Иван Сербин - Чертова дюжина

— Азия для террористов слишком нестабильна, — ответил Котов. — Та же Чечня. Там, конечно, есть аэродромы, способные принять такой мощный лайнер, например, Грозный, но очень шаткое политическое положение. Свои обычаи, свои нравы. Даже если у террористов есть предварительная договоренность о проходе через территорию Чечни, они не могут быть уверены в том, что их не убьют и не ограбят. Двадцать миллионов долларов — большие деньги.

— И как, вы полагаете, они будут действовать?

— Скорее всего террористы свернут в сторону Молдовы и посадят самолет на одном из наших военных аэродромов, функционально предназначенных для приема транспортных самолетов. Я имею в виду — на одном из бывших наших военных аэродромов. А из Молдовы им ничего не стоит уйти хотя бы в Румынию. Помимо простого перехода через границу, существует возможность сделать то же самое на автотранспорте или посредством легкой авиации. У нас имеются данные, что с территории Молдовы регулярно совершаются рейсы в Румынию, вывозящие эмигрантов из числа нелегалов. Террористам даже не придется за это много платить.

— Да, но у них большой груз, — возразил представитель ВВС. — Почти двести килограммов. Да их не меньше шести человек. Легкий самолет не рассчитан на перевозку таких тяжестей.

— К моменту посадки их останется четверо. А может быть, меньше, — сказал Котов. — И кстати, они вполне могут пожертвовать энной суммой, чтобы обеспечить себе спокойную переправку за границу. Террористы — неглупые люди и наверняка понимают, что лучше отдать часть, чем потерять все.

— Они очень рискуют, — заметил представитель Министерства обороны. — Я бы даже сказал, смертельно рискуют.

— Риск, безусловно, есть, — согласился Котов, — однако не такой масштабный, как вам кажется. Их проводник отлично понимает, с кем имеет дело, и не станет нарываться на неприятности. И вовсе не факт, что они воспользуются услугами проводника. Так что либо Белоруссия, либо Украина, либо Молдавия. Соответственно Польша или Румыния.

— Мы можем оперативно установить надзор за базами ВВС соответствующего масштаба? — спросил командующий у представителя военно-воздушных сил.

Тот покачал головой:

— Чтобы организовать наблюдение, нам и в лучшие времена понадобилось бы не меньше двух-трех часов, а сейчас — полсуток минимум.

— Значит, вы считаете, что нам их не взять? — генерал посмотрел на Котова.

— Сейчас — нет. В точке высадки их скорее всего будет поджидать заранее подготовленный автомобиль, и, пока наши группы доберутся туда, террористы окажутся далеко. Единственное, что можно сделать в данной ситуации, это договориться с Украиной и Белоруссией, чтобы «МиГи» шли за лайнером до места посадки. Я уверен, наши специалисты сумеют обработать изображение, и, если повезет, мы узнаем, на чем уехали террористы. До назначенного времени не имеет смысла пытаться их задержать. Но мы будем знать, где они находятся.

— Логично, — кивнул представитель ВВС.

— Да-да, — потряс головой представитель Министерства обороны.

— Вы что скажете? — командующий посмотрел на полковника.

— Хороший план. Стоит попробовать.

— Ладно, сейчас я свяжусь с советником Президента, пусть обговорят это с Украиной и Белоруссией.

— А устанавливать связь с самолетом не надо, — добавил Котов. — Террористы все равно не станут вести переговоры. Они не имеют в этом нужды, так как находятся в положении сильного. О «МиГах» они не знают, пусть и дальше пребывают в уверенности, будто им удалось нас обмануть.

— Хорошо, — согласился командующий.

Пастух толкнул Марафонца локтем.

Тот моментально открыл глаза, посмотрел чисто и ясно, спросил коротко:

— Ну?

— Ты уверен, что не будет проблем? — поинтересовался Пастух. — У меня нюх на всякие неприятности.

— И что же говорит твой нюх? — усмехнулся Марафонец.

— Он говорит, что что-то не так, что-то не в порядке.

— Не дрейфь, — Марафонец улыбнулся. — Все схвачено. «Кукурузник» уже ждет. Два часа, и мы в Румынии. А уж там поезжай куда хочешь. У румын с Молдовой пакт о ненападении, — он засмеялся.

— Мне не до смеха, — хмуро сообщил Пастух. — На душе что-то погано.

— Я тебе говорю: не волнуйся. Эти ребята свое дело знают. Они столько народу переправили за бугор — у тебя пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы пересчитать.

— А документы?

— Все в порядке с документами. Не переживай. Сколько времени?

— Почти одиннадцать.

— Пора начинать. — Марафонец потянулся. — Алло, поднимайтесь-просыпайтесь! — крикнул он неожиданно бодро и весело. — Петушок пропел давно!

Пастух встал, потопал в хвост, переступая через трупы и лужицы крови.

— Ты куда? — окликнул его Марафонец.

— В сортир схожу.

Пилот головного «МиГа» увидел, как дверь пассажирского салона открылась и из нее вывалилась черная фигурка. Секунду спустя в ночном небе белым несуразным пятном возник парашютный купол.

— Я — борт 1-34. Вижу парашютиста, десантировавшегося с борта 021.

В эфире повисло молчание, нарушаемое лишь треском атмосферных помех. Наконец в динамике прозвучало:

— Проследите место приземления.

— Есть.

Через полминуты под крылом «Ила» раскрылся второй купол. За ним — третий…

Командующий смотрел на экран.

— Они десантируются, — сказал он. — Надо поднять поисковые вертолеты.

Парашютные купола на фоне звездного неба смотрелись, как необычные бесцветные луны. «МиГи» спустились ниже, отслеживая места посадки парашютистов. Десантировалось девять человек. У одного не раскрылся парашют. Фигурка быстро пронеслась к земле и растаяла в черноте дремлющего леса. «Ил» продолжал плыть в фиолетовой ночи, уходя на юг.

Марафонец поправил висящий за спиной парашют, застегнул замок, посмотрел на часы.

— До точки выброски — двадцать минут. Готовьтесь, ребята. С собой — только пистолеты. Сумки с деньгами — на грудь.

Трое боевиков торопливо застегивали замки парашютов, проверяли оружие, придвигали сумки с деньгами.

— Пастух, — скомандовал Марафонец, — прыгаешь первым и остаешься в точке приземления. Мы подтягиваемся к тебе. Тель, ты поставил мины?

Тот ухмыльнулся.

— Конечно.

— Время?

— Двадцать пять минут, — ответил стрелок.

— Молодец.

Марафонец повернулся к Папаше Сильверу, собираясь что-то сказать, да так и застыл с открытым ртом. Кресла справа от прохода начали шевелиться сами собой. Мощный грохот взрыва достиг слуха террористов через долю секунды, а следом за этим часть салона превратилась в огромное огненное облако, поглотившее и Теля, и Марафонца, и Пастуха. Всех. Они успели увидеть только черные спинки кресел на фоне неумолимо надвигающегося, невыносимо сочного ало-желтого свечения. Раскаленная плазма заполнила корпус самолета. Давление разорвало шпангоуты, лонжероны и стрингеры с такой легкостью, будто те были сделаны из бумаги. Пламя в мгновение ока разметало панели фюзеляжа, сорвало киль и хвостовые стабилизаторы. Взорвавшиеся топливные баки разнесли оба крыла в клочья, изувечили носовой отсек, буквально сплющив кабину пилотов. Две секунды — и самолет перестал существовать, превратившись в пылающую груду обломков.