Евгений Сартинов - Черный риэлтер

— Значит, Клык, ты мои денежки нашёл? — спросил Жора. — Ну, спасибо, Саня, ящик пива с меня.

Клык ощерился в своей золотой улыбке.

— Нашел, Жора, нашел. Да только не для тебя.

Еще секунду они молча смотрели друг на друга, а потом одновременно вскинули свое оружие. Выстрелы прозвучали одновременно, только у Могильщика все получилось гораздо точнее. Пуля попала Клыку в лоб, и он отлетел назад, к подоконнику, на котором висело тело Чемодана. Жора тут же подошел, снял с руки покойного сумку, заглянув туда, убедился, что это именно то, что он и искал. Затем он прошелся по комнате, добивая всех раненых бандитов. Последним он прихлопнул Соплю, затащив его тело в сени. Напоследок Жора выгреб все той же кочергой из печки раскаленные угли на деревянный пол, и ушел, как и пришел — огородами.

Косого возле дома уже не было, он сбежал при первых же выстрелах. Только одинокая «девятка» золотистого цвета так и осталась стоять возле ворот.

Вернувшись в машину, Жора сунул в руки Соньки сумку с деньгами, и, заведя машину, тронулся вон из Синевки. Та, пошурудив в сумке, с восхищением посмотрела на своего сожителя.

— Нашел?!

— Я же обещал. Пришлось, правда, немного пострелять.

Они проехали еще два квартала, потом Жора остановил машину около аптеки, и попросил: — Зайди, купи бинтов, да йоду флакона два.

— Много бинтов?

— Штук десять.

Когда Сонька вернулась из аптеки, Жора уже сидел по пояс голый. Цыганка ахнула. По мощному торсу его личного телохранителя текла кровь. Пуля Клыка чиркнула по ребрам Могильщика.

— В больницу, может, надо? — робко предложила она.

— Прижги, да бинтуй, давай, — приказал Жора. — В больницу. Уж сразу тогда в зону ехать.

Зубаревская трясущимися руками забинтовала рану. В это время мимо них с натужным ревом проехали три пожарных машины.

— Как меня закалебала эта Синевка, — сказал в кабине один из пожарных. — Каждый день тут пожары!

— Не говори, — согласился его напарник. — Скорее бы она вся, что ли, сгорела.

Весть о пожаре в Синевке с человеческими жертвами вызвала у Колодникова эмоции, похожие с зубной болью. Скривившись, он спросил сам себя: — Когда все это кончиться? И кого мне туда теперь посылать? Все ж в разгоне!

Но, он все же нашел нужного человека. Сначала на пепелище Колодников послал самого молодого из своих оперативников, Олега Гусева. Но, когда тот позвонил, и сообщил, что трупов на самом деле не два, как сначала подумали пожарные, а шесть, и все погибли от огнестрельного оружия, Андрей примчался на место происшествия сам. От домика Чемодана остались одни сильно обгоревшие стены, по самому пепелищу бродили криминалисты и пожарные дознователи. Народу было много. Кроме Сычева и Иконникова в сторонке с трупом не сильно обгоревшего, а словно запеченного Чемодана разбирался Эдик Крылов, топтался рядом Андрей Мысин, невозмутимо курил следователь прокуратуры Марат Касимов.

— Что, тезка, снова у тебя поджог? — спросил Колодников участкового. Мысин отчаянно замотал головой.

— Да, но тут и криминал. Соседка справа слышала стрельбу в доме, но выйти не решилась. Зато видела, как какой-то мужик уходил по огороду.

— Приветствую, Андрей! — сказал, подходя к Колодникову, самый опытный из пожарных дознователей, Виктор Антонов.

— Привет, Виктор. Что тут у вас? Почему все загорелось?

— Очаг пожара в районе печки. Может, уголек выпал, может — специально вывалил кто. Но кто это сейчас узнает?

— Это может быть поджогом?

— Может. Но тогда это сделал тот, кто накрошил тут трупов.

В это время со стороны пожарища раздался довольный крик Игоря Масленникова.

— Опа! А вот и он!

Игорь держал двумя пальцами за предохранительную скобу обгорелый пистолет.

— Тащи его сюда! — крикнул Сычев. Он бесцеремонно выхватил у молодого коллеги оружие, повертел в руках.

— А отпечатки? — робко спросил Олег Гусев.

— Какие отпечатки после огня, Олег? — спросил Сычев. — Чему вас только сейчас учат?

Несмотря на все испытания огнем, пистолет послушно выпустил на свет обойму.

— Один патрон остался, — констатировал Сычев.

— И что? — не понял Касимов.

— А то, что тут в каждом трупе как минимум по паре дырок, а в том, что висел на окне, — он махнул рукой в сторону запеченного Чемодана, — было аж три. Похоже, еще один ствол тут работал.

— Да, кто-то же грохнул их всех и ушел отсюда на своих ногах, — согласился Колодников.

Тут к ним снова подошел Игорь Иконников. В руках у него была закопченная массивная золотая цепь с висящим на нем здоровущим медвежьим клыком.

— Вот, была на одном из трупов. Он не так сильно обгорел, одежда даже чуть-чуть сохранилась, и золотые зубы.

Колодникова находка восхитила.

— Оба, знакомая штука! Неужто Клык преставился? Вот братва то горевать будет. Голубей в городе не хватит, на могиле выпустить. А это не его тачка там стоит перед домом?

— Ну, точно не наша, не хозяйская и не местная, — подсказал Мысин. — У Чемодана машин не было. Она тут уже стояла, как мы приехали.

— Да, пришлось оттаскивать ее от ворот, чтобы подъехать нашим машинам, — дополнил картину Серегин.

— Поищите у этого, золотозубова, ключи, — попросил Колодников.

Ключи нашли в не очень сильно обгоревшей барсетке, валявшейся у самого выхода из сеней. Так что электроника работала как надо, «девятка» открылась сразу же, и, пошарив по машине, менты нашли там пакетик с анашой, и обрез со вставленными в стволы патронами.

— Кстати, родственники у погибших хозяев есть? — спросил Колодников. Ответил Мысин.

— Мать Витьки. Я уже позвонил своему дядьке, она вместе с ней работает. Должна скоро подъехать.

— Хорошо. Кстати, Николай, — Колодников обернулся к Сычеву. — Уже темнеет.

— И что? — не понял тот.

— А то, что я не знаю, как ты потом в потёмках будешь фотографировать следы в огороде. Иди, там такие отчетливые копыта.

Сычев недовольно засопел, но вытащил свой фотоаппарат, и пошел в огород, сопровождаемый Мысинам. Пожарники хоть и натоптали достаточно, но на последних десяти метрах до забора были следы только одного человека, причем как туда, так и оттуда.

— А здоровые следы! — восхитился Сычев, щелкая затвором. — Как у снежного человека. А, главное, потом хорошо их будет идентифицировать.

После того, как он закончила работу, Мысин поставил рядом отпечаток своей ноги, и они оба засмеялись. Нога участкового казалась на фоне следа убийцы просто детской.

Через полчаса, уже в сумерках, приехала мать Чемодана, долго рыдала, сразу узнав в закопченном обрубке мяса на окне своего сына. Чуть успокоившись, она прояснила дело насчет Сычка. Теперь стали известны фамилии уже трех трупов. У старшего криминалиста просто челюсть отвисла, когда он услышал фамилию лучшего друга покойного Чемодана. Повеселило это и оперов.