Евгений Сартинов - В алмазную пыль...

Медлить было нельзя, надо было уходить, и как можно быстрей и дальше. Но пешком от трёх автомобилей он на пустынных улицах не уйдёт. Да и куда? К сестре? Через весь город?

Решение пришло неожиданное и остроумное. Выйдя из подъезда, Михаил подошёл к «Жигулёнку», пробарабанил пальцами по стеклу дверцы. Журналист рассчитывал, что милиционер выйдет из машины, но тот только опустил побольше стекло и спросил:

— Тебе чего?

— Выйди-ка! — велел Шалимов.

— Чего ради? — удивился шофёр, и на Михаила пахнуло свежим, ещё не застоявшимся водочным запахом. Машинально милиционер положил правую руку на кобуру. Это уже разозлило Михаила, тот схватил милиционера за ухо и со всей силы рванул его на себя. Отчаянно заорав, тот оставил в покое кобуру и схватился за руку Шалимова. Но журналист не ослабил своей бульдожьей хватки, левой рукой он открыл дверцу и выволок водителя из салона. Оказалось, что парнишка невелик ростом и весом. Очутившись на свежем воздухе тот снова потянулся к оружию, но Шалимов его опередил и вырвав пистолет из кобуры выбросил его за давно не стриженные кусты облетевшей акации, а затем сильным толчком послал туда же и хозяина оружия. Тот ещё вопил что-то непотребное в кустах, а Михаил, прихватив свою трость, тронул машину с места.

Уже сворачивая за угол Шалимов услышал сзади усилившиеся крики и, глянув в зеркальце заднего вида, увидел, как темная масса толпы вываливается из подъезда на улицу.

Кроме этого Михаил заметил в зеркале заднего вида ещё кое-что, а именно две испуганных девичьих мордашки на заднем сиденье своей нежданной «попутки». Обоим девицам вряд ли было больше шестнадцати лет, и то, что они катались с поддатыми ментами поздним вечером, очень много говорило о моральных устоях этих "юных леди". Но морализировать журналист не стал, читать нотации и проповеди, не было времени.

— Ну, что, девчонки, покатаемся! — подмигнул им Шалимов, и выжал газ до упора. Дороги были пусты, как это бывает только в таких тихих, провинциальных местечках, ни пешеходов, ни машин. Водил журналист хорошо, в своё время входил в команду «Андреналинщиков» в гонках на выживание, и пара его крутых виражей на полной скорости заставила нежданных пассажирок в голос завизжать.

— Кайф, да ведь, девчонки?

— Ага, — подтвердила одна из них.

Михаил понимал, что ему теперь надо оторваться от машин этого пресловутого Лалька. Вырвавшись из городского района, он свернул в частном секторе в ближайший переулок, затем в другой. В конце концов, Михаил загнал машину в тупичок между двумя домами, заглушил мотор и прислушался. Два автомобильных двигателя ревели где-то рядом, судя по звуку, обе машины на полной скорости гоняли по самой длинной улице Ангарки.

Впрочем, длилось это недолго, и минут через десять звук истерично воющих двигателей удалился куда — то в сторону и затих.

"Ага, ребята решили, что я рванул из города в сторону областного центра. Логично мыслят", — решил журналист.

Улыбнувшись, он сел за руль и выехав из своего укрытия, свернул в центр города.

— А вы, куда сейчас едете? — робко спросила его одна из девчонок.

— В сторону центра, а что?

— Можно меня здесь высадить, а то я обещала маме в десять дома быть.

Шалимов глянул на часы и, убедившись, что время почти одиннадцать, осуждающе покачал головой.

— Да, всыплет вам мамочка по первое число.

Высадив изрядно перетрухнувших за это время девиц, Михаил повёл машину в сторону милиции.

Здание районного отделения милиции помещалось всё в том же самом приземистом, барако-образном строении на центральной площади, сбоку от голубого Ленина. Оставив машину на стоянке Шалимов прошёл в здание.

— Добрый день, — обратился он к лейтенанту с одутловатым лицом, сидевшим за пластиковой перегородкой с надписью "Дежурная часть". — Мне бы увидеть кого-нибудь из вашего начальства.

— Кого конкретно? — спросил лейтенант.

— Ну, кто у вас сейчас тут самый старший по званию? — поинтересовался Шалимов, искренно опасаясь, что как раз этот лейтенант и окажется самым большим начальником в столь поздний час. Дежурный ответить не успел, за спиной журналиста раздался глубокий, явно командирский бас.

— Ну, я тут, Мишка, старший по званию, и дальше что?

Обернувшийся журналист с изумлением принялся рассматривал высокого офицера с погонами майора. Даже рослый Шалимов смотрел на него снизу вверх.

"Метра два, не меньше у парня ростик. Баскетболист", — мелькнуло в голове у Михаила. При этаком-то росте комплекция у милиционера была скорее борцовская, а не баскетбольная. Широкоплечий, с большой, крупной головой он показался странно знакомым Шалимову. Где-то он уже видел это квадратное лицо с волевым, раздвоенным подбородком, эти бледно-голубые, широко расставленные глаза, светло-русые, почти сивые волосы. Лишь когда майор, улыбнулся и продемонстрировал приметную щель между передними верхними зубами, журналист просто ахнул.

— Семён! Бабич!

— Ну, наконец- то! Узнал всё-таки, — добродушно пробасил майор, обнимая Шалимова и увесисто похлопывая того по спине. — А то я думал ты совсем уже зазнался в своей этой столице, одноклассников признавать не хочешь.

Семён Бабич и в самом деле десять лет проучился бок о бок с Шалимовым, но они со школы не виделись, и в памяти Михаила тот остался долговязым подростком с тонкой шеей, небесно-голубыми глазами и юношескими прыщами по всему лицу. Две вещи больше всего поразили журналиста. В пору их общей юности они были одного роста, и, кроме того, Сёмка всегда смешил их своим писклявым голосом.

— Тебя не узнаешь, басина то какой у тебя прорезался! Куда свой дискант то дал, на какой склад? И вырасти ты, как это еще умудрился? Мы же были одного роста с тобой!?

Семён усмехнулся.

— В школе милиции за год еще на десять сантиметров махнул. Ну и командирский голос там же поставили. Я бы тебя тоже не узнал с этой бородой, но частенько смотрю это твоё шоу. К тому же мне уже доложили, что ты приехал.

— Это кто ж тебе донёс? Я почти ни где и не показывался, никого не предупреждал, — поразился Шалимов.

— Ты забыл Ангарку, Миша. Это тебе не Москва, тут сарафанное радио хорошо работает. Мне уже трое за сегодняшний вечер про тебя говорили. Да чего мы стоим, как два сироты? Пошли ко мне в кабинет.

Провожаемые любопытным взглядом оживившегося лейтенанта они прошли по длинному коридору в самый конец здания, и Семён толкнул дверь, на которой Михаил успел прочитать надпись: "Заместитель начальника РОВД Семён Александрович Бабич".

— А ты, однако, в чинах. Карьеру сделал, и майор, и начальник, — сказал Шалимов оглядывая скромный, спартанского типа кабинет школьного друга. Таких заведений журналист повидал за свою профессиональную деятельность не меньше сотни: стол, шкаф, пяток стульев и непременный сейф тёмно-зелёного цвета.