Сергей Москвин - Два шага до катастрофы

Только сейчас Егоров разглядел поползшую у нее на колготках стрелку. Достав лак для ногтей, Людмила попыталась ее замазать.

– По-моему, их проще выбросить, – улыбнулся Егоров.

В ответ на его безобидную шутку Людмила горько усмехнулась и произнесла:

– А заодно эту блузку, эту юбку, эти туфли. Вот только где взять деньги на новые?

– Мало платят? – сочувствующе спросил Егоров.

– Не в этом дело, – ушла от ответа Людмила, давая понять, что не хочет развивать эту тему. – Ладно, что вас интересует?

– Как влияет мощность ядерного заряда на силу взрыва и его последствия?

Егоров поискал глазами, куда можно присесть, и, так как в кабинете имелся только один стул, устроился на краю второго стола.

Людмила недоуменно приподняла брови, такие же густые, как и волосы.

– Чем больше мощность, тем больше и объем разрушений.

– Это я понимаю, – согласился Егоров. – И все-таки, какие могут быть последствия от взрыва десяти, пятидесяти или стамегатонной ядерной бомбы?

Людмила понимающе кивнула и раскрыла полученную в архиве папку.

– Что ж, попробуем разобраться.

Кроме многочисленных формул, изобилующих незнакомыми Егорову величинами, в папке содержались не менее непонятные диаграммы и графики. По словам Людмилы, произведенные расчеты подтверждали выводы экспертной комиссии о неизбежном изменении шельфа Северного Ледовитого океана в районе архипелага Новая Земля в случае взрыва на архипелаге стамегатонной ядерной бомбы. Поначалу Егоров старался вникать в ее пояснения, но вскоре понял, что это бесполезно, и прямо спросил у своего консультанта:

– Скажите, а к каким последствиям приведет ядерный взрыв в тысячу мегатонн?

Услышав вопрос, Людмила повернулась на стуле и взглянула ему в глаза.

– В тысячу мегатонн? – вслед за Егоровым повторила она. – Я надеюсь, вы спрашиваете из теоретического интереса?

Егорову стало не по себе от ее тревожного взгляда, но он не отвел глаз.

– Исключительно из теоретического.

Женщина сразу успокоилась. Ее пронзительно-холодный взгляд ощутимо потеплел, а напрягшиеся плечи расслабленно опустились.

– Однозначно сказать нельзя. В зависимости от расположения эпицентра взрыва его последствия будут очень сильно различаться, – произнесла она с обычной интонацией, так, словно отвечала на вопрос своего научного оппонента. – Вы, наверное, слышали о теории тектонических плит?

– Приходилось, – кивнул Егоров.

– Согласно этой теории земная кора состоит из восьми крупных и множества мелких тектонических плит, которые находятся в постоянном движении. Вместе с ними движутся все континенты и океаны, – продолжала Людмила. – В местах разломов земной коры, где состыковываются плиты, они порой сталкиваются между собой или отходят друг от друга. Всякий раз, когда это происходит, случаются землетрясения. Так вот, взрыв такой мощности в месте разлома земной коры, особенно в зоне сейсмической неустойчивости, неизбежно приведет к смещению тектонических плит. Я, конечно, могу только предполагать. Для точного прогноза нужно произвести расчеты. Но думаю, что столкновение тектонических плит, произошедшее в результате тысячемегатонного взрыва, в свою очередь вызовет невиданное по своим масштабам и разрушительной силе мегаземлетрясение на площади, равной целому материку, а то и половине земного шара.

– Не может быть! – поразился Егоров.

– Да-да. Когда тектонические плиты цепляют друг за друга краями и не могут продолжать движение, в земной коре постепенно нарастает напряжение. Такие области мы называем зонами сейсмической неустойчивости. Когда давление становится выше критического, плиты соскальзывают одна с другой. Однако нарастание давления в земной коре – достаточно медленный процесс. Но тысячемегатонный ядерный взрыв с эпицентром в зоне сейсмической неустойчивости приведет к скачкообразному увеличению давления, которое многократно превысит порог критичности. Толчок будет так велик, что столкнутся не только сцепившиеся плиты, но и те, что граничат с ними. Представьте падающие костяшки домино, сбивающие друг друга.

Но воображение Егорова нарисовало другой образ: брошенное в огонь куриное яйцо. Он отчетливо увидел, как с треском лопается покрывающая яйцо скорлупа. Сначала гладкую ровную поверхность пересекает одна трещина, затем другая, и вот уже все яйцо покрыто сеткой пересекающихся трещин. Белая скорлупа обугливается, а вокруг распространяется отвратительный запах сгоревшего яичного белка. Егорову стало не по себе, и он поспешно тряхнул головой, отгоняя ужасную картину.

– Настоящий апокалипсис.

Людмила пожала плечами.

– Ну, в общем, да. – Неожиданно ее взгляд изменился. Она подозрительно посмотрела на Егорова и спросила: – Скажите, Андрей Геннадьевич, а чем вызван ваш интерес?

Егоров понял, что не в меру разыгравшееся воображение подвело его. Очевидно, женщина в этот момент заметила охватившее его беспокойство. Нужно было срочно что-то сказать, чтобы успокоить ее. Но как назло на ум ничего не приходило. Его выручил внезапно зазвонивший телефон.

С немалым трудом дотянувшись до подоконника, где стоял аппарат, Людмила сняла телефонную трубку.

– Слушаю… Да, это я… – несколько минут она сосредоточенно слушала собеседника, потом ответила: – Да, конечно, я обязательно зайду. – И положила трубку.

– Неприятности? – поинтересовался Егоров, заметив, как осунулось ее лицо.

Женщина устало вздохнула:

– Сын опять двойку получил. Четверть заканчивается, а у него по математике двойки да тройки. Сейчас учительница звонила и сказала, что вынуждена поставить вопрос перед педсоветом о его исключении из школы. А я с таким трудом его в этот лицей устроила.

Она болезненно сморщилась. Егорову сразу стало жалко на нее смотреть.

– К репетитору обращаться не пробовали? – участливо спросил он.

– Да как не пробовала. – Людмила сокрушенно махнула рукой. – И репетитора нанимала, и сама с Толиком занималась. Только он заниматься не хочет. Неинтересно ему. Я прямо не знаю, что делать.

– А ваш муж?! Он не пробовал с сыном по-мужски поговорить?

– Мы в разводе, – негромко ответила Людмила.

В разводе, – запоздало сообразил Егоров. Можно было догадаться и раньше, ведь он заметил, что у нее на руке нет обручального кольца, но не придал этому значения.

– Да, но успеваемость сына его должна беспокоить.

Людмила пожала плечами:

– Наверное, должна. Только всем, что касается учебы Толика, приходится заниматься мне.

Егоров ощутил укол совести. Бывшая супруга вправе была сказать о нем то же самое. Правда, у Саши никогда не было проблем с успеваемостью. И у всех учителей она была на хорошем счету.