Сергей Зверев - Таежный спрут

– Но как такое могло случиться? У вас же посты на дорогах.

– Недоглядели, Георгий Михайлович. Трудно сказать, кто виноват в большей степени – мы или случай. Ночью было ЧП – вы знаете. «Вепрь» распорядился: снять посты с наружного наблюдения и бросить на одиннадцатый объект – могла быть провокация. А ваша дачка, мол, – куда она денется? Его слова. А и правда, Георгий Михайлович, куда она делась?

– У вас лаборатория, – буркнул старик, – а по лесу бродят посторонние.

– К ней не подобраться.

– Тогда какого черта вы утыкали лес своими людьми, раз не подобраться?

– Основы безопасности. Я следую инструкциям. А все вопросы – к «Вепрю».

Старик хмыкнул. Откуда мне знаком этот голос?.. Я пыталась поменять местами ноги. Получалось скверно. Теперь я лежала к говорящим задницей и испытывала несравнимые с прежними мучения. Крепежный болт, ввернутый снизу, вонзился в плечо и принялся высверливать во мне рваное отверстие.

– Погляжу, не все у вас ладно, Саша. Да, граммулечку… Спасибо. Рассказывайте, что произошло?

Звякнуло стекло.

– Мы навели справки. На лесоповалах у Каргамашских болот – это вотчина Чуньяня – ночью вспыхнул бунт.

– Бессмысленный и беспощадный, – пробормотал старик.

– Не совсем, Георгий Михайлович. Смысл у них был. Эти люди навербованы в южных провинциях – вы знаете, там нищета тотальная. Агенты обещали златые горы, достойные заработки, жилье. А на поверку вышло – концлагерь. Хуже Треблинки, ей-богу. Немцы хоть убивали, а Чуньянь умный – он зря не убьет. Он выдавит из человека все соки, а там, глядишь, и сам загнется.

– Статья 245. Жестокое обращение с животными, – пробурчал старик.

– Блестящая шутка, Георгий Михайлович, – одобрил молодой. – Как мы выяснили, в инспекцию отправилась делегация из Иркутска по линии Общества русско-китайской дружбы – представляете, оказывается, есть такая дружба… С ними были двое наших. Готовили встречу с Чуньянем по вопросам поставки сырья…

– Они не пострадали? – выпалил старик.

– Их укрыли в лагере – в подвале адмцентра, а с прибытием спецкоманды из Антоновки увезли в Томилово.

– Продолжайте.

– Как водится, в подобных заведениях есть и парадная вывеска. Кое-где трудятся вольнонаемные, живут в приличных бараках, разводят цветочки, поросят, на въезде старина Цзянь во все ворота…

– Я знаю, – перебил старик.

– По приличным заведениям их и прокатили. Зэки наивно верили, что их тоже не обойдут стороной. Обошли. Ночью начался бунт. Погибло много людей – начальник лагеря, охрана. Из Столбового за делегацией отправили вертолеты. По-видимому, людей хотели высадить в «Ущелье Дракона» – на турбазе, но пилоты, не знакомые с этой местностью, приняли огни на постах за огни базы, ну и снизились. Или горючее у них кончилось. Засекли площадку – сели. «Вепрь» поднял по тревоге взвод «бывалых» – откуда он знал про этот бардак? – нас никто не предупреждал… Кто-то из придурков дернулся, а «бывалые» народ непосредственный – открыли огонь… Ну и, сами понимаете… Картинки с выставки.

– Порезвились, – неодобрительно хмыкнул старик. – Драть вас некому. Где тела?

– Тела… в специально отведенном помещении. До дальнейших указаний.

– Вертушки?

– В лесу, Георгий Михайлович. Замаскированы.

– Хорошо. Выясните по спискам, кто был в делегации, кто погиб или потерялся на лесоповале, и пересчитайте трупы. Не в игрушки играем.

– Я понимаю, Георгий Михайлович.

– Вашу делегацию уже обыскались. Пропала, понимаешь, ночью, а уже три пополудни, и никаких следов. Детектив какой-то.

– Пусть ищут. Не найдут.

– А вот этого не надо, Саша. Не пугайте меня. Загрузите тела в вертолеты и сбросьте в ущелье поглубже. И подальше. Полагаю, потерю пары пилотов-неумех вы перетерпите?

– Мы постараемся, Георгий Михайлович, – в голосе молодого слышалась усмешка. – Как прикажете. Не хотите помыться с дороги?

Я опять похолодела. Лучше не ходить им в ванную. Ей-богу, лучше не ходить.

– Успеется, Саша. Плесни-ка на палец. И сам выпей.

Настала тишина. Старик поперхнулся и закашлялся.

– Ну и гадость… Тьфу… А что это вы тут читаете? О, мой бог…

Старик наконец добрался до «Хастлера».

– Саша, мальчик мой… – сквозь толщу дивана продрался скрипящий смешок. – Я, конечно, сочувствую вашему одиночеству, но это же мерзко… Это же не эротика, а все тайны наружу, ну, право слово…

– Охрана, Георгий Михайлович, – голос молодого оставался невозмутим. – Есть у них такая привилегия – просвещаться в свободное от службы время. Извините, это и вправду мерзость. – Над моей головой раздался шлепок – молодой бросил журнал на диван. Я на всякий случай втянула голову в плечи. Болт вонзился еще глубже, продрав до самого миокарда.

– Кстати, чем тут у вас пахнет? – старик подозрительно зашмыгал носом. – Вы не чувствуете?

«Репеллентом», – тоскливо подумала я. По счастью, молодой не страдал восприимчивостью к запахам.

– Простите, Георгий Михайлович, я не чувствую. У меня полипы. Вы собираетесь посетить лабораторию? Все готово, врата открыты. Можем спускаться.

– Повременим, Саша. Должен подъехать еще один человек. Мы не можем его проигнорировать, поскольку это дама.

– Весь Капитул в сборе, хотите сказать?

– Ох, забудьте эти пошлости, Саша… – тон старика стал не на шутку раздраженным. – Эти игры в Орден, в Капитул… «Князья Севера», потомки Рюрика, Петра Великого, Иосифа Ужасного… Бред собачий. Как дети малые. Мы однажды уже посадили свинью за стол, чего же более? Надо же додуматься до такого: привести во власть нечистоплотных животных! Серьезные на вид люди – а занимались такими глупостями! Вы представляете – отбросить движение на десять лет назад!

– Я никогда не вникал в ваши интриги, Георгий Михайлович, – иронично заметил молодой, – я работал. Отдавал этой работе все свое время. Она мне нравится.

– Это делает вам честь, Саша. Вот таких людей нам и не хватает – умных, увлеченных, одержимых идеей. А не играющих в подковерные игры с умерщвлением сотоварищей…

Ужас, душераздирающий ужас полз по телу – от ног к груди, от груди к горлу, безжалостно перехватывая дыхание, покрывая кожу панцирем мурашек. Я застыла. Страшное прошлое не хотело меня отпускать, оно придумывало новые изуверства, чтобы удержать меня в своих клешнях. Я могла, конечно, собрав все силы, приподнять спиной «Акапулько» и полоснуть по ублюдкам из «Кипариса». Но в таком случае: а) они бы полоснули первыми (или разбежались, в случае неимения из чего полоснуть); б) меня бы все равно прихлопнуло сидушкой; и в) всегда найдется кому перехватить древко. Это мы проходили.

Да и автомат лежал далеко в сумке между заклиненными ногами, так что пришлось на время поумерить аппетиты.