Сергей Москвин - Асы контрразведки

Воспоминания диверсанта прервал рев авиационных турбин. Блэк оторвался от изучения периметра аэродрома и взглянул на летное поле. Со стороны авиационных ангаров, по рулежной дорожке по направлению к взлетно-посадочной полосе катил незнакомый диверсанту остроносый самолет. «Еще один иностранец, – решил Блэк, но позже, заметив, что на хвостовом оперении самолета вместо государственного флага нанесено изображение авиакомпании, переменил свое мнение. – Нет уж, скорее, какой-нибудь местный босс, прикупивший себе иностранный самолетик для своих вояжей». Самолет вырулил на взлетную полосу, на несколько секунд остановился, разгоняя двигатели, а затем сорвался с места и понесся по полосе. Примерно на середине полосы его переднее шасси оторвалось от бетонной дорожки, и самолет стремительно взмыл в небо. Блэк автоматически поднял глаза, провожая взглядом несущуюся к облакам серебристую птицу, но затем вновь взглянул на летное поле: «Он остановился перед разгоном… А при посадке будет тормозить перед выездом с полосы на рулежную дорожку… Они все тормозят при посадке… Тормозят в одном и том же месте!»

Быстро перебирая руками и ногами, диверсант стремительно спустился с дерева и бегом бросился вперед. Он остановился напротив места, где рулежная дорожка соединялась с взлетно-посадочной полосой. На краю опушки здесь росли преимущественно молодые березки и осины. Но после недолгих поисков диверсант все же отыскал дерево, на которое сумел забраться. Правда, подняться удалось всего на четыре метра. Росшие выше ветви оказались настолько тонкими, что Блэк не рискнул на них опереться. Но и с четырехметровой высоты он сумел отлично разглядеть участок летного поля, где взлетно-посадочная полоса смыкалась с рулежной дорожкой. Блэк представил, как приземлившийся в аэропорту самолет катится по взлетно-посадочной полосе, доезжает до перекрестка с рулежной дорожкой и начинает медленно поворачивать, чтобы затем проследовать к пассажирскому терминалу, где его ожидают толпы встречающих: официальных и неофициальных лиц. «Чем крупнее самолет, тем дольше он будет маневрировать на рулежной дорожке, – мысленно заметил Блэк. – А поворот здесь под прямым углом. Какой-нибудь «Боинг» или «восемьдесят шестой» «Ил» будут разворачиваться секунд двадцать, а то и полминуты. Да за тридцать секунд я превращу в пыль любой «Боинг»! Если только он окажется на доступном расстоянии», – тут же поправил себя диверсант. Он поспешно направил бинокль на опору сигнального прожектора у выезда с рулежной дорожки на взлетно-посадочную полосу и включил лазерный дальномер. «753» – вспыхнули цифры в окуляре. «Далеко… – Блэк медленно отнял от лица бинокль. – Даже если подобраться к самому ограждению, все равно ничего не выйдет! Прицельная дальность стрельбы из «РПГ-7» всего 500 метров, а дальность прямого выстрела вообще вдвое меньше! А-а, дьявол!!!» Диверсант в бессильной ярости ударил кулаком по стволу, и его окатил град сорвавшихся с веток дождевых капель. Часть брызг попала диверсанту в лицо, в какой-то мере подействовав на него отрезвляюще. Во всяком случае, Блэк вновь обрел способность трезво рассуждать. «А если использовать «Копье»? – пришла в голову внезапная мысль. – Не зря же мы его с собой тащили. «Копье» – это выход. Он только прямой наводкой бьет на восемьсот метров! – Диверсант буквально скатился с дерева. – Установить вот за этой молодой порослью, отличная маскировка! Заранее прорезать в ветках бойницу. И когда самолет с индусами будет сворачивать с полосы на рулежную дорожку, шарахнуть по нему!» Блэк присел на одно колено, представляя, как будет целиться в маневрирующий на взлетно-посадочной полосе самолет, и раздвинул руками стволики молодых березок, закрывающих ему обзор. Несколько секунд диверсант в замешательстве смотрел перед собой, после чего с трудом сумел сдержать рвущийся из горла крик отчаяния.

Перед его взглядом оказалось не пересечение взлетно-посадочной полосы с рулежной дорожкой, а досконально изученное ограждение летного поля: ряды колючей проволоки, закрепленной на врытых в землю бетонных столбах. Три ряда проволочных заграждений надежно перекрывали линию стрельбы, лишая смысла все его предыдущие расчеты. Блэк с надеждой взглянул на дерево, откуда только что наблюдал за аэродромом, но тут же отвел взгляд. Взобраться на дерево с оружием, весящим более пятидесяти килограммов, было совершенно невозможно. Но диверсант не хотел сдаваться. Три миллиона долларов, обещанные ему в качестве награды за выполнение акции, заставляли его судорожно перебирать самые невероятные варианты: «С насыпи? Навозить машинами кучу гравия или сгрести землю бульдозером?.. Закупить пиломатериал и выстроить на опушке четырехметровую вышку?.. Угнать грузовик-фургон и с его крыши? Нет, крыши недостаточно. Тут нужна пожарная лестница или… – Блэк замер, пораженный внезапной догадкой. Несколько минут он обдумывал родившийся у него план, а когда закончил, его губы растянулись в довольной усмешке. – Я превращу в пепел индийский самолет вместе со всеми, кто там будет находиться. Вот только предложенный гонорар за такую работу явно маловат. Пожалуй, стоит обсудить с заказчиками вопрос об изменении условий контракта». Последний раз взглянув на опоясанное тремя рядами колючей проволоки летное поле правительственного аэродрома, диверсант хищно оскалился и принялся стаскивать с себя маскировочный костюм. Рекогносцировку можно было считать законченной – он увидел все, что ему было необходимо, а возвращаться к шоссе в мохнатой маскировочной хламиде было не только неразумно, но и опасно. Куда с большей неохотой Блэк расстался со своим автоматом, но спрятать его под спортивной олимпийкой было совершенно невозможно. И диверсант упаковал автомат вместе с биноклем и маскировочным комбинезоном в собственный рюкзак, а сам рюкзак поместил в развилке ветвей осины, на которую только что взбирался. Единственным инструментом, который он забрал с собой, оказался туристический топор-лопата. Но саперная лопатка, а тем более топор в руках профессионального диверсанта являлись весьма грозным оружием. Выбрав наиболее удобный для нанесения рубящих ударов хват рукоятки, Блэк зашагал в сторону Киевского шоссе.

Генерал был не просто мрачен, он был взбешен. Стоя перед ним навытяжку, Кудрявцев заметил, как у Платова дрожат губы. Наконец он заговорил.

– Как вы могли допустить подобное?! Вы, офицер военной разведки и к тому же зам командира спецподразделения! Двое моих сотрудников погибли, а вы, допустив это, еще и позволили террористу уйти!