Сергей Самаров - Пуля – лучший антидот

– Негде... Так правильнее, – ответил Андарбеков серьезно. – У меня дома и у жены, и у старшей дочери насморк. И почихивают иногда. В воздухе может зараза летать. Я повязку дома даже ночью не снимаю. Нельзя мне болеть. За начальника остался... А как в повязке бриться, не понимаю. Мне вчера вечером министр замечание сделал, я объяснил, он понял и согласился – болеть мне нельзя...

– В качестве профилактики, товарищ подполковник, – заметил оказавшийся рядом старший лейтенант Кошкин, – рекомендую стакан самой дерьмовой деревенской самогонки. Полный, «с горкой»... Пить одним махом, без передыха. После этого можно целый час вирусы килограммами глотать, ни один не прошибет. У самогонки дух и внутреннее содержание такое, что... Одним словом, лучшее противозачаточное средство!

– А зачем мне противозачаточное средство? – не понял ментовский подполковник, но над советом задумался. – Мне гриппом болеть нельзя...

Спецназовцы только переглянулись.

Врач, приехавший вместе с Андарбековым, принялся осматривать раненых бандитов. Когда снимал неумело наложенные прямо поверх штанин бинты, оба стонали так, словно бинты уже могли прочно прилипнуть к ране. Но врач бинты размачивал перекисью водорода, да и засохнуть ранения не успели, и всем было ясно, что оба бандита ломают комедию, выпрашивая себе еще по шприц-тюбику промедола. Понравилось... Но такими медикаментами бойцы не разбрасывались, а врач, как и многие врачи, предпочитал на бандитов не тратиться. А делать им укол промедола – это, по большому счету, то же самое, что оплачивать лечение из собственного кармана, поскольку промедол многие нераненые покупают с удовольствием. Сделаешь укол – нечего будет продать. И потому перевязка пока была самым радикальным средством лечения. Впрочем, осмотрев рану первого, врач шепнул подполковнику Андарбекову, что раненого необходимо побыстрее отправить в госпиталь, но ногу ему спасти уже, кажется, не удастся.

– После допроса... – так же тихо ответил подполковник. – После допроса сразу и отправлю...

На этом и расстались. Пересев из боевой машины пехоты в более удобные кресла микроавтобуса «Фольксваген», сами раненые почувствовали себя лучше. На прощание Алексей Викторович высказал ментовскому подполковнику свою просьбу:

– У нас, товарищ подполковник, сложилась несколько странная ситуация. Непонимание задач и методов между нами и московским командованием. В нашей операции ФСБ командует. И нам трудно найти общий язык. Вы не сильно пока афишируйте наличие пленников. Там что-то не так в ситуации, но я пока не знаю, что не так. Допросите, закройте, пользуйтесь информацией, и, если есть необходимость, докладывайте только своему руководству, но не в ФСБ...

– Нет проблем... А их разыскивать никто не будет?

– Их считают мертвыми.

– Это легче...

– Разве что... На всякий случай подстрахуйтесь и поберегите их как важных свидетелей. Если всплывет информация, что эти парни живы, их, возможно, постараются ликвидировать.

Алексей Викторович постарался не посвящать Андарбекова в подробности. Но сам уже придумал ход, который мог бы обезопасить пленников от покушения.

Едва «Фольксваген» отъехал, подполковник подозвал «крапового» капитана.

– Юрий Михайлович, сразу предупрежу. Я с Оздемировым говорил... Наши с тобой спутниковые трубки прослушиваются, разговоры, скорее всего, записываются. Так что лишнего не говори. И имей в виду, что человек, который руководит нашей операцией из Москвы, возможно, работает на противоположную сторону или по какой-то причине мешает следствию. И у нас могут возникнуть осложнения. Но мы должны свое дело сделать, и сделать его хорошо...

– Как так? – Валтузин слегка растерялся. – А кто командует? Тот полковник, о котором ты говорил?

– Именно так... Ты в телефонном разговоре с Андарбековым подробно рассказывал о том, что за пленные у нас?

– Нет. Просто сказал, что есть пленные по нашему делу. Подробности здесь передал...

– И то хорошо... Осторожнее с разговорами. Садимся в машину. Поехали...

Но когда уже все расселись по местам, сам подполковник Гризадубов достал трубку спутниковой связи и позвонил полковнику Горемыкину.

– Есть новости, Алексей Викторович? – сразу спросил полковник так скучно, будто это он двое суток не спал, а не подполковник спецназа ГРУ.

– Прибываем в местную столицу. Нас тут встретили, приняли пленников... – как о чем-то обыденном, о проходном сказал Гризадубов.

– Каких пленников? – без удивления спросил полковник. – Вы же уничтожили всех бандитов.

– А... Да-да... Это уже после нашего разговора было. Два каких-то хмыря из местных хотели нашу БМП из кустов угнать. Снайпер их подстрелил. Раненых передали ментам. Пусть разбираются. Хмыри были с автоматами. Бандиты...

– Я понял. Не ввязывайтесь в случайные стычки. Иначе потери неизбежны. А у вас своя наиважнейшая задача – найти и уничтожить Везирхана Дашаева и его банду. И это главное. Но вы, я понимаю, по какому-то делу звонили? Не об этом же доложить...

– Я хотел поинтересоваться результатом осмотра аптек жены Дашаева. Подполковник Оздемиров обещал утром заняться этими аптеками...

– Зачем вам это?

– Чтобы знать, что следует искать.

– Что искать... Это задача следствия. Ваша задача – уничтожение банды и прекращение ее террористической деятельности. В другие дела лучше не суйтесь. Они вне вашей компетенции.

– Понял, товарищ полковник. У меня все...

– Звоните с новостями, а не с вопросами. Кстати, рекомендую и в республиканское управление ФСБ не обращаться, потому что мы не знаем всех связей Дашаева, и есть определенные подозрения, что кто-то оттуда его информирует. У капитана Валтузина есть свои наработки. Пользуйтесь его данными...

И Горемыкин отключился от разговора.

Гризадубов кивнул невидимому собеседнику и улыбнулся собственным мыслям...

Совету полковника Горемыкина Алексей Викторович решил все же последовать и не обращаться в республиканское управление ФСБ, потому что хорошо знал частые случаи, когда крупным бандитам помогали информацией официальные лица из силовых структур. Кавказ есть Кавказ, и родственные связи здесь имеют значительный вес. Но главное было даже не в этом, а в том, что подозрения, имеющиеся на полковника Горемыкина, следовало сначала классифицировать и подтвердить более существенными фактами, чем констатация телефонных разговоров, которые даже не удалось записать. Привлекать же в свою работу сотрудников местного ФСБ – это значило бы или посвящать их во все подробности, которые пока еще не доказаны, или не посвящать, но при этом знать, что все твои действия будут известны полковнику Горемыкину. И то и другое было более сложным, нежели самостоятельная работа с теми силами, что имелись в наличии. По крайней мере, капитан Валтузин обладал информацией, и при этом командовал отрядом, который всегда мог выступить в качестве силовой поддержки. Можно было надеяться еще и на помощь ментовского подполковника Андарбекова, хотя в достаточно ограниченном диапазоне, если учесть неординарную натуру самого подполковника.