Сергей Москвин - Два шага до катастрофы

– Ну и жара, – отдуваясь, заметил со своего места водитель и уже в который раз промокнул лоб мокрым носовым платком. Из-за избыточного веса он страдал от зноя больше остальных. – Никогда раньше в мае такой жары не было. Да еще буря эта магнитная, будь она неладна!

Егоров снисходительно улыбнулся. Перешагнув сорокалетний рубеж, он не обзавелся пивным животом, как многие российские руководители, сохранил стройность и гибкость фигуры. Во многом этому способствовали его увлечения волейболом и плаванием, напряженная работа, не оставляющая времени на праздность и безделье, а также общение с более молодыми коллегами, перед которыми Егорову попросту не хотелось пасовать. Именно по этой причине он всегда появлялся на службе тщательно выбритым, в свежей рубашке, идеально отглаженном костюме и старательно начищенных туфлях. Правда, сейчас, после трех с половиной часов ожидания, его рубашка стала липкой, а пропитавшиеся потом ремни оперативной кобуры при каждом движении врезались под мышки. Вспомнив молодость, Егоров грустно улыбнулся собственным мыслям. Начало его службы в органах госбезопасности совпало с вводом советских войск в Афганистан. Сам Егоров попал в Афганистан в 85-м году, когда находящиеся там войска несли наибольшие потери, он возглавил одну из разведгрупп знаменитого подразделения «Каскад», созданного специально для борьбы с афганскими моджахедами отряда специального назначения КГБ СССР. Порой, ведя наблюдение за тропами, по которым перебрасывались душманские караваны, ему вместе со своими бойцами приходилось по нескольку суток лежать на прокаленных солнцем афганских скалах, экономя каждый глоток воды, потому что вместо дополнительного запаса воды и пищи все разведчики, отправляясь на боевое задание, предпочитали брать с собой дополнительный запас патронов. Тогда и изнуряющая жара, и слепящее солнце воспринимались обыденно, как элементы окружающей обстановки. Но когда тебе пятый десяток и, несмотря на регулярные командировки в Чечню и другие горячие точки Северного Кавказа, значительная, если не большая часть службы проходит в тиши московского кабинета, когда уже начинает прыгать давление, а по ночам нет-нет да и накатит бессонница, несколько часов, проведенных в раскаленном салоне машины, превращаются в настоящую муку.

Егоров уже неоднократно пожалел, что, собираясь на операцию, не оставил пиджак в кабинете, и сейчас втайне завидовал сообразительности лейтенантов Торопова и Мальцева, которые в своих легких сорочках с короткими рукавами чувствовали себя на заднем сиденье «Волги» куда более комфортно. С молодыми лейтенантами Егоров познакомился лишь накануне, во время инструктажа привлеченных к операции сотрудников. Для обоих офицеров это первое серьезное дело. Впрочем, нет – два месяца назад Торопов уже принимал участие в задержании одного армейского дельца, пытавшегося сбыть на черном рынке десяток ручных гранат и полкилограмма тротила. На вчерашнем инструктаже, во время обсуждения плана предстоящей операции, Торопов сразу обратил на себя внимание Егорова весьма дельным замечанием. Мальцев, в отличие от коллеги, ничем особенным себя не проявил, но тоже запомнился Егорову своими подвижными, искрящимися молодым задором, пронзительно голубыми глазами. Евгений и Валентин… Внезапно Егоров поймал себя на мысли, что не помнит, кого из них как зовут. Но в этот момент, словно давая ему подсказку, сзади раздался восхищенный шепот Мальцева:

– Жень, смотри, какие девчонки.

На противоположной от банка стороне улицы, возле киоска «Мороженое», остановились две девушки в коротких топах, открывающих их оголенные поясницы и плоские животы, и не менее коротких юбках. Выбирая мороженое, одна из них слегка отставила в сторону ножку и весьма соблазнительно покачивала коленом. Егоров усмехнулся. Вряд ли девушка могла видеть, что за ней наблюдают. Значит, вела так себя непроизвольно, из врожденного желания обратить на себя внимание мужчин.

Он и сам с удовольствием бы полюбовался девушками, но на оперативной рации, встроенной в приборную панель автомобиля, вспыхнул рубинового цвета индикатор вызова. Подавшись вперед, Егоров сорвал закрепленный на витом шнуре микрофон.

– Гранит на связи!

– Долго еще, Андрей Геннадьевич? – донесся из динамика голос старшего группы захвата майора Ватутина, командира подразделения «Альфы» и давнего друга Егорова. – А то мои ребята скоро зажарятся.

С командиром альфовцев Егорова связывали многолетние дружеские отношения, чем, к неудовольствию Егорова, Ватутин не преминул воспользоваться. Во всяком случае, Егоров был твердо убежден, что никому из остальных участников сегодняшней операции даже не пришло в голову обратиться к нему по имени, проигнорировав предназначенный для радиосвязи оперативный псевдоним.

– Будьте готовы, курьер может появиться в любую минуту! – сердито ответил Егоров и отключил связь.

Он понимал, что Ватутин по-своему прав. В отличие от прогуливающихся по улице и расположившихся в машинах оперативников, одетых в соответствующие погоде джинсы, хлопчатобумажные брюки и легкие летние рубашки, бойцы группы захвата, облаченные в стальные шлемы и бронежилеты, находились в тесном и душном отсеке грузового фургона переоборудованной «Газели». Егоров хорошо представлял себе, что они должны чувствовать, но изменить что-либо был не в силах. И бойцам «Альфы», и оперативникам антитеррористического управления, и ему самому предстояло оставаться на своих местах до появления курьера, который должен был явиться за переведенными в «Ара-банк» из Лондона двумястами пятьюдесятью тысячами долларов, предназначавшихся для финансирования чеченских боевиков. Перевод денег из-за рубежа был отслежен специалистами финансовой разведки, после чего в управлении по борьбе с терроризмом под руководством полковника Егорова была разработана операция по захвату курьера боевиков. Из собственного опыта Егорову было известно, что перевозящие деньги курьеры обналичивают их в течение одного, максимум двух дней. Поэтому за пятнадцать минут до открытия банка восемь оперативников ФСБ во главе с Егоровым и отделение «Альфы» заняли исходные позиции.

Повесив микрофон обратно на приборную панель, Егоров снова взглянул на остановившихся возле киоска девушек. За то время, что он разговаривал с Ватутиным, к ним присоединились трое молодых людей, и вся дружная компания, уплетая только что купленное мороженое и оживленно переговариваясь между собой, двинулась по улице в противоположную сторону. С заднего сиденья раздался чей-то разочарованный вздох. Услышав его, Егоров едва заметно улыбнулся и перевел взгляд на входные двери банковского офиса, через которые за время наблюдения прошли десятки самых разных людей. В банк как раз вошли двое мужчин: парень в футболке и джинсах и неуклюжий толстяк в мятых, хотя и дорогих брюках и такой же мятой, промокшей от пота рубашке.