Михаил Март - Дама с простудой в сердце

— А как же я буду тебя убивать? Рехнулся?

— Пустяки. Придумаем. Важно, что все сходится. Утром сосед найдет меня в бессознательном состоянии. А я, как преданный Добронравову пес, не стану выдавать его подругу. Трифонов сам, без меня, сделает соответствующие выводы.

Кира приехала домой в одиннадцать вечера. Борис и Ника наблюдали, как она поставила машину в гараж и ушла домой. Они следили за ее окнами. Вскоре в них загорелся свет, а в половине двенадцатого он погас.

— Пора.

Машину из гаража выгонял Борис, он и вел ее до самой дачи. Ника уже переоделась. Сегодня ей не имело смысла надевать темные очки. С десяти метров не разглядишь цвета глаз. Главное — образ.

Когда они подъехали к даче и остановились посреди дороги, у машины открылся багажник. Борис пошел его закрывать и увидел две бутылки вина. Он прихватил их с собой, запер машину и прошел на участок. Пес радовался и вилял хвостом.

— Послушай, Борис, меня собака знает, но Киру она может и не признать. Так ведь?

— Наоборот. Все будут считать, что Кира здесь часто бывает. А почему бы нет? Это же недоказуемо. Мы с ней знакомы пять лет. Вполне естественно, что она могла у меня бывать, и пес ее знает. В дом его пускать не будем, а по двору пусть гуляет.

Они вошли в дом, и Борис поставил бутылки на стол.

— А откуда это взялось?

— Из багажника. Лишнее доказательство. Кира покупает «Хванчкару» для Додика. А идея вот в чем. Стрелять из двустволки ты в меня не будешь. Не женское это дело. Ты огреешь меня по башке бутылкой. На часок я вырублюсь, а потом буду в порядке.

— А если я тебя убью?

— Возможно. Если ударишь пустой бутылкой из-под шампанского. Она не расколется, ею можно убить. А когда бьешь полной бутылкой, то стекло трескается от легкого удара. Сколько раз я разбивал пиво, едва задев бутылкой за косяк двери. Никто от таких ударов не умирает.

— Ладно. Я постараюсь огреть тебя как следует.

— Старайся. Ради благого дела можно и потерпеть. Главное — зрелищный эффект.

Борис раздвинул шторы, распахнул окно и включил все лампы, а потом принялся разжигать камин.

— У тебя есть фотоальбом? — спросила Ника.

— Есть. Но Кириных фотографий в нем нет.

— А следователи должны подумать, что они там были. Вы же много лет чуть ли не в родственниках ходите. Она должна сжечь в камине фотоальбом, но кое-что все равно останется. Пусть найдут эксперты. Так вино пить будем?

— Терпеть не могу эту гадость. В холодильнике твое любимое шампанское, а я выпью водочки.

— Я тоже. Из окна дует, а я в легком платьице. Значит, ты и Кире такое же подарил?

— И, как видишь, не зря. Как оно нам пригодилось!

— Слишком навязчиво получается. Что, ей надеть больше нечего? У такой бабы гардероб ломится от нарядов, а она в одном и том же, да еще в такую погоду. Платьице-то летнее.

— Пусть думают, что хотят. Факт остается фактом. А почему она не переодевается, это ее личное дело. Пусть Трифонов над этим голову ломает, если вообще такая мысль у него возникнет. Много он понимает в женских тряпках! В мужских-то ни черта не смыслит, ходит, как бомж.

С улицы послышались автомобильные гудки.

— Дай мне фотоальбом, а сам иди к калитке. Я перед окнами покручусь. Только не торопись, дай ему меня как следует рассмотреть и запомнить.

— Не волнуйся, невестушка. Сыграем, как по нотам.

Соседу надоело сигналить, он вышел из машины и направился к калитке. Борис дома. Окна горят, даже сверкают ярче обычного. Парень решил устроить вечеринку. Полетаев всмотрелся, но веселой компании не увидел. В окне мелькала тень одной женщины. Когда та подошла ближе к камину, разглядывая какую-то книгу, он смог ее оценить. Не в полной мере, конечно, но достаточно, чтобы понять, что дамочка красива и с хорошей фигуркой. Раньше Полетаев у Бориса женщин не видел. Это первая. Странно, замкнутый парень, молчун, с простой русской физиономией, живущий на гроши за свои картины, и вдруг такая красотка, да еще на шикарном «Лексусе».

Борис подошел к калитке, оттащил лающую собаку и привязал ее к дереву.

— Ты что так поздно, Игорек?

— Извини, Боря, но твоя красотка поставила свою тачку посреди дороги, не объедешь.

— Сейчас все поправим.

Борис сел за руль и прижал машину к забору, освобождая дорогу. Но Полетаев не торопился садиться в свой джип.

— Эй, Борь, ты закончил картину для моих друзей?

— Закончил, Игорек. Ты же знаешь, я свое слово всегда держу. Пусть еще ночку подсохнет, а утром перед работой зайди и забери.

— Так я в восемь утра выезжаю, неудобно вас беспокоить в такую рань. — Он кивнул на окно.

Борис подошел к соседу, улыбнулся и хлопнул его по плечу:

— Удобно, удобно. Эта дама приехала по делу и принадлежит она не мне, а другому, очень уважаемому мной человеку.

— Ну извини.

— Ладно. До завтра.

Полетаев сел в свой джип и поехал дальше, а Борис направился к дому.

— Ну что? — спросила Ника, когда он вернулся.

— Класс! Сработано, как по нотам. Завтра утром он припрется. Ладно. Накрываем стол, выпьем водочки, чтобы мне было не больно и тебе не страшно.

Застолье длилось недолго. Оба нервничали и хотели как можно быстрее покончить с этим делом.

— Ну, дорогуша, давай. Только не медли, а сразу. Бери бутылку и зайди мне за спину, чтобы я не видел, как ты размахнешься.

— А если они найдут картины?

— Кто они? Сюда никто не придет. Картины на чердаке под брезентом.

— Ой, Борька, страшно мне.

— Ну хватит ныть! От этого спектакля наша жизнь зависит.

Ника встала, взяла в руки бутылку и зашла ему за спину. Лицо покрылось потом. Она сдернула с головы парик и, как платком, вытерла им лицо. Потом размахнулась, зажмурила глаза и со всего маха треснула парня бутылкой по голове. Стекло разлетелось вдребезги, вино полилось на одежду, а на голове осталась кровавая рана. Парень дернулся, откинулся назад и замер, сидя в кресле. Отпечатков пальцев нигде не осталось. Ника не снимала длинных белых перчаток весь день. Теперь они были испорчены и дорогое платье тоже. Красное вино очень трудно поддается чистке.

Девушка склонилась над Борисом и нащупала пульс. Сердце билось. Она с облегчением вздохнула. Больше ей здесь делать нечего. Забрав свою сумочку, она сунула в нее парик и направилась к машине. На дворе стояла глубокая ночь. Было холодно. Ее знобило. Хорошо, что она оставила свой «Фольксваген» неподалеку от гаража Киры, а то как бы добралась до дому в таком виде! Красные винные пятна очень хорошо смотрелись на ярко-бирюзовом цвете и походили на кровь. Ника села за руль и рванула машину с места. Она никуда не торопилась, все равно придется ждать утра, когда сведут мосты, просто ей хотелось побыстрее убраться отсюда. Что она и сделала.