Михаил Серегин - Закон блатного мира

Ведущий программы был возбужден до предела. Он здорово напоминал охотничью собаку, которая что есть сил рвется по следу, но строгий ошейник не пускает. Возбужденный лай, брызги слюны, а толку – чуть. По словам ведущего, официальное расследование обстоятельств гибели Свердлова закончилось тем, что все назвали несчастным случаем, происшедшим из-за того, что прокурор не справился с управлением на узкой дороге и не вписался в поворот. Однако, разумеется, ведущий был свято уверен, что знает причины гибели Свердлова лучше следователей из угрозыска и прокуратуры. Что делал прокурор в районе перевала Хабля, почему никто из его подчиненных не знал, куда он направился?

Разумеется, это был не несчастный случай, а месть магаданской организованной преступности за ту принципиальную позицию, которую Свердлов занимал по отношению...

Ведущий разливался соловьем еще минут пять, предоставив Туманову возможность от души посмеяться. Преступность, позиция... Умный выискался, шакал пера недоделанный. Хотя официальные следователи не лучше. Несчастный случай... Уж он-то хорошо понимает, какой там был несчастный случай и кто его устроил. Надо же, умудрился-таки Решетов дотянуться до прокурора! Туманов покачал головой. Все-таки он был почти уверен, что получится наоборот. Выходит, недооценил он бывшего кума, и притом серьезно.

Внимательно досмотрев выпуск новостей до конца, Туманов убавил звук до минимума и прикрыл глаза. Нужно было как следует обдумать создавшуюся ситуацию. То, что теперь вместо двух теневых хозяев у него остался один – это просто здорово, его расчеты в очередной раз оправдались. Но теперь нужно решить, что делать дальше. Вариантов два: либо попробовать избавиться от Решетова, либо, свалив вину за побег и угон «Алазани» на Свердлова, возвращаться под его опеку.

Присев на корточки, Коля Колыма внимательно наблюдал за остановившимся на берегу джипом. Машина встала аккурат напротив сейнера, значит, о случайности не могло быть и речи. Приехали за ним. Вопрос только кто – менты, блатные или те, кто устроил наезд на смотрящего во время той злополучной стрелки? Искали-то его последнее время все кому не лень.

Колыма внимательнее присмотрелся к джипу. Машина казалась знакомой, кажется, этот джип кого-то из людей Бати, из тех, кто был замкнут на смотрящего лично, не повинуясь никому, кроме него. Он набрал какой-то номер и поднес мобильник к уху. Пацаны смотрели на него в недоумении. С кем это, интересно, он базарить собрался?

Скоро эта мысль подтвердилась. Дверцы джипа распахнулись, и из него выбрались два парня – те самые, кто вместе с Колымой встречали из зоны Филина: среднего роста светловолосый крепыш и высокий смугловатый и черноволосый, похожий на цыгана. Колыма смутно помнил, что у него и погоняло такое – Цыган. Но одно было совершенно точно – это люди смотрящего.

Колыма крепко сжал зубы. Парни явно пришли за ним, видимо, он все-таки где-то прокололся, сейчас уже не важно, где именно. Нужно скорее решать, что делать.

«Ядрена вошь, ведь правильные же пацаны! Свои! – мелькнуло в голове у Колымы. – Как с ними рубиться-то?!» Однако схватки явно не избежать. Медленно и осторожно, оглядываясь по сторонам и страхуя друг друга, боевики двинулись к сейнеру. Куртки у обоих расстегнуты, а руки они держали так, чтобы в случае необходимости мгновенно выхватить ствол из подмышечной кобуры. «Нужно попробовать по-хорошему, – подумал Колыма. – Свои люди, нельзя с ними как с врагами. Опасно, конечно, ну да ладно, не привыкать. Помирать все равно один раз придется!»

Колыма разогнулся и, выпрямившись в полный рост, повернул ручку, распахнул дверь рубки и вышел на палубу, прекрасно понимая, какую отличную мишень он сейчас собой представляет.

– Здорово, пацаны! – крикнул он. – Ко мне, что ли? В гости? А почему без предупреждения?

Он едва успел пригнуться. Пуля, выпущенная мгновенно выхватившим ствол светловолосым крепышом, противно вжикнула у него над головой и вдребезги разнесла последнее целое стекло рубки. На моментально пригнувшегося Колыму, укрывшегося за бортом, обрушился целый водопад осколков. Пытаться вести переговоры дальше было бы уже не смело и благородно, а попросту глупо. Колыма перекатился по палубе так, чтобы его голова ни на секунду не появилась над бортом, и скрылся в одном из люков, который вел в машинное отделение. Он помнил о том, что перед непрошеными гостями есть одно важное преимущество – он прекрасно знает все ходы, выходы и закоулки старого судна, а вот они вряд ли. Так что шансы спастись есть.

Колыма, конечно, не мог видеть того, что происходило на берегу дальше, и поэтому не узнал, что обязан второму из приехавших парней жизнью. Едва палец белобрысого успел надавить на спуск, как Цыган резким движением рванул его руку с пистолетом в сторону, сбив прицел.

– Ты что? – непонимающе рявкнул крепыш своему напарнику. – Сейчас я бы его...

– Смотрящий велел его только живым брать! И повежливее! Ты что, забыл, что ли?! Если бы ты его сейчас мочканул, Батя бы нас на понятия только так поставил!

Крепыш тут же притих. Авторитет смотрящего был непререкаем.

– Давай за ним! Да смотри, аккуратнее там, – скомандовал Цыган и рванул к кораблю.

Ни тот ни другой не вспомнили о том, что внутренности любого корабля для непосвященного – это лабиринт, ориентироваться в котором могут только моряки, таможенники да кораблестроители. И о том, что сами они ни к одной из этих категорий не принадлежат – в отличие от Коли Колымы, бывшего моряка китобойного флота. Впрочем, об этой детали биографии Колымы пацаны просто не знали, так что с какой-то точки зрения их ошибка была простительна. Непростительно было другое. Забравшись на корабль и спустившись в машинное отделение, они разделились. Хотя даже это их решение можно было понять. Они опасались, что если пойдут вместе, то Колыма сможет уходить от них по кругу, обходя корабль изнутри вдоль бортов.

Спустившись по ржавой ненадежной лесенке первым, белобрысый крепыш двинулся направо – как они и успели договориться с напарником за те секунды, пока взбирались на сейнер. Сверху до него донесся звук удара и негромкое ругательство сквозь зубы. Белобрысый тут же догадался, что его более высокий напарник ударился головой о край люка, тот самый, в который он и сам чуть не врезался. Люки были узкие, чтобы ловко пролезать в них, нужен опыт.

Белобрысый сделал еще несколько шагов, и свет, проникавший внутрь корабля сквозь открытый люк, потускнел. Сзади слышался постепенно затихающий шум. Это Цыган, как и договаривались, двинулся влево. Крепыш покрепче сжал пистолет. Смотрящий, конечно, приказал быть с Колымой помягче, но своя шкура ему подороже, чем чужая. Если что, он будет стрелять. В конце концов необязательно насмерть мочить, можно в руку или в ногу пальнуть, отлежится потом Колыма, если пахан с ним миром все разрулит. Парень миновал какой-то развороченный котел, еще пару покореженных и покрытых ржавчиной агрегатов непонятного назначения и свернул за угол.