побежали?

— Ага! — согласилась Настя, и они помчались по коридору к лифту.

Прохожие, особенно мужчины, оборачивались, увидев хорошенькие обнаженные ножки Насти. Не каждый день по коридору гостиницы бегают невесты, да еще и без юбки. Егор и Настя достигли холла и через дверь кухни вышли на задний двор, где их ожидал «Порше» Егора.

— Это твоя машина? — удивленно спросила Настя.

— Моя, моя, садись сзади, — сказал Егор, — на заднем сиденье рюкзак, там мои запасные джинсы, футболка и куртка. Переоденься на ходу и перелезай ко мне.

В это время оглушённый Гондурасов очнулся и прямо как был, в свадебной фате на голове, выскочил в коридор гостиницы.

— Держи их! — завопил он. — Лови их!!!

Люди выглядывали из своих номеров и понятливо улыбались, видя стареющего толстяка в белой свадебной фате, сползшей на лоб. Ну, бывает, подгулял жених на свадьбе, фату надел, теперь чудит. Не нашел, в общем, Гондурасов понимания, сочувствия и помощи у народонаселения гостиницы. А когда он добрался до банкетного зала, где гости еще веселились за столами, Настя и Егор были уже далеко.

Настя переоделась, перелезла на место рядом с Егором, разглядывала внутреннюю отделку «Порше» и удивленно качала головой.

—Классная у тебя машина! — сказала она. — А ведь ты мне так ничего и не сказал, что хотел сказать…

—Погоди, Настя, вот будем в безопасном месте, тогда все и скажу, — ответил Егор.

Они вылетели за черту города, проехали мимо поста ГИБДД, и Настя спросила:

—А куда мы едем, вообще-то?

—В Москву, — ответил Егор.

—А что там? — спросила Настя.

—Там я теперь живу, — сказал Егор, — и ты можешь жить там, если захочешь.

—А как же Америка? — спросила Настя.

—Нет никакой Америки, и не было ни когда, — сказал Егор.

—Это как понимать?

—Я не американец Брэд Беннетс.

—А кто же ты тогда? Я ничего не пойму!

—Я русский, и зовут меня Егор Никитин, — ответил Егор.

—Зачем же ты тогда наряжался в американца? — удивленно спросила Настя.

—Так было нужно для дела.

—Для какого дела?

Егор ничего не сказал про то дело, ради которого ему пришлось некоторое время побыть американцем. Он ожидал, что его фамилия Никитин вызовет у Насти хоть какую-то реакцию, но этого не произошло. Настя никогда особо не интересовалась друзьями отца, и, хотя Андрей Егорович Никитин неоднократно бывал в их доме, она просто не знала его фамилию.

—Как же тогда ты получил моё письмо, если ты не американец? Ведь письмо было адресовано Брэду в Америку и ушло туда? — спросила она.

—Брэд действительно существует, живёт в Чикаго, он переслал мне твоё письмо по электронной почте, — ответил Егор.

—И вот теперь, когда ты украл меня, я, как дура, побежала за тобой, что мы будем делать дальше? — спросила Настя.

—Я тебя люблю, — сказал Егор, — и хочу, чтобы ты была моей женой.

—Что? — не веря своим ушам, переспросила Настя.

—Выйдешь за меня замуж? — осведомился Егор.

—Я уже замужем, — ответила Настя.

—Ты разведёшься с этим толстяком, — сказал Егор, — и мы будем жить вместе.

Настя от неожиданности расхохоталась и спросила:

—И ты женишься на мне, на совершенно нищей, без приданого, невесте?

—Ты не нищая, — ответил Егор, — у тебя на счёте в банке в Москве лежит пятьсот тысяч долларов.

Настя посмотрела на него, как на идиота, и спросила:

—Ты что, бредишь? Откуда у меня такие деньги?

—Это те деньги, которые твой отец копил за границей, — сказал Егор, — теперь они твои.

—Откуда ты это знаешь? — спросила Настя.

— Мне трудно приступать к этому разговору, но его когда-то нужно начинать, — сказал Егор и свернул на обочину.

Он выключил мотор автомобиля, повернулся к Насте и произнес, глядя ей в глаза:

— Возможно, после моего рассказа ты меня возненавидишь, и тогда я отвезу тебя туда, куда ты скажешь. Захочешь, отвезу обратно в город. Захочешь, доставлю в Москву. Теперь слушай. Я много лет жил и учился за границей. В Америке, в Чикаго. А здесь, в городе, мой отец, Андрей Никитин, владел небольшой мебельной фабрикой. Всё было нормально, пока в его жизни не появился твой отец Иван Петрович Бобров…

И Егор в деталях поведал Анастасии всю описанную нами историю от начала до конца, приблизительно так же, как она была рассказана в этой книге. Настя слушала молча, отвернувшись к окну, за которым внезапно начался сильный осенний ливень. Дождь хлестал по окнам, барабанил по крыше. Егор говорил неторопливо и не мог понять, как реагирует Настя на его рассказ, потому что она сидела отвернувшись.

— Вот теперь, Настя, ты знаешь, как всё было, и можешь решать, как нам с тобой быть дальше…