Сергей Самаров - В горах пощады нет

– Дальше ельник вплотную к селу подступает… – сообщил Артем Василич. – И не понять по карте, густой он или можно проехать…

– А в объезд? – поинтересовался Бессарион.

– Может быть, есть возможность, может быть, нет… На карте дорожные знаки не ставят… Но по противоположному склону идет проселочная дорога. Давай попробуем!

– В любом случае, – решил Бессарион, – если через ельник не проехать, машину придется бросать, причем бросать на виду у всего села. Это будет след… Если бросать ее в стороне, на горе, там когда еще найдут…

– Мы и так на виду всего села едем… Начнут спрашивать, расскажут. Хорошо бы, спрашивать не начали. А народ здесь такой, что сами рассказывать не побегут. Здесь федералов, насколько помню, любовью не балуют.

– Так куда ехать?

– Забирай правее. Сначала круча будет – видишь… Потом, похоже, более полого пойдет. Кручу эту ты взять должен, она не длинная. Разгоняйся… Как разгон кончится, тормози и пониженную передачу врубай, если не потянет, включи блокировку дифференциала… Заберемся… Должны забраться…

Чтобы разогнаться, грузинский подполковник не сразу вверх поехал, а сначала наискосок по склону, но потом, похоже, решил и дальше так ехать, хотя это направление было прямо противоположным тому, по которому двигались перед этим. Видимо, опыт езды по горам у него был более основательный, чем у подполковника российского спецназа. И так, под острым углом, хотя и с сильным боковым уклоном, с которым «уазик», находясь на грани переворачивания, все же справился, Мерабидзе доехал до более пологого места и только там вырулил, чтобы сменить направление почти на обратное.

– Если правее заберешь, можем выбраться, – глядя в карту, сказал Артем Василич. – Только в самом конце, перед проселочной дорогой, каменный «язык» сверху спускается. Но его можно, кажется, объехать… Конечно, там слегка крутовато, но на «уазике», пожалуй, можно, если тормоза нормальные. «Ручником» в крайнем случае придержишь…

– У нас в Грузии говорят, что с тормозами только трусы ездят… – чуть свысока усмехнулся Мерабидзе.

– У нас так же в деревнях говорят пьяные мужики, – спокойно парировал Тамаров. – Дави на «газ», не теряй время…

Место в самом деле было почти ровное, и скорость здесь можно было добавить. Хотя и ненадолго. Скоро пошли какие-то канавы, и явно рукотворные.

– Здесь что, пахали когда-то? – спросил грузинский подполковник.

– Здесь все в свое время перепахали… Окопы уже осыпались… В первую чеченскую кампанию здесь большие бои шли. Тяжелая артиллерия работала. Но земля свои шрамы быстро заживляет. Быстрее, чем мы с тобой свои…

– У тебя что, Василич, шрамов очень много?

– На недостаток не обижаюсь. Хватает… И побаливают, заразы, временами. Как напоминание о прошлом нехорошем поведении. Да и у тебя, надо полагать…

– Есть немного…

Тамаров добился того, чего хотел. Агент-аналитик, которым представлял себя на допросах подполковник Мерабидзе, имеет мало возможности заработать шрамы. Разве что от переусердствования в мыслительном процессе инсульт получит, от чего шрамы на мозговых извилинах возникнут. Шрамы на теле – это удел спецназовца и диверсанта. То есть Бесо уже показал свои навыки рукопашного боя, уже показал умение скрытно и беззвучно передвигаться, но это все вынужденно и даже автоматически, профессионально. А теперь уже косвенно признал свою принадлежность к грузинскому спецназу. Вопрос стоял только в том – к какому, потому что и в Грузии, как и в России, есть несколько подразделений спецназа, каждое с собственными задачами.

Машину подбросило и ударило о землю. Застонали рессоры.

– Кстати, если перевернемся, то шрамами не отделаемся… С брезентовой крышей шею сломать недолго. Здесь можно и поспокойнее ехать. Обзор у нас есть, погони не видно…

Бессарион послушно сбросил скорость. Но лицо его при этом радости не выражало. Артем Василич еще раз отметил это, и сделал все-таки предварительный вывод, что грузинский подполковник спешит. Ему, должно быть, необходимо успеть куда-то к определенному моменту. И он готов рисковать, чтобы не опоздать. Этот вывод и раньше напрашивался, но Артем Василич не торопился его сделать, дожидаясь еще одного подтверждения.

Если это верно, то российскому подполковнику следовало, кажется, успеть туда же и к тому же моменту. Но грузинский коллега этого знать был не должен…

Каменный «язык», след какого-то давнего природного катаклизма, оставившего след со времен, когда и горы скорее всего выглядели иначе, когда они имели иную конфигурацию и часто осыпались, все-таки помешал проехать прямо к дороге. С краю камни были вроде бы небольшими, и Бессарион надеялся, что высокий клиренс [17]«уазика» позволит переехать пространство в полтора десятка метров. Но уже через два метра под днищем что-то металлически истерично заскрежетало, и автомобиль никак не мог продвинуться вперед.

– Задний ход… – подсказал Тамаров. – Иначе, друг дорогой, нам придется дальше пешком идти. Впереди камни крупнее.

Грузинский подполковник вынужден был молча согласиться и дать задний ход. Но и задним ходом теперь было проехать сложно, будто бы кто-то под машину новые камни подбросил, и колеса никак не могли их перевалить. Однако, включив пониженную передачу, выбрались. Тамаров снова к карте прильнул.

– Вниз… Единственная возможность ниже «языка» пробраться. Попробуем по крутизне спуститься. А ниже еще и заросли какие-то, но это все равно лучше, чем камни…

Бессарион вывернул руль, включил передачу и зло, как показалось Тамарову, газанул. Однако впечатление оказалось ошибочным. Грузинский подполковник отличался крепкой нервной системой и психовать, кажется, не любил. Просто перед крутым спуском решил тормоза проверить. Тормоза оказались вполне приличными, только «ручник» держал плохо. Но использовать «ручник» Бессарион все равно собирался только как вспомогательную силу. А при хороших тормозах и эта сила была ни к чему.

Сначала спуск был более-менее приличным для проезда. Но постепенно нижний край того, что они считали в своей ситуации дорогой, стал приближаться к линии капота, а порой и уходить под него. Таким образом, ехали, не видя, что впереди, и Артем Василич даже дверцу открыл и ногу на подножку выставил, выглядывая и рассматривая, куда скатывается сдерживаемая только тормозами машина. Спуск был таким, что любой каскадер мог бы ему позавидовать.

– Нога отвалится… – не пожаловался, а констатировал свое состояние Бессарион. – Я тормоз давлю, а тормоз ногу в обратную сторону давит.

– Сцепление не отжимай, – посоветовал Тамаров. – Коробка передач будет сама тормозить. На первую переключи…