Сергей Москвин - Два шага до катастрофы

По протянувшейся через степь прямой, как стрела, асфальтированной дороге катил средних размеров микроавтобус. В момент строительства и в первые годы после его окончания качеству асфальтового покрытия дороги могли позавидовать многие из московских проспектов. Но годовые перепады температур, достигающие в казахской степи шестидесяти и более градусов, разрушили некогда идеально ровный асфальт, и сейчас дорогу пересекали многочисленные трещины. Летом жаркие степные ветры заносили дорогу песком. И хотя ее регулярно чистили, песок и мелкие камни набивались в трещины и скрипели под колесами проезжающих по дороге машин. Командование космодрома «Байконур» давно вынашивало планы обновить асфальтовое покрытие автомобильной дороги, ведущей к месту старта. Но из-за недостатка средств, выделяемых на содержание космодрома, восстановление дороги в прежнем качестве постоянно откладывалось.

Однако мысли подъезжающих к стартовой площадке людей были далеки от состояния автомобильной дороги, равно как и от других насущных проблем космодрома. Инженеров заботило исключительно техническое состояние нацеленной в небо ракеты, инструкторов, врачей и психологов – физиологическое и психологическое состояние экипажа. А три в летных скафандрах с пока еще открытыми шлемами человека, составляющие этот экипаж, думали о будущем полете, до которого остались считаные часы, предстоящем выходе в открытый космос и о запущенном семнадцать лет назад с этого же космодрома космическом аппарате с ядерным зарядом на борту, являющемся целью их экспедиции.

Тем временем микроавтобус, преодолев последние метры, подкатил к стартовой площадке и, сбросив скорость, плавно затормозил точно у белой линии специальной разметки.

– Ну вот, приехали! – бодро объявил сидящий за спиной водителя старший инструктор Центра подготовки полетов.

Как и все находящиеся в микроавтобусе, включая космонавтов, он заметно волновался перед стартом и произнес столь очевидную фразу, чтобы снять владевшее им напряжение. Поднявшись со своего места, он распахнул сдвижную дверь и первым выпрыгнул из микроавтобуса. Следом за ним из салона друг за другом осторожно выбрались космонавты: командир корабля подполковник Никольский и два бортинженера: майоры Грачев и Ефимов. Выстроив в шеренгу свой экипаж, Никольский отдал традиционный рапорт присутствующему на стартовой площадке руководителю Центра подготовки полетов, после чего космонавты под прицелами объективов многочисленных фото– и телеоператоров, уже пешком проследовали к окруженной опорными фермами ракете. Взглянув на толпящихся в отдалении журналистов, Никольский сдержанно улыбнулся. Он еще помнил то время, когда корреспондентов и близко не подпускали к месту старта. Все, что они могли наблюдать со специальной смотровой площадки, – это огненный хвост взмывающей в небо ракеты. Но даже в этом случае запуск каждого космического корабля, особенно с космонавтами на борту, воспринимался телезрителями как сенсация, приковывая внимание миллионов людей по всей стране. Подполковник, дважды побывавший в космосе, грустно вздохнул. Сейчас другие времена. Космические полеты давно перестали быть сенсацией и воспринимаются обывателями как вполне заурядное событие, хотя запуски пилотируемых космических кораблей производятся сейчас реже, гораздо реже, чем прежде. Хотя, если сообщить сейчас об истинной цели сегодняшней экспедиции, объявив, что к Земле мчится искусственный спутник с ядерной боеголовкой, весь мир, затаив дыхание, будет следить за ходом космического полета.

Рассуждая так, Никольский подошел к кабине лифта, где космонавтов ждали два инженера, фамилий которых Никольский не знал. Один из них сейчас же распахнул решетчатую дверь и, пропустив вперед космонавтов и сопровождающих их инструктора и военврача из Центра подготовки полетов, вошел в кабину следом за ними. Закрыв за собой дверь, он нажал пусковую кнопку, и стальная клеть медленно поползла вверх. Сквозь решетчатые конструкции опорных ферм можно было видеть проплывающее мимо цилиндрическое тело ракеты, выкрашенное теплозащитной серебристой краской – первая, вторая, третья ступень… Поднявшись на тридцатиметровую высоту, кабина с лязгом остановилась напротив открытого входного люка. Инженер вновь открыл дверь, и космонавты вместе с сопровождающими по очереди вышли из лифта. Остановившись на площадке опорной фермы, Никольский последний раз взглянул на простирающийся перед ним земной пейзаж и решительно шагнул в открытый люк. За ним последовали Ефимов и Грачев. Врач и инструктор зашли последними.

По сравнению с первыми «Востоками» внутреннее пространство космического корабля было достаточно просторным. Тем не менее космонавты могли расположиться там только лежа в специальных креслах. Никольский привычно занял центральное кресло командира корабля, Грачев и Ефимов – соседние кресла слева и справа от него. Хотя скафандры и позволяли космонавтам самостоятельно расположиться в креслах, застегнув все необходимые пристяжные ремни, последнюю процедуру, следуя традиции, проделал сопровождающий их инструктор.

– Как самочувствие? – поинтересовался врач, в обязанности которого входило до последнего момента перед стартом следить за состоянием здоровья экипажа.

– В порядке, – ответил за всех Никольский.

– Счастливого пути!

Врач и инструктор по очереди пожали космонавтам руки и покинули космический корабль. Мягко закрылся входной люк, отрезав экипаж от земного мира. Впрочем, одиночество космонавтов продолжалось недолго. Уже через несколько минут на связь с экипажем вышел руководитель Центра управления полетами, сообщив о ходе предстартовых работ. Никольский живо представил, как покидают стартовую площадку обслуживающие ракету инженеры, сворачивают свои фото– и телекамеры журналисты. Скоро будет дан последний отсчет.

– Внимание, экипаж! Объявляется минутная готовность! – прозвучал из внутренних динамиков голос начальника Центра управления полетами.

Никольский обменялся взглядом с Грачевым. Хотя тот и самый молодой член экипажа, но держится молодцом. Впрочем, несмотря на молодость, это у него уже второй полет. Никольский перевел взгляд на Ефимова, с которым его связывали годы тесной дружбы и совместная экспедиция на МКС. Выражение лица второго бортинженера ему не понравилось. Он уже собрался спросить друга о причине его мрачного настроения, но в этот момент из динамиков прозвучала заключительная команда:

– Старт!

Далеко внизу, даже не на земле, а ниже – под стартовым столом, послышался гул вырывающегося из сопел пламени. Ракета мелко задрожала, сдвинулась с места. Никольский почувствовал, как кресло толкает его вверх. И вот уже гул сменился ревом. Освобожденная от опорных ферм ракета приподнялась над стартовым столом и устремилась ввысь, унося троих человек в бескрайнее и безжизненное пространство открытого космоса.