Дмитрий Черкасов - Белорусский набат

— Понял.

— И еще. Побеседуйте с Турпалом Латыповичем. Он подскажет вам, кого из иностранных журналистов стоит в ближайшее время пригласить для работы на российско белорусской встрече.

— Списки уже составлены...

— Все равно согласуйте их с МИДом. Вы могли кого нибудь упустить. А отдел печати у Турпала Латыповича работает великолепно, — Президент уселся в свое кресло. — И лично проконтролируйте отдел аккредитации. А то в последнее время к нему очень много претензий...

— Новые кадры, — Жучок покачал головой. — Еще не полностью вошли в режим работы.

— Значит, не надо было раньше времени отпускать старые кадры, — жестко отрубил Батька.

— Исправим, — пообещал пресс секретарь, пристроивший в отдел аккредитации десяток своих дальних родственников и приятелей.

Почти все они в свое время трудились по комсомольской линии, умели лишь словоблудить и к какой либо серьезной работе были совершенно непригодны.

Но Жучка сие не особенно волновало. Списки на аккредитацию подписывал лично он, а отдел занимался только механическим исполнением, в котором неизбежно возникали сбои. То документы вовремя не придут, то бумажка затеряется, то редакция вместо заявленных двух мест потребует три. Накладки в отделе аккредитации всегда можно объяснить, а под этим соусом отказать непочтительным журналистам, забывшим о старинном принципе взаимоотношений с любой бюрократией: «Не подмажешь — не поедешь»...

Подписание документов о российско белорусском союзе сулило главе президентской пресс службы несколько тысяч долларов.

С миру по нитке.

И все останутся довольны.

Жучок еле заметно улыбнулся.

Вейра распахнула выходящее на площадь перед Домом Правительства окно арендованной по фальшивому паспорту квартиры, полила из ярко голубой пластмассовой леечки цветы на подоконнике и включила проигрыватель. Комната наполнилась звуками классической скрипичной музыки.

Весь этот спектакль предназначался прохожим.

Обычное окно с выставленными на солнце цветами, молодая женщина в домашнем халате, негромкая музыка. Вполне мирная и ничем не примечательная картина.

Дипкунайте отошла в глубь комнаты, открыла дверцу шкафа и извлекла из него английскую штурмовую винтовку «Энфилд» L85A1. [59]

Затем вышла в коридор и легла на деревянные козлы, покрытые толстым матрацем и установленные в шести метрах от окна. Ни со стороны сквера, ни от Дома Правительства, ни с улицы ее позиция не просматривалась. Даже если кто нибудь и обратил бы внимание на распахнутое окно, никаких подозрений оно бы не вызвало.

Вейра сняла предохранительные колпачки с прицела «SUSAT L9A1» [60]и дослала патрон в патронник.

Порученная ей для контроля зона просматривалась идеально.

Снайперша приникла к оптике и замерла.

Йозеф приказал Герменчуку остановить микроавтобус у заросшего бурьяном оврага и поманил пальцем Сапегу.

— На секунду...

Карл вылез из кузова и встал рядом с Кроллем.

— Что?

— Не хотел при Илье, — тихо сказал Йозеф. — Ты на сто процентов уверен?

— На сто пять.

— Хорошо. Кстати, помнишь мы о коттедже моего приятеля говорили?

— Который замок построил? — хмыкнул Сапега. — Помню...

— Вон его домина, — Кролль протянул руку.

— Где?.. — Карл повернул голову, и тут ему по горлу чиркнул остро отточенный клинок немецкого десантного ножа.

Инженер захрипел, вскинул руки, чтобы зажать страшную рану, и покачнулся.

Йозеф быстро отступил Сапеге за спину и изо всех сил толкнул умирающего электронщика вперед. Карл рухнул под откос и покатился по почти вертикальному склону. Через секунду бьющееся в агонии тело скрылось в огромных лопухах.

Кролль вытер о траву нож, сунул его в ножны и молча залез в кабину «Газели».

В отсек, где притаился Рокотов, за два часа так никто и не зашел.

«Осталось всего ничего, — недоуменно подумал биолог. — С минуты на минуту митинг начнется... Вот демонстранты тусуются, менты свои автобусы в переулки загнали. А Кролля и компании все нет и нет. Или они уже на позиции? Но где?!. Стоп! Без нервов. Рассуждаем логически. Мне отсюда почти вся площадь видна. С самого утра здесь только работяги и я. Менты подтянулись к восьми, первые демонстранты — почти в девять... К Дому Правительства пропускают только после проверки металлодетектором. А вон еще овчарки. И два спаниеля... Взрывчатку они вынюхают без вопросов. В толпу Кролль не полезет. Черт, но тогда где он?.. Так, что дальше? Из домов трибуну не видать, — Влад осторожно выглянул из проема и снова спрятался обратно. — Внизу чисто. В сквере тоже ни души...»

По тротуару прошли двое в оранжевых безрукавках и остановились у люка. Один работяга приподнял крышку и скрылся в колодце. Второй остался снаружи.

Через минуту из люка высунулась голова.

Тот, что стоял у забора, передал напарнику сумку с инструментами, присел на выпирающий из под забора бетонный блок и закурил.

«Ага, ремонтники... Ищут тот самый обрыв кабеля, о котором говорили строители. Не то...»

Рокотов переключился на осмотр соседней улицы.

Спустя три минуты электрик вылез наружу.

Крышка люка встала на место, и парочка в оранжевых жилетах удалилась.

«Один люк — канализация, второй — шахта электрических и телефонных проводов. Ни один горизонтальный тоннель в нужную мне сторону не идет, — биолог пошарил взглядом по площади. — Вон еще два люка рядом... Трубы проложены метрах в двухстах от правительственного здания, в обход сквера. Причем с моей стороны сквера. Так что между люками и демонстрантами — деревья...»

Минуло еще четверть часа.

Из переулочка позади стройки вывернул фургончик и остановился прямо рядом с люками. Из кабины выпрыгнули давешние электрики, и опять один из них полез под землю.

«А вот это уже интереснее! — на секунду напрягся биолог. — Хотя нет, какой там интереснее... Их же менты проверить должны были. Раз пустили на площадь, значит, все чисто. И надпись вон: „Аварийная. Ремонтно эксплуатационное управление — девятнадцать“. Машина не новая, как и должно быть...»

Лысоватый мужчина в оранжевом жилете выволок из кузова приборный блок на метровом штативе, установил его рядом с колодцем и сбросил напарнику провод. Щелкнул тумблером, и блок мигнул несколькими зелеными лампочками.

Мужчина забрался в кунг, достал из недр микроавтобуса старый, почерневший от грязи ватник, кинул его рядом с темным отверстием люка, уселся по турецки и закурил.

«Аппаратура не может быть орудием покушения, — прикинул Рокотов. — Пульт от силы полметра на тридцать сантиметров. Даже гранатомет не влезет. К тому же он стоит возле капота... А машина развернута к Дому Правительства задом. По идее места внутри достаточно, чтобы установить безоткатку. Но в кузове тоже ничего и никого нет. Вон, дверь настежь распахнута. Прятать им явно нечего, одни вольтметры амперметры и бухты провода... С таким оборудованием много не навоюешь, — Влад почесал в затылке. — Придется признать, что работяги настоящие. Но где ж тогда Кролль?..»