Сергей Москвин - Два шага до катастрофы

– Так что, теперь он упадет на Землю? – резко спросил со своего места секретарь Совета безопасности.

Проникающие в высокие окна зала заседаний лучи заходящего солнца окрашивали интерьер помещения в багровые тона, что еще более обостряло трагизм и напряженность момента.

– Мы классифицируем это, как неуправляемый спуск, – осторожно поправил секретаря Совбеза командующий космическими войсками.

– Какая разница, как это называется! – поморщился министр по чрезвычайным ситуациям. – Лучше скажите, что произойдет в результате вашего «неуправляемого спуска»?

– Так как связь с «Зодиаком» отсутствует, трудно предсказать его поведение, – переведя взгляд на руководителя МЧС, продолжал генерал-полковник. – Вариантов несколько. Возможно, что ничего катастрофического не произойдет. Программа использования «Зодиака» предусматривала его возвращение на Землю в автоматическом режиме, поэтому космический аппарат оборудован системой мягкой посадки, которая включается автоматически при входе аппарата в плотные слои атмосферы. Если эта система исправна, то спуск «Зодиака» пройдет в штатном режиме.

– Ну а если система посадки не сработает, что тогда – ядерный взрыв? – с горькой усмешкой спросил глава МЧС.

– Ни в коем случае! – уверенно воскликнул командующий космическими войсками. – Установленная на «Зодиаке» многоступенчатая система предохранителей абсолютно исключает самопроизвольный подрыв ядерного заряда. Худшее, что может произойти, – разрушение космического аппарата в плотных слоях атмосферы, что, очевидно, приведет к заражению местности радиоактивными материалами, использованными в конструкции ядерного заряда.

– И какова, по вашим оценкам, площадь такого заражения? – вновь поинтересовался министр по чрезвычайным ситуациям.

Командующий космическими войсками скорбно вздохнул:

– По предварительным оценкам, площадь радиоактивного заражения составит полосу шириной до двухсот и протяженностью до тысячи километров.

Участники совещания молча переглянулись, но министр по чрезвычайным ситуациям не смог или не захотел сдержать эмоций и, покачав головой, заметил:

– Ничего себе. Значит, как вы утверждаете, если система аварийной посадки сработает, то ничего катастрофического не произойдет, а если нет, то мы получим зону радиоактивного заражения, равную по площади чуть ли не половине европейской части страны! Хорошая альтернатива, нечего сказать.

– Такая альтернатива совершенно не приемлема! – категорично заявил секретарь Совбеза и, взглянув на замершего по стойке «смирно» генерал-полковника, требовательно спросил: – Скажите, космические войска располагают средствами для предотвращения радиоактивного загрязнения местности?

– Так точно, товарищ генерал армии! – на весь зал гаркнул командующий космическими войсками. – Я предлагаю направить к «Зодиаку» корабль со спасательной экспедицией для осмотра космического аппарата и развертывания нераскрывшейся антенны. Если спасателям удастся эта операция, связь с «Зодиаком» будет восстановлена, и тогда по командам из центра управления можно будет безопасно приземлить аппарат в заданном районе.

– Не слишком ли много «если», – заметил со своего места руководитель МЧС.

Но секретарь Совбеза хмуро взглянул на него и, вновь повернувшись к командующему космическими войсками, спросил:

– Как я понимаю, другого варианта у вас нет?

– Нет, товарищ генерал армии, – честно ответил тот.

Он прекрасно понимал скепсис министра по чрезвычайным ситуациям. Предложенный план спасения сошедшего с орбиты искусственного спутника со сверхмощной термоядерной боеголовкой был чрезвычайно сложен и рискован, не говоря о стоимости подготовки и осуществления космического полета. Но этот план давал реальный шанс восстановить связь с неуправляемым космическим аппаратом и посадить его на Землю после семнадцати лет скитаний в космосе. Тем более что после того как американские астронавты провели ремонт своего «Шаттла» прямо на орбите, командующий космическими войсками верил в успех своих подчиненных.

Его вера передалась секретарю Совета безопасности. Он кивнул и спросил:

– Сколько вам нужно времени на подготовку такой экспедиции?

– Семь дней! – бодро ответил командующий космическими войсками. – По нашим расчетам «Зодиак» должен войти в плотные слои атмосферы через двенадцать суток, так что мы как раз укладываемся в сроки.

Секретарь Совбеза снова кивнул и, подводя итог затянувшейся дискуссии, сказал:

– Хорошо! Я доложу о вашем предложении президенту, а вы подготовьте необходимое обоснование. – Он внезапно прищурился и, пристально взглянув в глаза командующему космическими войсками, добавил: – И смотрите, чтобы ваши расчеты оказались верными.

– Чтобы не нагнетать панику, думаю целесообразно позаботиться о том, чтобы информация о «Зодиаке» не просочилась в СМИ, – переглянувшись с главой МЧС, подал голос министр обороны.

– Безусловно! – резко вскинул голову секретарь Совбеза. – Причем не только в СМИ! Иначе пострадает международный авторитет России! А мы не имеем права этого допустить! – Сурово посмотрев на каждого из присутствующих, он остановил свой взгляд на директоре Федеральной службы безопасности: – Полагаю, вы меня понимаете, Евгений Николаевич?

На улице уже начали сгущаться сумерки, когда Егоров наконец добрался до дома. В пустой квартире его никто не ждал: после развода жена с дочерью жили отдельно. Вот уже несколько лет, как они живут порознь, и, казалось бы, давно пора к этому привыкнуть, но отчего-то сегодня он чувствовал себя особенно одиноко. Сбросив пропитавшуюся потом одежду, Егоров прошел в ванную. Он долго стоял под душем, снимая с себя усталость и напряжение минувшего дня, потом вытерся полотенцем и, натянув плавки и спортивные штаны, вышел из ванной. Расстеленный на полу линолеум приятно холодил босые ступни. Несмотря на поздний вечер, есть совершенно не хотелось, и Егоров решил ограничиться чашкой зеленого чая и парой крекеров. Налив воды в электрический чайник, он уже собрался включить его, когда в прихожей надрывно прозвенел дверной звонок. Гадая про себя, кто бы это мог быть, Егоров вышел в коридор и, не включая свет, заглянул в дверной «глазок». На площадке стоял Александр Ватутин.

Открыв дверь, Егоров с удивлением взглянул на старого друга:

– Привет. Что случилось?

Александр молча протянул ему газетный сверток, в котором оказалась бутылка водки.

– Давайте, Андрей Геннадьевич, по христианскому обычаю помянем погибшего лейтенанта. Как его звали?

– Евгений Торопов, – ответил Егоров и посторонился, пропуская Ватутина в квартиру. – Заходи.